Страница 14 из 44
Христина. Мы начинаем действовать, монсиньор. Кадры для борьбы готовы и вооружены. В этом нам помогли наши заокеанские друзья.
Кардинал. Но вдруг — провал?
Христина. Я переправила архиепископа в Рим не только затем, чтобы спасти его от ареста. Он собирает вокруг себя всех, кто разделяет наши стремления. Он приготовит нам убежище на крайний случай. Живя вне страны, мы будем руководить силами нашего подполья здесь.
Кардинал(с пафосом). Вы воистину вождь! (Пауза.) Через двадцать минут заседание Совета Народного фронта. Как вести нам себя?
Христина(как бы размышляя вслух). К сожалению, сейчас отдельный человек не может ставить радикально вопрос о власти масс, если он хочет выжить. (Страстно.) А нам надо, надо выжить монсиньор! Пока мы должны быть как бы заодно с массой и действовать изнутри.
Кардинал. Вы в совершенстве постигли мою философию, Христина.
Христина(ядовито). О монсиньор, вашу философию выдумали иезуиты!
Кардинал. Гм… Храбрость так сочетается в вас с красотой души… Ради чего вы пошли на это?
Христина(с предельной откровенностью). Я по природе игрок, монсиньор… (Смеется.) А если говорить серьезно, я хочу спасти себя… и цивилизацию… Кстати, надеюсь, вопрос о собственной шкуре не последний и для вас, не так ли?
Кардинал. Увы, все мы лишь грешные люди.
Входит слуга.
Слуга. Лидер католической партии доктор Гуго Вастис.
Кардинал(не желая встречи с Вастисом, которого только что предал, — слуге). Брат мой, отвези меня во внутренние покои, я хочу подкрепить себя чем-нибудь до заседания.
Слуга везет кресло кардинала в дверь направо. Входит Гуго Вастис.
Вастис. Здравствуйте, госпожа Падера! Еще никого нет… Очень хорошо… Мне надо поговорить с вами. Ну, что решила ваша партия о присоединении к блоку шестнадцати стран?
Христина(сухо). Я объявлю решение на заседании.
Вастис(озадаченный — он ждал иного ответа). Маневрируете, господа националисты?
Христина(с вызовом). А вам не терпится замазать американской помощью биржевую панику, устраиваемую Советом промышленников? Вам не терпится вернуть ваши выводы, насадить поповщину и снова управлять страной? Не выйдет!
Вастис. Ага! А вы слышали, что коммунисты предложили социал-демократам единый фронт при решении вопросов о плане Маршалла и о налоге на богачей?
Христина(рассеянно). Мне все известно.
Вастис(наступая). А вам известно, что Иоаким Пино получил пятьдесят тысяч телеграмм от рядовых членов партии с требованием принять предложения коммунистов?
Христина. Враки. Получено сто тысяч телеграмм.
Вастис. Вы все знаете. (Грубо.) Вот что, госпожа Падера: Совет промышленников откажется субсидировать наши партии на выборах, если мы не сумеем защитить их.
Христина(с деланым безразличием). Вот как!
Вастис. Да, вот как. У коммунистов и социал-демократов, если они соединятся, будет шестьдесят процентов голосов в парламенте. Они смогут провести любой закон, понимаете ли вы это? Сейчас самое подходящее время расколоть социал-демократию.
Христина(«боже мой, он все еще думает о парламенте!» и вслух). Мы обойдемся бее ваших советов, господин Вастис.
Вастис. Вы что, госпожа Падера?
Христина(решительно). Господин Вастис, мы не желаем иметь с вами никаких дел, потому что вы террорист. Вы начали стрелять в людей нашей страны из американских автоматов…
Вастис(в ярости). Что вы говорите?!
Христина. То, что знаю! Поберегитесь!
Входит слуга.
Слуга. Его превосходительство министр общественной безопасности Иоаким Пино, делегат социал-демократов; представитель профсоюзов мастер Марк Пино.
Христина. А… святое семейство. Не будем мешать им.
Вастис. Вы должны объяснить мне… чорт побери!.. Идемте…
Христина. Спокойно, Гуго, спокойно!
Уходят в дверь направо. Из двери налево выходят Иоаким Пино и Марк. Они садятся и занимаются чтением бумаг, не глядя друг на друга. Слуга уходит.
Пауза. Слуга входит снова.
Слуга. Его превосходительство заместитель премьер-министра, делегат коммунистической партии Ганна Лихта. (Открывает дверь и с глубоким поклоном встречает Ганну.)
Марк и Пино встают.
Ганна. Здравствуйте. Ну, Пино, что же решило правление вашей партии по поводу нашего предложения? Центральный Комитет ждал ответа весь день.
Марк. Мы только что кончили заседать…
Ганна. Ну и что?
Пино(кричит). Спросите моего сына, зачем он порочит старую гвардию партии! Он стал в ней агентом другой партии, и вы знаете, Ганна, какой именно!
Ганна(удовлетворенно улыбаясь). Так… Значит, вы не пришли к соглашению?
Марк. Согласие достигнуто только по одному…
Пино(перебивая). Молчи, Марк! (Важно.) Председатель партии пока еще я, и я не уполномачивал тебя сообщать кому бы то ни было решения правления!
Марк(очень мягко). Можно упрекать одного человека в том, что он агент другой партии, но как можно обвинять в этом сто семьдесят тысяч социал-демократов, желающих единства с коммунистами? (Вынимает из портфеля пачки телеграмм и бросает на стол.) Вот их голоса! Можно сагитировать сто человек и заставить их скандировать: «Единство с компартией». Но как заставить делать это тысячи? Как заставить миллионы кричать: «Долой план Маршалла!»? А они кричат именно это, послушай! (Открывает окно.)
Огромные массы на площади скандируют: «Долой план Маршалла! Единство! Единство!»
Пино(в ярости закрывает окно). Мы не можем подчиняться воплям толпы.
Ганна. Ага! Кардинал повторяет слова фашистов о толпе, социал-демократ Иоаким Пино повторяет кардинала!
Пино(отмахиваясь от Ганны). Я не привык принимать решения под давлением.
Марк(все еще не теряя надежды убедить отца). Разве нас давят сверху? Единства требует народ.
Ганна(понимая всю никчемность спора). Ответьте же мне: мы можем рассчитывать на вашу поддержку?
Пино(уклончиво). Это смотря по какому вопросу.
Ганна(брезгливо). Ну что ж, Пино, мне§ ясно, кто главный раскольник среди нас.
Входит слуга.
Слуга. Делегат «земледельческого союза господин Коста Варра. (Пропускает Косту и уходит.)
Коста. Здравствуйте, господа! Народ-то как шумит, а? Триста тысяч земледельцев и рабочих на площади! Если мы выйдем к ним сегодня с, пустыми руками… Нет-нет, лучше повеситься в каком-нибудь паршивом хлеву… Что слышно от премьера?
Ганна. Мы должны принять решение, Варра, независимо от хода переговоров в Москве… Мы не хотим, чтобы реакция спекулировала на пресловутом давлении Москвы…
Пино(голосом, дрожащим от гнева). Да-да, мы еще суверенная держава и не позволим давить на нас ни хлебом, ни долларами! (Смотрит на часы.) Пора начинать. (Нажимает кнопку звонка.)