Заар. Дневная Сторона

Когда воля царствующего отца внезапно и резко меняет судьбу и вдруг оказывается, что и собственная страна, и весь окружающий мир вовсе не таковы, какими кажутся - остаётся или уповать на милость богов или трепыхаться, принимая помощь тех немногих, кому ты, царевна Томирис, искренне небезразлична. А события, тем временем, движимые могущественными силами втягивают юную царевну в свой водоворот, где пролитая кровь и злое колдовство намертво вплетаются в нить её судьбы. Но всё же, судьба - это всегда выбор как поступить. Как, впрочем, и расплата за прошлые поступки.

Валидуда Александр Анатольевич

Валидуда Александр Анатольевич

Заар. Дневная Сторона

ЗААР

ДНЕВНАЯ СТОРОНА

Часть Первая

ВЫБОР СУДЬБЫ

...И в гордыне своей не иссякнут алчущие могущества,

И из века в век станут припадать они к пекельным источникам Силы.

И обретут князья Пекла всё новых и новых слуг,

Бедствиями терзая Заар и жаждя отмщения.

(Тайное послание Бравена, книга сокровений 32:60)

Глава первая

БЛАГОДЕТЕЛЬ И БЛАГОДАТЬ

День второй багрового Урдана Коранты Засыпания года 8806-го от Сотворения был совершенно обыкновенным для тысяч и тысяч обитателей мира Заар - одного из множества миров Мироздания, о коем множестве большинство заарцев попросту не знало. И хотя на Дневной Стороне царил вековечный день, а на Ночной Стороне вековечная ночь, "день", тем не менее, оставался устойчивым обозначением той поры суток, когда сумерки не накрывали обитаемые просторы, а "ночью" было принято прозывать сами сумерки. Что такое настоящая ночная мгла большинство живущих на Зааре не ведало. Так повелось из седой древности. И, пожалуй, за исключением немногих книжников и высокопосвящённых верослужителей, в памяти всех рас и племён Заара давно избылось, что же такое день и ночь на самом деле. И день нынешний так и останется в памяти самым обыкновенным, коих бессчётно было прежде и коих также бессчётно ещё будет впереди - до самого скончания веков. Впрочем, как и во все столетия, и этот день сотрётся из памяти в водовороте житейских дел, когда новые заботы захлестнут помыслы заарцев. И всё будет как прежде: земледельцы станут пережидать позднюю осень и зиму, чтобы по весне взяться за возделывание пашен; мореходы продолжат разрезать кораблями морскую синь; торговцы готовы будут отправиться хоть на край Света в погоне за верным барышом; а на краю Света - у границы Вечного Ледника сменяемые полки порубежных крепостей и застав продолжат нести службу, дабы порождения Ночи не нахлынули бы на обжитые земли.

Для Томирис - пятнадцатилетней дочери царя Хирканского Царства Равара-седьмого Алостра - день этот выдался хлопотным и суетным. Пребывая в смятении духа, она с внешним спокойствием внимала послеобеденным урокам, даваемым её наставницей Иградой из самого, пожалуй, влиятельного в стране рода Коринов, представители которого имели давнюю привилегию и обязанность обучать царских детей. Корины издавна слыли благочестивыми чадами Святого Престола и это являлось ещё одной причиной, почему именно они неизменно пребывали наставниками царевичей при дворе.

‒ Ты сегодня рассеяна, ‒ сказала наставница, пристально всматриваясь в лицо ученице. ‒ Я вижу, мои слова пролетают мимо твоих ушей.

Оттенок, с которым говорила Играда, мало отличался от обвинительного, а колкий властный взгляд просто требовал ответа.

‒ Мне не здоровится, ‒ выдавила из себя ученица, не отводя взор.

‒ Я вижу, ты не лжёшь и тебя что-то гнетёт, ‒ продолжила давить наставница. ‒ На занятия следует приходить с ясной головой. У тебя нет простуды или иной заметной хвори... тебя что-то выбило из колеи?

‒ Я готова продолжить урок, ‒ твёрдо заявила Томирис, поджав нижнюю губу и всё также не отводя взгляда от пронзительных зелёных глаз наставницы. А про себя подумала, что вот именно сейчас ей до жути надоело сдерживать ту бурю, что бушует в сердце. Нельзя давать волю волнению, нельзя никому открыться - тем более Играде, ‒ и нельзя никому доверять. И чем дальше, тем невыносимей. Только Тихоня был тем единственным человеком, кому она верила. Верила, потому что чувствовала в нём что-то такое, что отличало дядю - старшего брата её покойной матушки - от всех остальных обитателей дворца. Даже родной отец и родной брат давно отдалились от неё. Так длилось уже годами. Но то, что она случайно узнала вчера вечером - то, что уготовил ей отец, напросто прочертило пропасть между ними.

‒ Что ж, продолжим, ‒ с тенью улыбки объявила Играда. ‒ Посмотрим, как ты усвоила сегодняшние занятия. Что заставило Бравена Праведного прекратить проповеди среди рундов Каистии?

‒ Во многих владениях Каистии его встречали как арфионского подсыла. Несколько раз в северных селениях близь Хеонских гор Бравена Праведного встречали камнями и злыми насмешками. Поэтому он вынужден был удалиться в Хиркану, бывшую в ту пору мелким торговым городком, где у святого проповедника уже имелись надёжные сторонники.

‒ Верно. Но твой ответ поверхностен. Я желаю услышать не только, как подговоренная чернь встречала Бравена, но и почему сложилось такое положение. А также его участие в становлении Хирканского Царства.

‒ Поскольку... поскольку Бравену Праведному выпало жить в самом начале Времени Повержения, то... И до сих пор не установлена дата его рождения... Известно лишь, что он жил спустя полвека после Повержения Сил Пекла... В общем...

‒ Я тебя не узнаю, Томирис, ‒ строго высказала наставница. ‒ Перестань мямлить и отвечай ясно. Или мне придётся сообщить твоему батюшке свои наблюдения о твоём душевном состоянии.

На сей раз в словах Играды не было и тени угрозы, она лишь чувствовала, что царевна слегка не в себе. Но для Томирис её слова показались сродни нависшему над головой камню. Царевна непроизвольно напряглась и с трудом подавила укол страха. Страха перед возможным разговором с её царственным отцом.

Томирис вздохнула. Она поняла, что лучше всего просто оттараторить сейчас самую суть заученного из книг и последних уроков о древних временах. И ровным выверенным голосом она начала:

‒ Согласно древним источникам, в Лестнице Времён бытия Заара первые века Времени Повержения можно обозначить как века мелких смут. Рунды Каистии во многих владениях продолжали тайно придерживаться тёмных верований, а отголосками Времени Вторжения Пекла выражались случаи отдельных прорывов на Дневную Сторону тварей Мрака вдоль границ Вечного Ледника и прорывов тварей Пекла сквозь разрывы межреальности во многих царствах, включая тогдашнюю Каистию. По этой причине Бравен Праведный имел среди местных рундов больше врагов, нежели сторонников. И даже помощь Святого Престола мало чем могла поспособствовать ему на священном пути. Святопрестольный Арфион был всецело занят наведением порядка на островах и землях у Южного моря и оказывал военную помощь наместникам Валенты. Положение изменилось лишь около трёх десятилетий спустя, когда из нечестивой Артании по морю прибыли изгнанные роды приверженцев Сил Света. Противоречия и междоусобицы рундийских царств той поры, таких как Северия, Мантения, Арвения и Алатия закрыли сухопутный путь изгнанникам в Каистию, куда их призывали посланники Бравена. Местные же рунды, разобщённые и полудикие не смогли оказать сопротивления нашествию праведных изгнанников и воины сотен кораблей навсегда закрепились на побережье. По приглашению Бравена Праведного артаны-изгнанники вошли в Хиркану, выбрали своего царя и провозгласили новое царство. Уставшие от раздоров рунды Каистии, видя в артанах братьев по вере, присягнули их царю. И когда через семь лет пала Каиста, как оплот нечестивцев, её не стали восстанавливать как столицу. Так Бравен Праведный заложил основание Хирканского Царства, что случилось согласно летописям, пять тысяч восемьсот тридцать один год назад. А спустя четырнадцать веков стала ясна порочность выборности царей и тогда по благословению Святого Престола в Хиркане утвердился царственный род Невеев. Во времена мятежа Падшего Рыша, Невеи полностью погибли и на престол взошёл род Алостров.