Страница 15 из 21
– Вот так я и записался, не совсем представляя, что делал, – рассказывал он Рамиро, корчась от боли в подъезде незнакомого дома в Мадриде. – Будь оно неладно, отвезли меня на большой склад, который там был, и сказали, чтобы я взял оружие, которое захочу. Но, черт побери, какое же мне было взять, ежели я никогда никакого в руках не держал… И тогда один мужик из Сьесы, который был рядом, посоветовал мне карабин, потому что, по его словам, им легче управлять.
– А где ты был потом? – спросил его Рамиро.
– Черт возьми, лучше спроси, где я не был. Да я был на всех фронтах. Мне всадили пули во все бока. Но, Рамиро, самым дурным местом был Теруэль, мать твою. Это была настоящая бойня, везде пули лились дождем. Стоило только отвлечься, как твоего товарища, который находился рядом, уже разрывало выстрелом. На самом деле, я не могу себе объяснить, как я избежал пули. И все это для того, чтобы приехать сюда и чтобы меня убили…
– Спокойно, Хуанико, я тебе уже сказал, что ты не помрешь. Вот увидишь, что это поправимо. Сохраняй спокойствие, скоро мы отвезем тебя в больницу…
– Рамиро, я хочу спать, я вздремну, а потом продолжу рассказывать тебе о своем приключении.
– Не засыпай, Хуанико, продолжай рассказывать мне что-нибудь. Ты говоришь интересные вещи…
Но Хуанико Ослиный Убийца, закрывая глаза, положил голову на бедро Рамиро, думая, что для того, чтобы поспать, но оказалось, чтобы умереть. Рамиро сидел неподвижно, как будто боялся разбудить его каким-нибудь своим резким движением. Так он провел несколько часов, пока за ним не пришли товарищи. Они унесли безжизненные тела девяти касадистов, в том числе и труп Хуанико Ослиного Убийцы. Солдаты погрузили их в грузовик, который уехал в неизвестном направлении.
Пока длились переговоры о перемирии, Касадо перевел в Мадрид подкрепление из Эстремадуры, с восточного побережья и из Монтес-Универсалес. В Мадрид также прибыли силы IV военного корпуса, которым командовал Сиприано Мера. Мятежникам было ясно, что перемирие является лишь способом выиграть время. У анархистов Мера был особый интерес убить коммунистов. Меж ними прошел слух, будто им разрешили отомстить за то, что произошло в Барселоне в мае 1937 года[15].
Наконец стороны пришли к соглашению после нескольких дней переговоров и перемирия, которое так и не было соблюдено. Коммунисты поверили в достигнутые договоренности и вернулись на свои позиции. Но мятежники не сдержали своего слова даже в течение 24 часов. Они сразу же стали делать перестановки в кадрах коммунистов и арестовали весь военный командующий состав и гражданских руководителей. Многие были сразу же расстреляны, а остальные переданы Франко несколько дней спустя.
Пока Касадо вел переговоры о перемирии с коммунистами в Мадриде, в то же самое время он обсуждал с Франко условия передачи того, что осталось от Республики. Но ему практически не о чем было договариваться с Франко. Оставалось только принять условия, которые тот навязывал, что Касадо впоследствии и сделал. 28 марта передовые отряды Франко вошли в Мадрид. Командир Прада от имени Совета обороны официально передал город. В этот же день были заняты города Аранхуэс и Оканья, и войска Франко начали продвигаться по территории Республики в направлении Аликанте. Рано утром 29 марта группа войск центрального района Испании получила письменный приказ об окончании военных действий. Многие наивно подумали, что был достигнут достойный мир.
Но общая паника началась раньше, когда в столице все уже было ясно. Дядя Рамиро с капитаном Кардоной и всеми выжившими мужиками из той колонны противников Касадо решили пойти в направлении Эстремадуры, в то место, откуда они отбыли несколько дней назад. Солдаты остановились, чтобы устроить небольшой привал в окрестностях Аранхуэса. Прошел слух, что некоторые республиканские части, которые уже начали распадаться, покидали фронт без всякого приказа.
Несмотря на всю очевидность происходящего, капитан Кардона по-прежнему был убежден, что нужно продолжать сражаться, поэтому он настаивал на возвращении в место отбытия на фронт Эстремадуры. Необходимо было держать фронтовые линии любой ценой. Он спорил об этом со своими людьми на одном из перекрестков Аранхуэса, когда Рамиро почувствовал, что его трогают за плечо.
– Рамиро, это ты? Боже мой, брат, я с трудом тебя узнал.
Обернувшись, Рамиро увидел своего брата Дамиана. Сейчас тот выглядел намного лучше, чем год назад, когда он его встретил, хотя был серьезным и молчаливым. Они оба стали мужчинами на войне. Братья обнялись и поцеловались.
– Дамиан, ты жив! Как долго не было от тебя вестей. Я уж давно не получал от тебя никаких писем и начал думать самое худшее.
– Что ты здесь делаешь, брат? Как хорошо, что мы встретились, сейчас мы оба можем вернуться в Эль-Рольо.
– Что ты говоришь, Дамиан! Я никуда не буду возвращаться. Война ещё не закончилась. Нам нужно продолжать сражаться, а не то это обернется бедой.
– Брат, – ответил ему Дамиан, – война закончена, и она проиграна. К сожалению, здесь уж нечего делать, надо только уйти, как можно дальше от войск Франко, чтобы не дать им всадить в себя пулю.
– Да что ты говоришь? Ещё не все потеряно. Хоть Мадрид и пал, в Эстремадуре фронты оказывают сопротивление, да и в Валенсии тоже. Помимо этого, у нас ещё есть Альбасете и Мурсия… К тому ж…
– Не упорствуй, брат. Ситуацию уж не исправить. После того, что произошло с Касадо и другими мятежниками, нам уж ничего не остается. Все готовятся к возвращению домой или к побегу из страны. Те, кто продолжает сопротивляться, делают это, чтобы уехать из Испании или, по крайней мере, вернуться домой или в горы, не попавшись в руки к сторонникам Франко. Я иду домой и рекомендую тебе пойти со мной. Не делай никаких глупостей. Нам и так сильно повезло, что мы остались живы.
– Дамиан, не сердись, но я пойду с моим капитаном. Мы как раз только что решили, что вернемся в нашу часть, на первую линию фронта. Говорят, что оттуда никто не ушел.
– Как хочешь, брат. Делай то, что считаешь нужным. Ты уже мужчина. Как я тебе и сказал, я иду в Эль-Рольо. Пешком. Ежели передумаешь, возвращайся, может, меня догонишь. Ежели решишь вернуться, избегай посёлков, шоссе, дорог и железной дороги. Иди по полевым тропам. Так будет надежней.
Братья еще довольно много времени провели вместе, даже немного поели. В конце концов они расстались. Все спешили. Когда парни простились, странное чувство овладело ими. Они подумали, что это был последний раз, когда они встретились. Дамиан пошел в направлении Мурсии, а Рамиро – в направлении Эстремадуры.
На следующий день, когда люди капитана Кардоны пересекли Сьюдад-Реаль, они встретились с большим количеством республиканских солдат, идущих в противоположную сторону. Кто-то шел пешком, другие ехали на машинах и в грузовиках… Люди капитана расспросили нескольких человек, и в итоге им стало ясно, что фронт исчез. Они размышляли над тем, что же теперь делать, когда увидели вдалеке пыль, поднимаемую на дороге колонной машин, движущейся в их направлении. Что-то подсказало им, что эта колонна не была республиканской. Отряд отошел от дороги и начал занимать боевую позицию, воспользовавшись неровностью земляного покрова.
Колонна Национальной армии, движущейся в противоположную сторону, остановилась. Франкистские солдаты наблюдали издалека, как красные занимали позиции, и наконец лейтенант и сержант были отправлены поговорить с республиканцами. Лейтенант был молод, и на нем была безупречная форма. Его удивило, что такая многочисленная группа солдат с машинами двигалась в том направлении, где днем раньше все еще был фронт. Он отдал честь республиканскому капитану и задал ему несколько вопросов:
– Куда вы идете?
– Мы идем на наши позиции, но, судя по тому, что я вижу, они уже не найти. Поэтому мы здесь. Не знаем, что нам делать: идти охотиться или продавать собак… идти домой или оставаться здесь… – ответил капитан Кардона.
15
В мае 1937 г. в Каталонии произошло военное столкновение между троцкистскими и анархистскими вооруженными силами и военными силами Республиканского правительства.