Страница 8 из 15
— Почему не попробовать?
— Действительно, почему? — загадочно согласился Сейдж. — Правда, этот Хоукс большой болтун… — Он так же загадочно усмехнулся: — О чем могут так много болтать такие люди, как Хоукс? Что-то я его никак не пойму.
Я видел, что Сейдж притворяется, но поддержал его игру:
— Нет проблем.
— Ну что ж… — похоже, я и впрямь все больше и больше нравился Сейджу. — Ты скоро потянешь на хорошую прибавку, Герб.
— Спасибо, — сказал я скромно.
— Получи пропуск у Габера. Пропуск на побережье, — уточнил Сейдж. — Находясь на побережье, не выключай радиотелефона. Ты в любой момент можешь мне понадобиться.
Я понятливо кивнул. И подумал, что ему плевать на то, понадоблюсь я ему или нет. Он просто хотел знать: о чем болтаю в компании приятелей я — его личный водитель Герб Гаррис.
Я решил не разочаровывать Сейджа.
С помощью портье я узнал телефон Хоукса.
— Герб! — ликующе прокричал он в трубку. — Я прекрасно устроился!
— Я рад. Тоже не жалуюсь. Набираюсь сил.
— В каком баре?
— Не в баре, Брэд, я предпочитаю уединение, теплый берег… Чтобы можно было половить живой рыбки и чтобы никто не дышал тебе в затылок и не толкал под локоть… Говорят, Итака всегда славилась рыбой.
— Возможно, — фыркнул Хоукс. — Возможно, когда-то и славилась, но выпить на берегу — это идея! — Он вдруг загорелся: — Но нужна какая-нибудь снасть!
— Возьмем у Флая. Старик, наверное, сохранил не только воспоминания.
— Ну вот что, Герб, — решил Брэд Хоукс, — дуй прямо в «Креветку». Там и договоримся. А еще… — он довольно хохотнул, — у меня есть для тебя сюрприз.
— Сколько он стоит, Брэд?
— Ты думающий парень, — заржал он довольно. — Деньги тебе понадобятся. Бесплатных девочек я не люблю.
— А это девочки?
Он опять заржал.
Когда я появился в «Креветке», Брэд Хоукс был уже хорош. Он обнимал сразу двух женщин, и они ему не противились. Одну, рослую, своевольную, он, увидев меня, демонстративно посадил на колени, давая знать, что тут кому принадлежит.
— Италия! Вот как звать мою девочку! — Брэд был в полном восторге. — Ты когда-нибудь слышал такое имя? А? Италия, у кого хватило мозгов назвать тебя так правильно?
Италия обиженно поджала губы.
— Ну вот! — удивился Брэд. — Оставь это Нойс. У нее это получается лучше.
Я вздрогнул.
Подруге Италии было под тридцать. Не знаю, почему я именно так определил ее возраст. Круглое лицо, длинные волосы, черная, застегнутая чуть ли не до подбородка, блуза с длинными свободными рукавами и шорты… Она была в лучшем случае мне по плечо, но ноги у нее были длинные. И, кажется, она не пользовалась никакой химией. У нее все было от природы. Настоящее ископаемое по нашим дням, но какое удивительное ископаемое!
Я засмеялся:
— Все вопросы мы решим на берегу.
Брэд под столом пнул меня, но я его не понял:
— Поваляемся на берегу, а? Океан, рыба…
Италия странно, с испугом взглянула на Нойс, но в этой женщине впрямь было что-то необычное. Она произнесла без всякой игры:
— Я не люблю рыбу.
— И черт с ней, с этой рыбой! — хохотнул Брэд. — Похоже, вы сто лет не раздевались на берегу!
9
Возвращаясь в отель, я снимал Итаку.
Исчезли сады, рощи, вымерли рыжие сосны. Камень и бетон, они определяли все. И химия, стойкий запах химии. Унылый мертвый пейзаж… Было над чем задуматься. Проезжая мимо клиники, я притормозил. Привратник подозрительно поднял голову, но эмблема «СГ», украшающая машину, его успокоила.
— Как здоровье патрона? — осведомился я.
— Доктора Фула? — не понял он.
— Разумеется.
— Доктор Фул в форме, — холодно ответил привратник.
— Сколько лет вашему патрону?
— Зачем вам это?
— Мне показалось, он не в том возрасте, когда побои переносят легко.
— Чего вы хотите? Я ухмыльнулся.
Привратник потянулся рукой к звонку, но я дал газ, и клиника сразу осталась в полумиле сзади. Я знал: привратник передаст нашу беседу доктору Фулу. И если тот не дурак, он поймет, что им кто-то интересуется…
10
Едой мы запаслись у старого Флая.
Этим занималась Нойс.
Мы не ошиблись, поручив это именно ей. Похоже, старый Флай питал к Нойс слабость. Он с нею не торговался. Мы получили все, что хотели, а старик присовокупил кое-какие приправы от себя. У него же мы взяли кое-какую снасть.
Туман рассеялся, легкий ветерок с океана гонял по шоссе обрывки газет. Казалось, они сорваны с сохранившихся кое-где редких голых деревьев.
— Неужели тут не осталось ни одной рощицы?
Ответила Нойс. Голос у нее был ровный и мягкий:
— Последнюю вырубили лет пять назад. Она окружала Старые дачи. Теперь там ничего нет… Так… рыбьи скелеты.
— Лесам трудно устоять перед песками, — я кивнул в сторону вплотную надвинувшихся на город грязных дюн.
— Пески тут ни при чем. Все это было вырублено.
— Зачем? — наивно удивился я.
— А зачем бьют стекла в брошенных домах?
Я не понял, но одобрительно хмыкнул.
Сразу за поворотом открылся океан. Низкие, зеленые от протухших водорослей косы делали его невзрачным и плоским. Но ширь он сохранил.
Я мучительно соображал, чего же тут не хватает?
Чайки! Я не видел ни одной чайки!
Много лет назад я жил в этом городе. Он был невелик, его окружали рощи, с океана надвигались стеклянные, отсвечивающие зеленью валы. Прыгая с лодки в воду, ты сразу попадал в призрачный таинственный мир. Прозрачная вода туго давила на уши, выталкивая вверх — к солнцу, чайкам, к свежему ветру… А сейчас… Даже песок погиб, превратившись в бесцветную грязноватую пыль, перемешанную со всякой неопределенной дрянью.
«Плевать! — сказал я себе. — Там, в детстве, было солнечно и светло, но я всегда хотел жрать, я вынужден был искать, чем мне набить желудок. Вода прокисла, воздух провонял химией, зато я твердо стою на ногах. Все это — проблема тех, кто идет за нами. Пусть они разбираются со всем этим».
— Ищите ручей, — подсказал Брэд. — Без деревьев мы обойдемся, но вода нам нужна.
Через бревна, брошенные поперек достаточно глубокого рва, я вывел машину на широкий пляж. Почти сразу мы увидели ржавый бетонный желоб, по которому струились жирные мертвые ручейки.