Вынуждающие обстоятельства

Вот и тогда, во время массажа, я оглядывал Вейлин с лап до головы, останавливаясь глазами на каждом участке ее тела. Рассматривал я и ее одежду – в тот день волчица ходила в коротких черных штанах немного ниже колена и красной легкой безрукавке.

Порой мне казалось, что волчица догадывалась о таком «досмотре», но всякий раз, когда она поднимала взгляд на меня, я спешно прикрывал глаза, притворяясь дремлющим.

Закончив мять одну стопу, Вейлин перешла к другой, и минут через десять мне стало значительно легче. Я встал с кресла и поцеловал Вейлин в ушко:

– Спасибо, милая, мне намного лучше.

Волчица хитро дунула мне в нос:

– Теперь, мой любимый инвалид, тебе ничего не помешает нормально поужинать. Я как раз все приготовила к твоему приходу.

Я пододвинул кресло к письменному столу и поднял взгляд на стену, где недвижимо сидел Славен. Я негромко произнес:

– Славен?

Пацар зашевелился и хлопнул крыльями, уставившись на меня. Я продолжил:

– Спускайся со своего насеста, ужинать сейчас будем.

Фамилиар спикировал на стол и хрипло каркнул:

– Спасибо за приглашение.

Под столом раздался писк. Я усмехнулся, не заглядывая вниз:

– Эйнар, если Вейлин еще не накормила тебя, ты тоже поешь.

Котенок оказался на столе после неожиданно ловкого прыжка, после чего он начал с интересом обнюхивать пацара. Славен, казалось, совершенно не возмущался вниманием к своей персоне.

Вскоре появилась Вейлин, неся в лапах мое любимое блюдо – местный сорт картофеля, запеченный с грибами в тигольском соусе, ландарском аналоге самодельного майонеза. Поставив ужин на стол, волчица села напротив, подперев голову лапой, и стала с улыбкой наблюдать, как я ем. Где-то под столом чавкал мясом Эйнар, а Славен сидел по левую сторону и подъедал мясные обрезки, которые оставались у магессы после готовки.

Лин оказалась на высоте. Ужин исчезал стремительно, и я только успевал подцепить вилкой очередной кусок, потому что прошлый буквально таял в пасти. Я поднял благодарный взгляд на любимую:

– Большое спасибо.

Волчица с улыбкой накручивала прядь пепельных волос на палец:

– Всегда пожалуйста. Наелся, Мирпуд?

Я со смехом отодвинул опустевшее блюдо от себя:

– Таким невозможно не наесться. Слушай, а я вот что у тебя все хочу спросить, да забываю. А объясни мне, сколько лет существует Кораланды?

Палец Вейлин застыл с накрученным на него локоном:

– А почему ты это спрашиваешь?

– Ответь на мой вопрос, а потом я объясню.

Волчица опустила лапы на стол:

– Формально, Кораланды, как территория, существуют столь же давно, сколько и остальные три государства. Может, пару тысяч лет, может, немного меньше. Но одно можно сказать точно – во время битвы при Низмурской Впадине Кораланды уже были, и многие воины оттуда сражались с темными тварями.

– А теперь я объясню тебе, почему я задал такой вопрос. Ведь что такое Кораланды, как я успел понять за те пару-тройку месяцев, что я оказался в этом мире? Государство без магии, технократическое царство, где законы науки стоят выше законов магии. Так? Так. Еще когда создавалось первичное архианство Ягмура, Кораланды уже существовали, и последователи Ривелино, как и сам Ривелино, считали это государство еретиками и противниками религии. Получается, к тому моменту Кораланды уже обладали какими-то познаниями в технике, раз лже-Иерарх их опасался. Тогда я не понимаю – почему за целое тысячелетие твоя Родина добилась столь малого прогресса в техническом плане?

Вейлин положила лапу мне ладонь:

– Милый Мирпуд, ты все понимаешь не так, как тебе кажется. Сейчас я тебе расскажу историю моей родной земли.

Эйнар закончил ужинать и свернулся прямо на столе, мурлыкая ровно между мной и магессой. Славен вернулся на стену и застыл в виде чучела. Голос Вейлин потек ручьем в мою сторону:

– Наверное, для тебя не будет секретом, что не все звери владеют магией. И также для тебя не будет новостью, что не всем жителям этого мира она нравится. Кто-то боится магов как тех, кто управляет неведомыми силами, кто-то считает магов злыми и корыстными существами, которые будут использовать свою силу лишь для достижения низких целей. Не будем сейчас рассуждать, правы они или виноваты.

– Около двух тысяч лет назад в те земли, что сегодня называются Кораландами, начали переселяться звери, которые не хотели иметь дело с магией. Получалось, что новое государство стало местом, свободным от волшебства. Конечно, порой туда переезжали и колдуны, но долго они там не задерживались, потому что местные жители очень неприветливо к ним относились.

Лин провел коготком по моей ладони:

– Туда начали переселяться кузнецы, столяры, камнетесы – в общем, рабочие люди. Со временем они сформировали класс ученых, которые начали попытки осознать законы окружающего мира, используя не магию.

– К тому моменту, как началась эпопея с Ягмуром и Ривелино, союз самых образованных зверей государства уже существовал, и Мир Спокойной Воды знал его как Орден Просвещенных. Ему было очень трудно развиваться, потому что все технологии и все научные изыскания приходилось проводить в практически полной изоляции – Паруссия, Меровия и уж подавно Граальстан не горели желанием помогать немагическому государству совершать открытия и создавать новые технологии производства. Еще одна трудность заключалась в ограниченности ресурсов. До того, как территорию Кораланд начали заселять, было известно, что на такой большой территории очень мало полезных ископаемых, а потому селиться там не очень выгодно. Новым жителям приходилось завозить необходимое из других стран, либо же пытаться обойтись своими силами, используя те немногие ресурсы, что у них были.

Вейлин набрала воздуха полной грудью и стала говорить дальше:

– Именно этим объясняется столь медленный прогресс. Даже обладая целой когортой незаурядных умов и трудовых лап, сложно развиваться, находясь в блокаде. А если еще вспомнить, что и руководство Ордена Просвещенных в итоге стало столь же истеричным, как и Священный Орден, это и предопределило то, что есть сегодня. Порой я очень сильно удивлялась, что мы достигли хотя бы тех высот в науке и технике, которые есть сегодня.

– Получается, Просвещенные – не меньшие фанатики, чем Орден?

– Именно так. Если есть те, кто ненавидит атеистов и технологии – почему бы не быть тем, кто ненавидит религию и магию?

– А как в среде культа называли Священный Орден?

– По-разному. Дикарями, варварами, пещерными зверями.

– И как простые жители Кораланд относятся ко всему этому?

– Трудно сказать. Думаю, здесь все похоже на жителей Граальстана до гибели Бойдула. Звери верят власти и побаиваются неведомых для них зверей. Ведь что же получается – как зверю из Ландара не объяснишь устройство дизель-генератора, так и жителю Пассара не объяснишь, каким образом зверь без помощи специальных приспособлений может создавать огонь одними лишь лапами. И им обоим не объяснишь, что и у магии, и у технологий строгие законы, и волшебство является ровно такой же наукой, как, например, физика.

Я задумчиво встал из-за стола, поправляя завязки халата:

– Изоляция изоляцией, но и архаичный священный, и новый священный Ривелино, как правопреемник первичного священного, были созданы на основе энглиша. И я говорю это тебе как тот, кто владеет этими тремя языками. Все равно не понимаю, зачем он решился на создание нового языка на основе существующего, зная, что Просвещенных не очень-то любят. Кто-то ведь должен был знать в Ордене, что послужило основой создаваемого языка. Да и как происходило обучение новому наречию? Если язык искусственный сам по себе, то Ягмур должен был объяснить монахам Ордена принцип его построения. Либо же сами монахи должны были знать энглиш, а потом уже постепенно учиться говорить на новом языке, зная систему. Ничего не понимаю.

Лин усмехнулась, поднимаясь из-за стола и забирая грязную посуду:

– Кажется, ты как-то говорил, что внутри тебя живет дух Ягмура. Может, ты задашь ему этот вопрос?