Страница 6 из 6
- Я не знаю.
- Я не люблю, когда люди врут, господин священник. Разве наша вера не осуждает ложь?.. Как звали мать девочки - Милла?
Лаэллис кивнул.
- А отца - Сагар?..
- Я не знаю, - ещё раз попытался избежать необходимости ответа Лаэллис.
- Можете не отвечать, я и так знаю. Ответьте мне на другой вопрос: знает ли сам Сагар, что его дочь воспитывается у вас?
- Нет.
- Вы уверены в своём ответе?
- Совершенно.
- Возможно, вам удобнее будет поговорить в крепости Ордена? Или, раз вы ничего не знаете... может быть, мне стоит лучше поговорить с вашей женой? Или с самой Ниневией? - голос Цайруса стал настолько ласковым и доброжелательным, что впору было бежать.
- Сагар не знает, что Нини жива, - твёрдо сказал Лаэллис. - Не может знать.
- Вы знали, что она его дочь, - поднеся ладонь к лицу и задумчиво потирая щёку тонкими пальцами, произнёс Цайрус. - И знали, что дети Жнецов...
- Она не унаследовала Дара! - возразил Лаэллис. - Нини - обычная девочка...
- И тем не менее, вы должны были отдать её Ордену. Как и доложить о том, что Жнец... Хм, а сама девочка - сколько ей было лет?
- Семь...
- То есть она, скорее всего, помнит своих родителей.
- Не Сагара! Милла всегда... Нини всегда сидела у нас, с моей женой, когда... когда Сагар приходил к Милле. Думаю, она и не видела его ни разу!
- Ах, вот как.
- Это было так давно, - с надеждой произнёс Лаэллис. - Нини ничего не помнит... Она зовёт родителями нас с женой! Она... так давно... Вы же не хотите...
- О, нет, - вполне благодушно заверил Цайрус, поднимаясь. - Не беспокойтесь. Собственно, я узнал всё что хотел. Мне пора. До встречи, господин Ашани. Ещё увидимся.
Лаэллис не встал проводить приора. Задумчиво разглядывая узоры древесины на ножке стола, он шевельнулся лишь тогда, когда в прихожей стукнула дверь.
***
Когда Рихо проснулся, в тесной комнате было ещё темно. Сквозь прорези в задвинутых ставнях просачивался белёсый лунный свет; утро ещё не начиналось. Кое-как привыкнув к сумраку, Рихо приподнялся и попытался сесть. Измученное тело не хотело слушаться. Голова кружилась, и, хотя Рихо вскоре сумел сползти с кровати и подняться, на ногах он продержался лишь несколько мгновений. Не справившись с собой, юный Жнец рухнул на пол.
Тихо выругавшись, Рихо сел, опираясь спиной на кровать, и прислушался. Судя по царившей по-прежнему тишине, его падение никого не разбудило. Повернувшись к окну, Рихо невесело усмехнулся.
Уйти сейчас невозможно. Он ещё слишком слаб.
Выбраться наружу Рихо всё же вскоре смог. Тихо миновал прихожую, опираясь на стены и мебель, стараясь ничего не уронить; почти бесшумно выскользнул сквозь входную дверь, только скрипнув тяжёлым засовом. Тёплый, пахнущий дровами и золой запах дома сменился на свежий и влажный воздух предрассветной поры. Жители Амриты всё ещё безмятежно спали в своих домах, окутанных ночным туманом.
Амрита была крупным селом, одним из крупнейших в Нэвосском приорате. Не меньше четырёх десятков дворов расположилось на холмах; с одного края поселение огораживала полноводная река, полная рыбы, с другой - край безграничного Нэвосского леса, всегда богатого на дичь, грибы и ягоды. На праздники в Амрите собирались жители и всех близлежащих деревень, чтобы посетить единственную на всю округу церквушку; а во время осенней ярмарки здесь бывали купцы и из соседнего Нэвоса, и из других городов.
Рихо этого не знал. Молодого Жнеца совсем недавно прислали в Дэйварский край из Аншаиля - далёкой столицы Империи. Этот переезд не был следствием ни тщеславного порыва, заставившего бы юношу рвануться из спокойной столицы в тревожное пограничье, ни недовольства Орденских властей, отославших бы неугодного служителя. Дело было лишь в друге Рихо - Цайрусе, которого решили назначить приором Дэйвара. Цайрус упросил Архонта отправить вместе с ним и Рихо, с которым редко разлучался; но из-за каких-то сложностей с назначением Цайруса задержали в Аншаиле, и в провинцию Рихо прибыл в одиночку.