Страница 28 из 44
***
В дверь позвонили. Стью открыл глаза. Он задремал в гостиной. Михайлов несколько секунд лежал, затаив дыхание, пока вновь не раздалась трель звонка. Он тихо встал, прокрался к двери и осторожно заглянул в глазок.
У двери стояли двое мужчин. Один из них - плотный, среднего роста - внимательно смотрел прямо в глазок, будто догадываясь, что за дверью кто-то есть. Второй - высокий здоровяк - протянул руку к звонку и требовательно нажал на кнопку. Этого второго Стью где-то видел. Его лицо было Михайлову знакомо.
- Что вам нужно? - спросил Михайлов через дверь.
- Полиция, - сказал плотный мужчина и показал в дверной глазок значок. - Откройте!
Михайлов почувствовал, как у него подкашиваются ноги. Он собрался с силами и выдавил: - Я не могу.
Полицейские переглянулись.
- Нам нужно поговорить с господином Климовым или его супругой.
- Родителей нет дома. Придите позже.
- А ты, парень, почему не в школе?
- Я заболел.
- Ясно... Во сколько вернутся родители?
- Завтра. Они в гостях.
***
- Парнишка врет, - Ассин хлопнул дверью машины и завел мотор.
- Вот те на! - хлопнул по колену Остап. - Ты, никак, умеешь через двери брехню от правды отличать?
- В голосе у парнишки что-то не так, - Ассин нахмурился.
- Ну, знаешь ли... У подростка может найтись много причин для лжи. Школу прогулял, пока родители в гостях. А может, просто нас испугался.
- Да нет, дело не в этом. Странный у него голос. Вроде мальчишеский - а говорил он как взрослый мужчина.
- Да-а? - Остап вздернул бровь. - Вернемся и взломаем дверь? Может, это коммивояжер нас за нос водит?
- Почему нет? - встрепенулся Ассин. Остап с удивлением посмотрел на напарника.
- Рехнулся? Не знаю, как там, откуда ты приехал, но здесь голосовые галлюцинации причиной проникновения в жилище гражданина не являются. Тебе это в любом суде доходчиво объяснят, а потом уволят за несоответствие занимаемой должности. И меня заодно - паровозом. Ты вообще в полиции работал?
- Ну да, - замялся Ассин. Лицо у него было растерянное, будто вопрос Остапа застал его врасплох. Остап почувствовал, как где-то глубоко зашевелился червь сомнений.
- Не знаю, что на меня нашло. Извини, - Ассин вернул лицу обычное выражение. Остап отвернулся, чтобы скрыть вспыхнувшее раздражение. Он вдруг поймал себя на мысли, что не хочет смотреть напарнику в лицо. На руки, на одежду, куда угодно - но только не в лицо, на первый взгляд - обычное и незапоминающееся. Было что-то в нем не так: будто и не лицо это, а искусная маска, и что скрывается под ней, Остап не знал, отчего чувствовал раздражение. Давно чувствовал, но причину понял только сейчас.
- Расшаркиваться передо мной не надо, - отрезал Остап. - Если хочешь работать в паре - уясни: мы по одну сторону баррикад... А на другой, парень, долго не живут. Уяснил? Молодца. Рули в офис, мне еще отчет по перестрелке в клубе дописывать.
***
Собаке - собачья смерть. Так ведь? И, как ни крути, правильно. Что может быть справедливее ветхозаветного правила «око за око»? Вот только Стью не чувствовал удовлетворения, поскольку Карпа убил кто-то другой - совсем не так, как хотелось Стью. Карп не был достоин быстрой смерти. Он должен был умирать долго и мучительно, без права на перерождение, которое хотел получить, похитив Михайлова.
Карпа навел Торговчик, который быстро смекнул, над чем на арендованном оборудовании работал Михайлов. Слухи о проектах, в которых был занят Стью, давно будоражили воображение желтых газетчиков. Торговчик, захлебываясь соплями вперемешку с кровью, слезливо рассказывал, что определенные круги имели четкое представление о том, над чем работала корпорация. Пара ее сотрудников плохо держала язык за зубами, и уж кто-кто, а Торговчик знал: Михайлов придумал воскрешать солдат, перезаписывая их сознание на электронные носители, и назвал этот способ калькированием личности.
В новом обличье бойцы сохранили смекалку и человеческую изворотливость, но стали бесстрашнее и злее - терять им все равно было уже нечего: противник лишил их настоящих тел, читай - полноценной жизни. Прототипы успешно прошли полевые испытания в одной из горячих точек, и командование уже потирало руки, рассчитывая сократить число человеческих потерь до минимума, но Михайлов сорвался и хлопнул дверью, уничтожив все данные о проделанной работе. Корпорация выписала Стью волчий билет, поручив восстановить проект его помощнику.
Михайлов, однако, не пал духом, был деятелен и весел, из чего Торговчик сделал логичный вывод: он покинул корпорацию не с пустыми руками. Тут Торговчик оказался прав. В память о работе в корпорации Стью тайно оставил себе кое-что из экспериментальных материалов. Но Торговчик ошибался в главном. Причиной ухода Стью из проекта стал не срыв.
Михайлов считал, что его открытие перевернет мир. Он предлагал пересаживать сознание людей их же клонам. Человек мог обрести возможность жить вечно наперекор болезням, несчастным случаям и старости. Инструмент перерождения легко умещался на подушечке пальца - маленький чип со специальным покрытием, мягким, шелковистым, изготовленным из тысяч микроскопических трубочек, которые могли удлиняться в десятки раз, позволяя электронике слиться с нервной системой человека, усилить ее новыми возможностями, создавать слепки мыслей, образов и воспоминаний. Маленький надрез на коже - и человек обретал шанс на жизнь после смерти.
Кураторы проекта смотрели на это иначе. Их видение области применения нейрочипа подтолкнуло Михайлова к пониманию - вечная жизнь в лучшем случае достанется узкой прослойке дегенератов, оседлавших иерархическую лестницу бизнес-империй по праву наследия. Роскошь высоких кабинетов заставляет смотреть на мир иначе. Человечество - источник обогащения и жизненной энергии для «избранного» меньшинства. А разве когда-либо было иначе?
Стью закрыл сводку последних новостей, которую просматривал из кабинета Климова-старшего. Что ж, следы он замел, еще бы узнать, зачем приходили полицейские... Впрочем, полно! Завтра здесь его уже не будет - Торговчик перед смертью сообщил ему о счетах в оффшорах, и Михайлов приобрел особнячок на тихой городской окраине. Риелтор, к услугам которого он обратился, польстился на солидный гонорар, и сделку удалось оформить на вымышленное лицо без личного присутствия. В особнячке Михайлов собирался оборудовать лабораторию, чтобы закончить начатое дело - денег на тайном счете Торговчика хватало с лихвой. Стью нуждался в нейроимпланте взамен брошенного с телом в камере частной тюрьмы Карпа. Жалкое подобие чипа, которое он носил на голове под кепкой, довести до ума на производственной базе Торговчика не удалось. Нужно воссоздать спецпокрытие и переместиться в другое тело - подростка явно будут искать. А сейчас он должен отдохнуть. Михайлов планировал покинуть этот дом ранним утром.