Формалин

- Ты боишься Монтеза?

Неожиданно заговорил о нем? С чего бы? Секунду назад мне казалось, что он мне башку оторвет.

Мнусь, понимая, что врать уже нет смысла:

- Ага.

- Почему? – открывает глаза, смотря на меня. Откашливаюсь, продолжая:

- Знаешь, он приставал ко мне.

- Не удивлен, - резко отвечает.

Вздыхаю, переворачиваясь на спину. Дилан приподнимается на локоть, чтобы заглянуть в мои глаза, и мои щеки тут же начинают пылать:

- Как он тебя трогал?

Вспыхиваю.

Как это понять «как»?! Руками, Дилан! Как можно такое спрашивать?!

Отворачиваюсь от него лицом к стене:

- Ещё подобный вопрос, и я ухожу, - ворчу, ерзая на кровати.

Идиот.

Прикрываю глаза, чувствуя движение за спиной. Я готова разорваться на тысячи кусков, когда теплая ладонь ложится мне на плечо. Все внутри тут же становится невыносимо тяжелым. Дилан ложится, но теперь его дыхание касается моего затылка, отчего все тело пронизывает приятная дрожь. Его ладонь скользит под руку, останавливаясь на моей талии, и я мысленно готова взорваться, но вместо этого выдавливаю из себя:

- Что ты делаешь?

- Пытаюсь понять, - отвечает ровно, чем меня удивляет.

- Ч-что понять? – я заикаюсь.

- Какие ощущения это вызывает.

- Прижимания?

- Ага, - его голос жесткий.

Поворачиваю голову, уставившись на Дилана, который перевел глаза на меня:

- Ты… - облизываю губы. – Ты, правда, ничего не чувствуешь?

Дилан не отвечает, поэтому я переворачиваюсь к нему лицом, приподнимаясь на локоть:

- Даже легкого смущения? – добиваюсь ответа.

О’Брайен продолжает спокойно смотреть на меня. Я готова загореться от стыда, но вместо этого нервно смеюсь:

- Неужели я настолько непривлекательная? Спасибо, О’Брайен, плюс в копилку моих комплексов, - вновь отворачиваюсь от него, прижимаясь к ледяной стене, чтобы увеличить расстояние между нами.

Дура, как глупо себя повела.

Надула щеки, продолжая ворчать про себя, но поток мыслей вновь замирает. Дилан двигается позади меня, и, мгновение спустя, чувствую его тело. Нет, серьезно. Он прижался ко мне всем телом, а руку нагло протиснул под плечом. Странное ощущение: мне стыдно, я злюсь, но при этом до жути смущена и… И это приятное смущение. Молчу, сгибая ноги в коленях. Вторая рука Дилана скользнула под подушку, поэтому получается, что я практически лежу на ней.

Что не так с этим парнем? Я не в силах понять его.

Может, он и сам не особо понимает себя?

Ерзаю, когда парень удобнее располагается сзади. Его нос касается моего виска. Это слишком близко… Слишком. Сглатываю, пытаясь спокойно дышать через нос, но сердце начинает ныть, ведь ритм давно сбился. Мне кажется, что от резкого повышения давления у меня пойдет кровь из носу.

Вновь облизываю сухие губы, чтобы хоть как-то увлажнить их:

- А так? – мой голос дрожит. – Так лучше?

Дилан явно хмурит брови, ведь иначе никак:

- Да, - его голос звучит странно. – Да, так лучше.

Комментарий к Part 20.

немного “милости”.

========== Part 21. ==========

Моё тело затекло. Такое ощущение, словно мои руки сейчас прикованы к кровати, голова тяжелая, а шея хрустит при попытке повернуться.

Но тяжесть мгновенно испаряется, а легкое движение заставляет меня вырваться из сна. Чешу щеку, приоткрывая сонные глаза. Теряюсь, ибо в комнате до сих пор темно. Взгляд скользит к подоконнику, и я поднимаюсь на локоть, увидев Дилана, который с некой осторожностью отодвигал шторы, щурясь от света фонаря.

Чем он занимается?

Корчусь от легкой боли, что мешает перевернуться на спину, но все же сажусь на кровати, сгибая одну ногу в колене:

- Дилан, что такое?

Парень дергается, чем вызывает моё непонимание. Я напугала его? Что он там высматривает? Хмурюсь. Неужели, Оно в моей комнате?!

Перевожу глаза на окно, желая потянуть к нему руку, но О’Брайен останавливает, грубо и резко хватая меня за кисть. Я еще не достаточно проснулась, чтобы здраво оценивать ситуацию, поэтому поддаюсь, когда Дилан с легкостью давит мне на плечо, заставляя лечь обратно, а сам нависает надо мной.

Если бы я не была в таком полудреме, то, скорее всего, проговорила бы с акцентом: “Эу, парень, тише будь”, - ибо ручонки он свои явно распустил. Но с другой стороны, мне нравится быть такой расслабленной и позволять ему так просто “управлять” моими движениями.

Дилан ложится рядом, и меня передергивает, когда понимаю, что его лоб покрыт холодным потом. Ему снился кошмар? Или, быть может, он увидел что-то?

Мои мысли испаряются в небытие, когда парень вновь притягивает моё тело к себе, так же обхватывая руками, только теперь в них чувствуется некое напряжение.

- Дилан, мне больно, - слабо выдавливаю, ведь больше не вынесу этого положения. Спать на одном и том же боку - настоящая мука. Мне с трудом удается шевелиться на кровати, поэтому О’Брайен приподнимается на локоть, силой переворачивая меня к себе лицом.

Я не сопротивляюсь. Я слишком сонная и, кажется, сейчас вновь провалюсь в мир ночных фантазий. Новое положение дает мне расслабиться и почувствовать блаженство. Зеваю, приоткрывая один глаз, чтобы взглянуть на Дилана: парень долго смотрел в сторону окна. Он не моргал, словно ожидая чего-то. Я еле поднимаю руку, касаясь пальцами его скул. Напряжен. Слишком напряжен.

Дилан опускает глаза, а мои щеки покрываются легким румянцем, когда он вновь нависает надо мной, после чего ложится. Кончик моего носа упирается ему в шею, и теперь я могу насладиться его ароматом. Руки Дилана вновь скользят по моему телу, а мои ладони сжимаются в кулачки, после чего я укладываю их на подушку возле своего рта. Несмотря на мокрый лоб, парню все равно холодно, ибо его тело дрожит.

Я вновь проваливаюсь в сон, чувствуя, как О’Брайен накрывает нас одеялом, тяжко вздыхая.

- Он умеет играть, - девушка спокойно нажимала на клавиши фортепиано. Её тонкие пальцы выглядели грациозно и женственно, но от бледной кожи тянуло холодом. Я спокойно слушала её игру. Мне было легко. Правда. Ощущение такое, словно я избавилась от тяжести своего физического тела.

Комната была наполнена светлыми оттенками, свет настольной лампы дарил некое тепло и уют. Мой рот расплылся в улыбке, когда девушка взглянула на меня, кивая:

- Хочешь попробовать?

Я отмахнулась, качая головой:

- Уж поверь, оно того не стоит.

Она рассмеялась. И звук её смеха просто вывернул меня на изнанку.

Эта девушка. Она в душе ребенок. Такой чистый и светлый, что невольно хочется щурить глаза, смотря на неё.

- Хорошо, - улыбается, продолжая играть. – Но он… Он тоже умеет играть.

Я проснулась. Да, просто пробудилась, открыла глаза, не чувствуя в них песка, не чувствуя дискомфорта, тяжести.

Я проснулась с легкостью на душе. И это по истине прекрасное состояние.

Потолок. Уставилась на него, размышляя. Давно мне не снилось что-то подобное. Такое спокойное. А эта игра? Она была прекрасна в её исполнении.

Поворачиваю голову на бок, смотря на спящего Дилана. С каких пор просыпаться рядом с ним стало обыкновенным для меня? Локоны волос спадают с плеч, когда я аккуратно переворачиваюсь, чтобы лечь на живот, подобно ему.

Где-то читала, что на животе спят грешники.

Дилан часто спит так.

Моргаю. К чему я веду, размышляя об этом?

Моя ладонь скользит по простыне к лицу О’Брайена. Тот не реагирует, продолжая тихо посапывать, что выглядит мило. Пальцами касаюсь его виска. Задерживаю дыхание, прикусив губу. Мурашки вновь покрыли кожу, когда опускаю взгляд на губы парня, которые чуть приоткрыты. Моя рука опускается к ним, и я не успеваю подумать, прежде чем коснуться кончиком указательного пальца его нижней губы.

Сухая и холодная.

Но, несмотря на это, мое воображение начинает играть со мной плохую шутку: как он будет касаться ими изгиба моей шеи, ключиц, оставляя полоску поцелуев до самых скул. Представляю его руки, скользящие по моему телу под одеждой. Даже его ровное выражение лица вызывает спазмы внизу живота, завязывая там узел.