Страница 30 из 32
Паук не двигался, сминая бабочке крылья и подгребая ее под себя. Страх и отвращение требовали немедленно увеличить расстояние между собой и его брюшком и черными волосатыми лапами. Сдерживая стремление панически мчаться сломя голову, Анжела осторожно попятилась. Через пять шажочков развернулась и побежала, как ей казалось, в сторону водопада.
Однако акустика влажного леса сыграла злую шутку. Сперва, казалось бы, звук водопада приближался, но затем внезапно пропал. Быстрым шагом преодолев еще немного расстояния и чуть не врезавшись в дерево, увитое эпифитами, она замерла и оглянулась. Понятно дело, паук за ней не гнался. Но обстановка была какая-то тревожная. Куда теперь идти?.. Вокруг стояла глухая тишина, прерываемая истеричными криками птиц. Даже вездесущие цикады умолкли. И звуков падающей воды... их не было.
Казалось бы, отошла не больше чем на сотню метров, но уже не могла понять, в какой стороне водопад и поляна с ее вещами, где ручей. В голове что-то сдвинулось: чувство направления пропало, как сломалось. Надо ли говорить, что это вполне обычное дело для неопытного городского человека? В принципе, Анжела никогда не отличалась умением ориентироваться в лесу, и брала только зрительной памятью. Сегодня, задумавшись о своем, она не зафиксировала никаких примет. Да и то - кто ж мог подумать, что такой громкий шум воды вдруг не будет слышно за сто шагов?..
Потоптавшись, она постаралась запомнить хоть что-то, развернулась и осторожно пошла назад в сторону паука, чуть-чуть подавая в сторону. Где же водопад? Надо идти на звук.
Она еще не поняла, что массы затянутых лианами растений глушат его не хуже подушки, а отражение от тропических стен - сбивает с толку.
Босиком, вся облепленная паутиной и прилипшим к ней сором, она отмахивалась от вьющихся над каплями пота мух, и пыталась найти правильное направление, или хотя бы наугад выйти к ручью. Ведь тут недалеко, правда?..
Она помнила, что вплотную к берегам самого ручья рос плотный кустарник. Шаря глазами по чаще, она поняла, что не сможет отличить просто участок леса от прибрежного. Запоминаемые приметы стирались из памяти, они были однообразны и чужды.
Мозг не справлялся с новой информацией. Скорее всего, сказалась усталость после ритуала, плюс банальное неумение ориентироваться. Работа со сверхчувственными каналами восприятия не прошла для нее даром. Только казалось, что она отдохнула и имеет много сил. На самом деле мозг устал и требовал отдыха и питания.
Осматриваясь, она наконец обратила внимание на то, что птицы ведут себя как-то странно. Вот над головой перепорхнула незнакомая темно-серая птичка с длинным хвостом и красными ободками вокруг глаз, а ей навстречу - панически метнулись три маленькие цветастые. Близкие истеричные крики то и дело наполняли лес.
Осторожно прислушавшись к шороху сельвы, Анжела кажется услышала журчание, и рванула в ту же сторону, куда и красноглазая птица.
Пробежав несколько метров, она остановилась. Покрутив головой и прислушиваясь, внезапно осознала, что видит несвойственную тропическому лесу суету. Вот проскакал огромный кузнечик, за ним следом сразу топало множество жуков, затем с жужжанием пронеслись в воздухе еще какие-то насекомые. И никто из них не боялся человека. Перли на нее всей массой, будто она столб! На плечо приземлилась цикада, за ней следом - красный крылатый жучок, на футболку - непонятные насекомые.
И еще, и еще - цикады, жуки, бабочки, мухи: все они мчались в одну сторону, словно убегая от чего-то. Им было наплевать на человека. Жуки и цикады падали на волосы, пережидали несколько секунд и срывались с места. Некоторые обессиленно падали на ветви, отдыхали какое-то время и мчались дальше.
Анжеле было и страшно, и любопытно одновременно. Вроде бы дыма не ощущается, да и какой пожар во влажных тропических джунглях? Сделав еще несколько шагов, она отчетливо уловила какие-то неописуемые звуки. Шорох, или журчание, или шелест. Иногда казалось, что рвется бумага, а иногда - словно журчит ручей.
Обрадованная, она шагнула из чащи на длинную прогалину и чуть не столкнулась с каким-то животным размером с маленькую свинью, которое бешено промчалось навстречу и, вломившись в заросли, скрылось из глаз. Возможно, это была капибара, или пекари, или тапирчик, но времени разглядывать не было. Беспокойные крики птиц, убегающие насекомые и мелкие животные напрягали, и Анжела спешила найти источник опасности.
Когда же мимо прямо по земле пробежал здоровущий паук-птицеед, она задумалась, что же такое страшное происходит в лесу? Даже мрачный пожиратель и гроза леса поспешно спасается паническим бегством! Грозит ли ей опасность в той же мере, как насекомым и мелким зверюшкам?
Успокаивало лишь то, что пара черно-белых птичек наоборот, двигалась в сторону шума, перепархивая с куста на куст, перебегая по земле и что-то склевывая.
Анжела нашла дерево потолще, под которым лежало сырое и обросшее мхом бревно, и спряталась за стволом, поджидая непонятную опасность. Бежать сломя голову было тоже опасно, можно потерять последние ориентиры и окончено заблудиться в сельве.
Поток убегающих насекомых быстро иссяк. До ушей доносился непрерывный шум или потрескивание, словно рядом искрились молнии или мяли сухую бумагу, причем влажный лес так искажал звуки, что было совершенно неясно, откуда же исходит угроза.
Воздух все больше и больше наполнялся едва уловимым кислым запахом, как будто бы подпорченного мяса или фруктов. Анжела чихнула, и тут увидела...
На расстоянии всего лишь метров трех от укрытия из-под низкого густого кустарника начал изливаться темный блестящий ручей. Ручей шевелил растительность, обтекал куски дерева и мшистые кочки, разворачивался веером и затем снова сужался. В течение буквально нескольких секунд эта непонятная масса хлынула вверх, облепив узкие листья какого-то кустарника. Затем с его веток стали падать тяжелые шевелящиеся капли, воссоединяясь с движущимся руслом.
Зрение у Анжелы хоть и было усилено линзами, но привычки городской среды сделали свое дело. Она далеко не сразу поняла, и чего состоит это течение, а осознав - ужаснулась.
По тропикам передвигалась колонна муравьев-кочевников, уничтожающих на своем пути все движущееся. Наверное, их было тут несколько сотен тысяч, может быть миллион, и, казалось, ничто не сможет устоять перед такой массой маленьких, но очень сильных воинов - ни зверь, ни птица, ни человек. Сразу воскресли в памяти все страшилки, прочитанные в книгах и увиденные по телевизору. Муравьи-убийцы! Все, кто не успел улететь, убежать или ускакать, будут растерзаны и скормлены личинкам. За день кочующее гнездо муравьев способно полностью сожрать все живое на территории величиной с футбольное поле.
Укол в ногу, затем второй и третий. Анжела подскочила на месте и увидела, что уже около пары десятков муравьев взбираются по ногам, и еще больше суетится со всех сторон. Это разведчики. Исследуя территорию, они пробуют на вкус все, что им кажется съедобным, а затем с помощью языка запахов передают результат в основную колонну.
Если немедленно не убраться, то через несколько минут здесь будут несколько сотен муравьев-фуражиров!
Анжела спрыгнула с мшистого бревна, которое не послужило защитой, как она надеялась, и метнулась из стороны в сторону. Левее первой колонны из кустарника внезапно показалась вторая! Босиком, без защиты, между двумя ручьями муравьев, от которых постоянно ответвлялись новые ручейки - Анжеле было страшно как никогда в жизни. Сдерживая крики боли и страха, она прыжками кинулась в другую сторону, но там черно-бурым ручьем лился третий муравьиный вал, самый большой - шириной около двух метров. Сухая земля под этим валом даже немного углубилась, как у настоящего речного русла. По бокам "русла" топорщились два валика из частиц земли, веточек, листиков и лепестков, так стремительно и неукротимо двигался поток насекомых, и так их было много!
На кусте в стороне от передвижного муравейника сидели зеленые гусеницы. Они были очень крупные, толщиной с Анжелин палец. Гусеницы тихо-мирно хрупали себе листиками и ждали, пока зов природы обратит их в куколки. Пока не появились муравьи-разведчики. Едва их убежище гусениц было раскрыто, больше сотни муравьев устремились вперед. В мгновение ока куст был облеплен черно-рыжей волной, и мощные челюсти буквально в клочья растерзали неуклюжих толстушек, растаскивая по кусочкам и волоча их за собой к колонне.