Страница 23 из 32
Уже позже оказалось, что его странности манерой говорить и отсутствием вещей не исчерпываются. Называл он себя без всякого смущения пророком, борцом с демонами, вампирами и чертями. В его репертуаре был единственный рассказ о том, как он сбежал из своего города. Рассказ представлял из себя целую эпопею с участием дьявола, всех его приспешников, гибнущего города Вавилона (или Ижевска, откуда он и был родом) и массы кровожадных вампиров, которые гнались за героическим Виктором, чтобы "подрать" его и "утащить в ад". Неспешное повествование обычно часто обрывалось прямо посреди красиво построенной фразы, и всем приходилось терпеливо пережидать, пока же он найдет продолжение своей мысли. Ждать приходилось долго. Казалось, что он вообще забывал, о чем говорил. Также он любил читать лекции о том, что надо молиться день и ночь, что надо "бояться Бога и гнать черта".
Но все это выяснилось позже, а сегодня Виктор открыл рот впервые за утро - даже миску с кашей он принимал без обычного "благодарствую".
- Что - зомби. Вот я сегодня костер. Хотел разжечь. Руку сунул. А оттуда. Вампир. Зубами меня. Цап.
Девушки непонимающе переглянулись, увидев, как он закатывает рукав и демонстрирует какую-то царапину на руке. Народ деликатно молчал. Виктор, показав всем ранку, убрал руку.
- Да, я собирался завтракать, - в ответ на вопрос Сергея ответил он. - Руку сунул туда...
- Куда же? - отчаявшись что-либо понять самостоятельно, воскликнула Наташа.
- Там, смотрю. Трещина в земле. А оттуда - глазища. Такие страшные, - без малейших драматических интонаций ответил Виктор. - Я думаю - вот. Добрались до меня, гады. Догнали. Бесы адские. И тут. От них не скрылся. Врешь, думаю. Не уйдешь. Руку сунул. Думал. Придушу гада. А он меня. За руку - цап. Укусил.
- Так то, наверное, мышь была? - недоверчиво сказала Наташа.
- Лихорадит теперь, - возразил Виктор, укоризненно посмотрев на нее и приподняв поцарапанную руку. - Яд, наверное. Бес то был, дьявол.
Анжеле только ошарашено посмотрела на него, а затем на друзей. Чистый бред... Она тревожно вздрогнула, когда какая-то тень заслонила солнечные лучи, пробивающиеся сквозь ольховый занавес на нашу стоянку. И переполошено оглянулась.
По дорожке в свете яркого послеполуденного солнца приближался Волк в сопровождении своего приятеля. Волк нес в руке котелок.
Сердце быстро-быстро забилось в груди у Анжелы, она словно подалась навстречу.
Парни подошли, и Волк молча повесил котелок на рогульку у костра. Посмотрел на Анжелу очень долгим затуманенным взглядом. Анжела смотрела в его темные глаза и тоже молчала.
Наташа с интересом переводила взгляд с него на нее и обратно.
- Анжела, - наконец проговорил Волк, словно бы преодолевая внутреннее сопротивление и тщательно подбирая слова. - Поехали мы... - Оглядел всех, словно бы только увидел. - Пока, ребята.
Помялся нерешительно, перевел взгляд опять на девушку. Внезапно наклонился и быстро вложил ей в руку какой-то предмет.
- Возьми, - сказал он, распрямляясь. - Когда-то его передали мне. Когда-нибудь и тебе скажут кому-то передать.
Анжела опустила глаза. Это был нож. На вид он был самый обыкновенный, самоделка, с простой деревянной ручкой и коротким неуклюжим лезвием из плохого металла. У лезвия была только одна необычная особенность - оно было до блеска отполировано, без единой царапинки на поверхности. Словно маленькое зеркальце засверкало в руках.
- А если я не услышу? - спросила она.
- Когда Хорта говорит, слышно, - заметил он сурово, затем наклонился к ней и прошептал: - Это - Предмет Силы.
Анжела кивнула, действительно, она так и подумала.
Приятель поторопил Волка, тот подарил Анжеле длинный внимательный взгляд, словно пытался запомнить навсегда, затем резко отвернулся и пошел. Однако, сделав пару шагов, развернулся и сказал:
- Это зеркало. Зеркало, понимаешь? - и сделал такое движение, словно парировал удары шпагой.
Анжела кивнула. Почему нож был важнее, чем сказать "пока", она сама не могла понять. Но жест поняла и осознала для чего "зеркало".
Когда парни скрылись из глаз, все немного помолчали. Анжела рассматривала нож, а остальные молча переваривали услышанное. Первой не выдержала Наташка. Поскольку предметом ее исследований на данный момент состоял Виктор, то она обратилась к нему:
- Что ты обо всем этом думаешь?
- Ну, что ж, - неторопливо проговорил Виктор, откладывая ложку и вытирая губы рукавом. - Нашел себе парень девушку - это хорошо...
Наташка дернула губой и отвернулась, явно потеряв к человеку всякий интерес. Виктор тут же осекся, хотя явно собирался продолжить свое высказывание - в кои-то веки кто-то им начал интересоваться по-настоящему.
Анжела же внутренне оскорбилась. Ей показалось неправильным, что ту мистическую тайну, которая их с Волком отныне связала, низвели до уровня обычных отношений между мужчиной и женщиной. Ай, да что б они понимали! Такого человека в таком месте встретить в первую же ночь, это ж как повезло. Подарок!
Тут она вспомнила утренний сон.
Она сжала в руке нож, словно хотела что-то пообещать себе и миру. Но забыла, что именно. Потому что деревянная рукоять вполне себе ощутимо вибрировала. Такое же ощущение бывает, когда кладешь руку на генератор.
Наверное, ее испуг и изумление были ясно написаны на лице. Витька сказал:
- Дай-ка, проверю.
Анжелка опасливо отдала ему свой подарок. Витька взял рукоять в ладони, лезвием вниз, подержал с закрытыми глазами, словно пытаясь что-то услышать. Потом нашарил у себя под рубахой талисман - небольшую медальку с непонятными символами, с которой он не расставался никогда. Взяв ножик за лезвие в одну руку, другой он подвесил медальку на толстой нитке над рукоятью, и так сосредоточенно подержал какое-то время. Затем, пряча талисман, вернул ножик, заметив:
- Сильная штучка. Ты, вот что... Поостерегись маленько.
Анжелка что-то промычала в ответ и убежала на речку мыть посуду - подальше от всех. Ей необходимо было побыть одной.
Сылва несла мимо свои воды, замутненные шедшими накануне беспрестанными дождями. Анжела села на мостках, опустив чашки и котелок в воду. Юркие мальки моментально облепили их со всех сторон, подбирая крошки каши. Она наклонилась почти к самой поверхности воды, рассматривая их. В какой-то миг девочке показалось, что она смотрит в открытый космос, где вытянутые поблескивающие тела то перемещались неуловимо для глаз, то застывали, тюкаясь тупыми мордами, точно челноки, о борта космической кормушки - закопченного котелка...
Внезапно на "космическую станцию" упала тень, и мальки брызнули во все стороны. В двух шагах от Анжелы на речной гальке стоял, широко расставив ноги в сапогах, незнакомый мужчина. Переведя взгляд на его лицо, Анжела решила, что человек молод, хотя его можно было принять за состарившегося мальчика: одутловатое лицо, явно наметившаяся лысинка, небольшой животик, жестко фиксированная на лице самоуверенность, ни грамма радости. Повеяло непонятной угрозой. И снова вспомнилось: "Будь осторожна!"
- Как тебе первый день в Зоне? - вдруг спросил он как-то излишне напряженно. "Даже не поздоровался!" - отметила Анжела.
Намеренно состроив самое наивное и глупое выражение лица, Анжела сказала, что все здорово, и, глядя круглыми глазами, рассказала, как это здорово - медитация на мальков. Мужчина, по-видимому, решил, что она совсем дура, расслабился, и начал расспрашивать про разные чудеса Зоны - места, где наблюдаются аномалии. Они обменялись набором известных мифов. И вот между делом он задумчиво сказал, сидя на корточках и глядя на другой берег, пока Анжела чистила котелок песком и мелкой галькой:
- Говорят, сегодня ночью один парень с девчонкой ходили на Выселки. Так он там, говорят, свою Смерть видел... Она его едва вытащила. Ему показали, как он умрет.
Анжела чуть не поперхнулась: вот так и рождаются мифы! И черт ее дернул тут же поправить: