Страница 99 из 217
–Кровопийца,– сквозь зубы процедил Отец.
–Ни баисьсь, Атисьсь, ни болна-а-а.– Пропел сбоку Писарь Чумичка.
–Ага, не больно, сам бы попробовал. Давай с тобой так договоримся, пес такой, когда все закончится, ты со мной выпьешь, fine?– Отец приподнялся на локте, пристально вглядываясь в бесцветные глаза Писаря.
Писарь Чумичка отчаянно завертел хвостом.
–Ну вот тогда и не мели чушь. Не больно! А к выпивке мы с тобой еще вернемся.
Отец лежал смирно, его уже не трогали жужжащие аппараты, сканеры, смертоносные Рентгеновские лучи. На душе стало легко и приятно. Пусть делают свою работу, подумал Отец. Мне даже страшно себе представить, как бы цватпаха пытали у нас, окажись он на Земле.
По окончании очередных исследований Отца развязали и Бык пригласил его жестом к столу, на котором были разложены листы белой бумаги и карандаш.
–Слушай, Пикассо, мне надоели твои картинки.– Проворчал Отец.
Бык вопросительно развернулся к Писарю Чумичке, тот склонился к уху своего жирного суправизора и что-то прокряхтел. Бык угрюмо кинул взгляд на Отца, разложившегося перед столиком, и подвинул ему листок бумаги.
–Давай сначала погуляем, потом все остальное, мне нужен свежий воздух.
Чумичка поворковал с Быком, тот утвердительно кивнул, и Писарь выложил:
–Писать, а патом гулять.– Щелкнул клювом переводчик.
–Ладно, чего там вам нужно?– Снисходительно кивнул Отец.
–Атисьсь литать слюп аткуда-а-а?– В низком поклоне молвил Писарь Чумичка.
–Не знаю.
–Как?– Удивился Писарь.
–Давай мои железки, я покажу. По вашим картам я ничегошеньки не понимаю. У нас система другая.
–Там стрелять?– Спросил Писарь.
–Нет. Там не стрелять, там показывать Атисьсь литать аткуда.– Сказал Отец и добавил,– пока мы тут болты болтаем, сбегай за моим топливом.
Бык что-то буркнул, Суслик скрылся за дверью, неся флягу со спиртом. Один из Духов принес маленькую шкатулку, в которой сиротливо лежал антигравитатор, вслед за ним в дверях появилось несколько охранников, держащих наперевес короткие ружья.
–Боитесь? Ладно, пусть тоже посмотрят.– Отец кивнул на охрану.– Только нужно другую штучку.
–Ни, тех нет.– Помахал хвостом Писарь.
–Как так ни?
–Нас,– цватпах хлопнул себя по жирному брюху крылом,– изучат.
–Вы что их разобрали что-ли?– Вскочил Отец.
Охранники оживились и вскинули ружья.
–Тихо, тихо. Все пучком. Зачем разобрали? Я вам сам бы все рассказал.– Отец осторожно, дабы не заставить охрану начать пальбу, уселся на свое место.
–Нас не ломат, изучат.
–Если сломаете, тогда всем вам крышка. Мои хлопцы за мной прилетят, все ваши перья из хвостов на веера распустят.– Сказал грозно Отец.
–Ни, слюп адин, Атисьсь адин.– Чумичка завилял хвостом и кувыркнулся назад за спину жирного начальника.
–Короче, дело к ночи. Принесете назад мне игрушки, тогда и будет разговор. А пока все, желаю счастья,– сказал Отец вставая. Охранники снова вскинули ружья. Отец медленно встал из-за стола и двинулся к двери, охрана двинулась за ним. Обернувшись в дверном проеме, он добавил,– да, и не ешьте много своих червей на ночь.
Отец направился по давно уже изученной дороге в свою ночлежку. За ним кувырками несся Писарь Чумичка.
–А, и ты со мной, неваляшка. Ну, заходи, гостем будешь.– Сказал Отец, кивком приглашая цватпаха внутрь.– Я так полагаю сегодня на прогулку не пойдем?
–Атисьсь, нас делат прибор, ты казать нам. Да?– Спросил цватпах, заискивающе ища поддержки в глазах Отца.
–Сказал же: покажу, значит покажу. Утыр.– Сказал Отец, садясь на свою кровать и показал пальцем перед собой.
Чумичка уселся напротив на полу.
–Давай выпьем.– Сказал Отец, наливая спирт в чашку.
–Нас не пить.
–Ты меня уважаешь?– Молвил Отец и цватпах отчаянно закивал своей курносой мордой.– Значит пей.
Отец протянул чашку Чумичке, тот взял емкость в руки и нервно вздохнул, видимо прощаясь с жизнью.
–Сюда бы Пиначета, вот было бы дело,– вздохнул Отец.
Чумичка сделал осторожно глоток. Глаза его выпучились, из угла клюва потекла розовая пена. Цватпах выронил чашку, которая тут же рассыпалась на мелкие куски, и опрометью кинулся к канаве запивать.
–Что? Продирает? То-то же. Я тебя научу Родину любить, твою мать.– Засмеялся Отец, глядя, как Чумичка озорно отплевывался.
Цватпах вернулся к Отцу. В глазах засветился огонек так хорошо знакомый нашему истребителю зеленого змия. Язык цватпаха стал заплетаться.
–О, дружок, ты совсем слабенький, на вот, закуси кисляткой.– Протянул Отец пингвину мясистый лист.
Цватпах осторожно взял его в крылья, осмотрел с разных сторон, ища подвох, обнюхал, а затем отправил в клюв.
–Будешь еще?– Бросил Отец Чумичке. Пингвин закивал.– Эка тебя с первого раза дернуло. Ну ладно, лови еще.
В дверях показался Суслик, опасливо выглядывая из-за двери.
–Заходи к нам, третьим будешь.– Чумичка что-то буркнул цватпаху, тот молнией скрылся, прикрыв за собой дверь.– Тебе жалко что-ли? Всем хватит, еще сбегает за топливом. Чего ты его прогнал?
–Он слузба.– Уже еле ворочая языком проскрипел Чумичка.
–От службы кони дохнут, ну ладно, мы отвлеклись.– Сказал Отец и отдал флягу пингвину.– Извиняй, чашку ты сам разбил. Только смотри, эта еще крепче будет.
Цватпах снова сделал глоток и, замерев на пару секунд, навзничь упал. Жирное брюхо сделало несколько колебательных движений, коротенькие крылья раскинулись в стороны, послышалось богатырское сопение.
–Ох и больно тебе завтра будет.– Покачал укоризненно головой Отец.
Дверь перестали запирать, подумал Отец. Видимо я к ним в доверие затесался. Ладно, это уже что-то, дальше поживем– увидим. Только бы они окончательно не разобрали мой компьютер. Без него я не смогу починить эту чертову установку, а убираться отсюда по-любому придется. С базой мы, наверное, сможем ее восстановить.
Отец встал, поднял с пола фляжку, из которой медленно вытекал спирт, приложился к ней и ухнул от удовольствия. Затем подошел к мертвецки пьяному цватпаху и осторожно носком ноги потрепал его по жирному брюху, проверяя витальные функции организма. Цватпах храпел во все горло, нет-нет подергивая крыльями. Жив, подумал Отец.
–Ты, брат, как майор ПВО,– крякнул Отец с досады и сел на свое место.– Не пулей убит, доконали его.
Чуть позже прикатились несколько цватпахов и вытолкали в коридор бесчувственного Чумичку. Отец наблюдал за выносом тела со своей кровати сквозь неплотно сомкнутые глаза. Уволят или нет, думал Отец. Завтра увидим.
Завтра Чумичка не появился. Уволили, догадался Отец. Однако, вопреки элементарной логике, Чумичка объявился через день и выглядел не лучшим образом. Черные перья, которые покрывали жирные бока, уже не лоснились от жира, но торчали в разные стороны, словно несчастный цватпах ночевал под мостом, и не блестели, как во времена доалкогольной эры. Перья смотрелись серыми и иссушенными, словно выжженными солнцем. В бесцветных глазах застряла вселенская грусть, в которых можно было прочитать все великие тайны его бессмертной души о мировом порядке и предназначении. Кувыркался вяло, видимо его мутило с каждым новым поворотом. Отец живенько себе представил, что он чувствовал бы, окажись на месте несчастного цватпаха, коль скоро, после биохимической травмы, трудно резко повернуть голову в сторону, не рискуя потерять контроль над желудком.
–Здорово, Чумичка! Как твое здоровьице? Я гляжу, тебе лихо?– Поздоровался Отец.
За время отсутствия Чумички ему не с кем было перемолвиться словечком и, изголодавшись по русской речи, он был очень счастлив видеть незадачливого переводчика.
–Плохо.– Сказал Чумичка.– Плохо– плохо.
–Поправься,– сказа ему Отец, поднося к клюву заветную фляжку.
Чумичка брезгливо сквасил свою невеселую физиономию, еще немного и его бы стошнило, не убери Отец своего бальзама.
–Не вороти свой клюв. Клин клином вышибают. Я двенадцать лет на дудке играл, я знаю, поможет.– Снова предложил Отец цватпаху разбавленный загодя спирт.