В Каталонию

Серафин подошел к графину с чистой водой и налил её в стакан. Потом какое-то время смотрел в окно с двадцатого этажа.

– Как если бы я сейчас взял и спрыгнул из окна собственного офиса, так и эта встреча в Москве, кажется мне неразрешенной и чужой. Вы понимаете, о чём я сейчас говорю?

Серафин Родин повернулся к Кириллу, и тот увидел изучающий его взгляд – взгляд питона на кролика. Серафин заострил взгляд на лице Кирилла, а потом резко повернулся к каталонской панораме за окном.

– Да, – коротко ответил Левин.

– Я понимаю твою обиду тогда, когда я попросил тебя уйти из «ЯхтСтройТехнолоджис». Но и ты меня пойми, – Серафин неожиданно перешел на ты, – Виктор – достойный кандидат, я получаю хорошие отзывы о нём. А прошло столько лет, столько воды утекло…

– Послушайте, – отважился наконец Левин, я вас отлично понимаю. Он встал и стал тоже расхаживать по комнате, положив в свою очередь руки в карманы. – Родственник Ростислава , вашего друга, действительно, надежный человек в компании – и это даёт огромный потенциал в продолжении пути к совершенствованию его карьеры. Мой отец когда-то мне сказал: «Запомни, сын, не объёмы продаж усиливают адреналин в сердце, а доверие и любовь». Эти слова подзадорили меня относиться тогда ещё и к его бизнесу трепетно. Он когда-то владел небольшой сетью книжных магазинов… и я ему помогал.

– Молодость… – вздохнул Левин. – Вообще, когда свои люди принимают участие в правлении, это не может не сказаться на увеличении прибыли, и главное, на поддержании спокойствия высшего звена фирмы. Но вы же не будете отрицать, что СМИ могут раздуть из мухи слона, и всех собак сбросить на порядочную до сегодняшнего дня репутацию «ЯхтСтройТехнолоджис». Газетчики не оставят вас в покое, обвиняя во всех смертных грехах. И первый вопрос будет – почему вы не уволили генерального директора после инцидента. Что вы им ответите?

– Я им отвечу, что чертовски доверяю тому самому генеральному директору.

– Серафин, вы же предприниматель с рождения, у вас в крови выигрышные сделки. Эта ситуация убьёт ваш капитал! Кто купит яхту у того, в чьём офисе отказывает сердце?! Влиятельные люди не пойдут к человеку, который порос дурной репутацией.

Левин увидел нескрываемое сомнение на этот счет. Оно отразилось на лице Серафина легкой ухмылкой.

– Я исправлю расклад, – уверенность в голосе Кирилла возросла молниеносно. – У меня есть знакомый журналист, работает на газету «Московский предприниматель». Передовицы две недели будут шуметь рейтингом продаж «ЯхтСтройТехнолоджис». Но сменить руководителя надо! Хотя бы на время. – Кирилл изменился в лице. Глаза сияли от собственной речи, он почувствовал, что ситуация не так безнадежна, и только он – бывалый пират знакомых морей – приведёт свой корабль к искомым островам. – Дайте мне шанс! И я изменю ситуацию в обратную сторону. Смерть Касьяса станет рекламой!

Сказав это, он понял, что переборщил, и извинился перед Серафином за неосторожно брошенное слово.

– Я подумаю, – ответил тот сухо и велел оставить его одного.

– Стойте. Прошу пять минут всего…Я вёз его почти 3500 км.

– Что у тебя там?

Левин достал из тубуса, всё это время незамеченного Родиным, ватман. Подошел к белой доске и повесил его на борд. На бумаге были нарисованы три изображения : самое крупное посередине, два остальных были рядом, но под другими ракурсами.

Глаза Левина уставились на одинаковые красные яхты, как глаза быка на красную тряпку. Цвет был поистине притягательным. Агрессивным. И вкусным одновременно.

Левин знал, чем можно завлечь такую крупную фигуру бизнеса, как Серафин. Не зря он трудился над эскизом и корпусом так долго. Когда у Родина горели глаза – а бывало такое нечасто – это означало, что тот заглотил наживку. Яхта, изображённая на ватмане, ему понравилась.

Под разными углами она напоминала акулу. Весь её силуэт ассоциировался с творением океана: продолговатый корпус с тонкими и нужными для быстрого передвижения изгибами; плавники посередине – один побольше для стабилизации хищницы в пространстве, своего рода киль, другой поменьше, но также предотвращающий ненужное вращение, и, конечно же, следующий за хвостовым плавником – рулём.

Посередине красовались две серебристые продольные линии от хвоста до самой «пасти». Даже похожие на жабры выполненные полусферой полоски возле головного отдела ассоциировались с одним из опаснейших обитателей планеты Земля.

– Я назвал её Сиреной. Она разгоняется до 60 узлов, но её преимущество в другом. Я работал над ней полтора года. Какое там? Даже два! – пфыкнул Левин. – И много раз менял внешний облик яхты. Но сейчас она красотка, не так ли?

И с самодовольным видом он плюхнулся в плетёное кресло возле борда. А потом по-родственному налил себе в кружку горячего и вкусного чая.

Но что это было? Почему Серафин отвернулся?

Он заметил сомнение на лице Серафина.

Хотя, быть может, это было связано с тем, что он вообще редко улыбался.

Многие думали, что Родин был из тех бизнесменов, которым в принципе трудно было угодить.

Но это было неправдой.

Просто он чертовски хорошо умел скрывать собственные чувства. И лишь поэтому он играл в… покер.

Именно в этой настольной игре он чувствовал себя как рыба в воде, как крокодил в Амазонке, как фарватер на море.

Научившись играть ещё в молодости у друзей, Серафин мало-помалу пристрастился делать ставки в интернете на мировых покерных сайтах и, делая небольшие ставки, удачей Бога добился приемлемого для тех дней капитала.

– Я понимаю, что сейчас не самое подходящее время, Серафин. Смерть Касьяса – серьёзный повод отстраниться от привычного нам течения. Я оставлю вам рисунки и чертежи. Я остановился в гостинице неподалеку.

Левин вдруг подумал, что не скажи он это сейчас, Родин прогнал бы его со всеми его работами. Но он отлично знал Серафина. Знал, что тот обязательно посмотрит его рисунки, даже если сейчас не в настроении.

«Сирена» была шедевром! Любая верфь захочет построить такую. Не «ЯхтСтройТехнолоджис», так любой другой рассмотрит проект».

Но Кириллу нужна была именно эта компания, именно та должность, именно то призвание. Всё то, чего он был лишен, было нужно ему психологически – он хотел мести и возврата своего права быть главным.

«Тем более, что даже ЯПС «Гавана» не сулила бы такого сокрушительного успеха, как «Сирена», так как такого потрясающего во всех смыслах дизайна мог достигнуть лишь самый талантливый художник».

В переговорной воцарилась тишина.

Родин молчал, и молчание его было чрезмерно волнительным для Кирилла. О чём он думал в этот момент? Хотел ли он позже поговорить на эту тему или не хотел вовсе? Понравилось ли ему или просто было всё равно?

– Мне давно хотелось уйти на пенсию, – Серафин прервал молчание, – и не связываться со сворами акционеров и вкладчиков, бухгалтеров и советников, пестрящими своими идеями на каждом шагу, будто я сам не могу ни до чего докопаться.

Вчера утром, когда я узнал, что Шемякина арестовали, как и причину ареста, я попросил забрать его в ФСБ.

Как никак, он мой подчиненный и, зная, как работают районные копы, я сначала попросил товарища поговорить с ним и его секретарём.

Конечно, можно было бы арестовать и его заместителя, и всех к чёртовой матери! – Он направил свой взгляд прямиком на Левина, и тот ненароком задумался, не подозревают ли его во всём случившемся.

– Но я освободил Виктора спустя пару часов. То есть просто позвонил и попросил , чтобы его отпустили, потому что не поверил в его виновность. И скажу больше… Даже если это было бы и так – я всё равно бы его вытащил.

Спасибо Антону – подполковнику запаса и одновременно другу, с которым они некогда вместе, бритоголовые, носились по просторам Афганистана и получали адреналин от подрывавшихся мин.

«А та девица. Черчина. Посмотрим, куда она нас приведёт», – подсказал вчера вечером Ростислав, когда они вместе встретились у Серафина дома.