Страница 22 из 66
Последнее предложение Катя проговорила так эмфатически, что Хорину удалось представить объемы помещения.
– Вы сказали, что вам нужен адвокат, который первым делом отсудит у вас дом.
– Что же должно стать вторым? – деликатно спросил Хорин, елозя на стуле, как школьник за партой.
– Вы должны поговорить с людьми, которые каким-то образом прознали об этом случае…. Назначьте им встречу и угрожайте раскрыть всю правду. Или сделайте что-то ещё…Я плачу хорошие деньги. Придумайте что-нибудь.
– И ещё….Дело не только в деньгах….Поймите меня. Или постарайтесь понять. По-человечески. Я знаю, что могу умереть, – Катя опустила глаза, и Сергей заметил стекающую тонкую струйку слезы по её щеке.
– Я люблю свою семью больше всех на свете, и если я умру, я не позволю правде разрушить судьбу своему сыну и мужу. Они любят меня. Но вдруг в связи с моей смертью в дверях нашего дома появится нотариус и сообщит моему мужу о том, что наш сын наследник многотысячной недвижимости. Тот наведёт справки. Всплывёт договор! Яне знаю что ещё…
– Вы что-то не договариваете, Катерина… – Хорин намекнул на то, что не знает её отчества, но девушка дала понять, что эти формальности ни к чему.
– Какой бизнес у того мужчины? И как вы можете быть уверены в том, что он до сих пор влиятелен… да, и вообще живой, ведь, как я понял, вы не общаетесь.
– Газеты читаю, – Катя выдавила из себя смех, – да и с мира по нитке собрать информацию тоже можно.
Она кинула Хорину черно-белый экземпляр газеты, передовицей которой была статья с фотографией мужчины. Заголовок гласил: «Кто будет управлять бизнесом Жеребцова, пока он находится в тюрьме? Может, его любовница?»
– Скажите, а вы с ним не виделись все эти годы?
Катя отхлебнула заказанного недавно кофе.
– Нет.
Потом подумала немного и добавила:
– К счастью.
– А вы знали, что он сидит в тюрьме до того, как открыли газету?
– Нет. Я не просто не знала, я была в ужасе от того, что прочла в заголовке. Первое, о чем я подумала, – Сережа рассказал журналистам сам о том, что я у него была. Но зачем ему было это делать?
– Может, он решил наладить с вами связь, чтобы общаться с ребёнком?
Катя поморщилась. Ей стало не по себе от этой ситуации.
– Вы даже не в курсе, по какой статье он идет?
Катя пожала плечами. Что-то там было написано о присвоении себе чужого имущества, и это было всё, что она запомнила.
17.
«На каждый рот не угодишь прекрасными словами»
Кирилл Левин сидел у иллюминатора и смотрел на кучерявые облака, бегущие по небу на высоте пять тысяч километров.
Самолет садился.
Внизу проносились коричневые и зелёные земли, извитые кривыми и волнистыми линиями рек; иногда виднелись квадратные крыши бесцветных зданий, тесно насаженных друг к другу, как семена фасоли.
Минут за десять до этого погода менялась каждые двадцать минут: то за облаками не было ничего видно до такой степени, что щипало в глазах от желания разглядеть хоть какие-то ориентиры, то, наоборот, небо было усеяно перистыми облаками, пропускающими достаточно много света, чтобы разглядеть землю и стоящие на ней здания с бесформенными крышами.
Левин заглядывал в стекло иллюминатора, когда ему становилось скучно и он хотел отвлечься от раздирающих из-за волнения о предстоящем плане мыслей.
Весь полет он вставал и ходил межу рядами задремавших соотечественников, коих было предостаточно.
Но бОльшая их часть не хотела спать, а предпочитала сладкому храпению бутылочку виски, купленную перед полётом в Дьюти Фри.
И вот когда самолет уже начал снижение, Левин воспользовался этим временем и дабы не сидеть впустую, погрузился в дрёму.
Перед тем, как сознание отделилось от тела, ему показалось, что он увидел Андрея Лукенко, шагающего по узкому проходу в сторону бортовой кухни. Тот шел бодрой походкой, лицо было сосредоточено. Левин повернул голову, провожая его взглядом, когда спина проходящего мужчины зашла в отсек для стюардов.
Через какое-то мгновение оттуда вышел уже другой мужчина, напоминающий походкой, ростом и цветом волос Андрея Лукенко.
И Кирилл убедился, что ему показалось.
Погода в Барселоне стояла чудесная. Прилетевших встретило солнце и влажный ветер. За бортом было 20 градусов тепла – идеальная температура для осмотра достопримечательностей без измора.
Купаться в это время рановато, но насладиться щедрой весенней палитрой и европейским воздухом – в самый раз. Правда, Кириллу было не до купания и даже не до осмотра достопримечательностей старинного города.
Направленность на результат мешала сосредоточиться на отдыхе.
Поэтому он поспешил в отель «Казинак», где собирался принять душ и привести себя в порядок перед встречей с Серафином Родиным.
Дорога из аэропорта Барселоны до города Каталонии заняла два часа. За окном мелькали садово-парковые ансамбли цветущей столицы.
Но Кирилл проезжал мимо неё. Иногда из окна можно было увидеть испанское побережье с желтыми и синими полосками пляжей. Пару раз Кирилл заметил причудливые деревья с кривыми стволами, переплетенными, словно влюбленная парочка.
Номер достался приличный – с видом на бурлящую испанскую улицу. Кирилл вышел на балкон и невольно глотнул воздуха с ароматом цветущих деревьев. В минибаре он нашел бутылку виски и налил содержимое в стакан, набросав предварительно льда.
Он позвонил в приемную Родина и оставил сообщение о прибытии. Развалившись на мягкой кровати с белоснежными простынями, он уснул, позволив стакану с коричневым напитком расслабить свой мозг.
***
Звонок телефона был отвратительным. Он вырвал из глубокой фазы сна и ввел в минутную растерянность своим резким звуком. В приёмной ответили, что его ждут через два часа.
Левину понадобился час, чтобы принять душ и закусить мятную зубную пасту ореховым печеньем. Его предусмотрительно оставили в номере вместе с шоколадными плитками.
Такси прибыло через пятнадцать минут ожидания в лобби, и Кирилл отправился по уже знакомому маршруту с некоторыми изменениями.
Дорога заняла полчаса и, заблаговременно прибыв в офис по улице Carrer de Joan Güell, Левин присел у ресепшена, над которым красивыми каллиграфическими буквами было выведено названии фирмы «Melodía marítima», что по-русски значило морская мелодия.
Серафин был пунктуальным до хруста костей, поэтому ровно в назначенное время пригласил Кирилла к себе.
***
Секретарь внесла в переговорную чашки с прозрачным чайником чёрного кофе и маленьким чайником с чаем.
Во главе стола сидел мужчина в сером костюме. Область под глазами была изрезана глубокими морщинами. Седая удлиненная стрижка с чёлкой гармонично смотрелась с овальным лицом своего владельца; ухоженные длинные пальцы слегка тарабанили по столу. Во взгляде чувствовалось недовольство и равнодушие, отчего Кириллу стало сложнее начинать разговор.
Чувство неуверенности отразилось на его лице, и мужчина в костюме это заметил. Он встал и стал расхаживать по комнате, скрестив за спиною руки. Голова была опущена, а походка казалась отрепетированной годами раздумий.
– Итак, – начал он первым, и Кириллу стало намного легче, – сегодняшний звонок меня очень расстроил, – сказал он, – и не потому что он был связан с моей фирмой, а от того, что он был связан с моей фирмой и моими друзьями. Я не знаю, что вы задумали Кирилл, но знайте, если я узнаю, что вы как-то к этому причастны – сдеру три шкуры. – Взгляд его стал волчьим и напряженным, желваки запрыгали на лице. – Я не привык подавать людям руку просто так. Человек не обязан отдавать завоёванное другому.
– Не понимаю.
– Поймёте, – продолжил он. – Признаюсь, что вся эта ситуация кажется мне довольно странной. Роберто был моим другом и остается им, земля примет его тело, как я когда-то принял его дружбу. Его смерть меня покорёжила неожиданно. Я не осознал её до конца.