Тень № 14

Появившийся здоровенный бугай в кожаном фартуке привычным движением открутил несколько винтов, что-то с лязгом потянул, а затем рывком выдернул изо рта шар, который повис у меня на груди, сдерживаемый достаточно внушительными цепочками. Потоптался, явно примеряясь проверить стискивающий голову обруч, но, повинуясь повелительному взмаху руки Крысёныша, неохотно удалился.

– Вопросы есть? Готов честно удовлетворить ваше любопытство, но только при уверенности в ваших дальнейших правдивых ответах, господин Тень. Это позволит заполнить некоторые пробелы, которые вот у меня лично пока имеются.

– Давайте обсудим, – говорить было трудно, но тоже хотелось немного прояснить сложившуюся ситуацию. – Почему вы постоянно называете меня «господин Тень»?

– А как же иначе? Вы из ниоткуда появляетесь, безобразничаете и также в никуда исчезаете, оставляя страх и сумятицу. Только вот нашёлся однажды один выживший старый воин, который заметил, что вы-то невидимы, а тень всё же есть. Особенно, если солнце низкое, а за вами стена. Так и пошло.

– С этим ясно. Со сторожевой сетью и сигнальными колокольчиками мне тоже понятно. Но что так ярко полыхнуло?

– О-о, это моё личное изобретение, – Крысёныш опять оживлённо засмеялся, – Я назвал его «Эпсомский огонь»124. Даёт исключительно яркий свет, а система направленных зеркал… – тут он прервал себя, – Ох, увлёкся. Видите ли, у нас прогресс и дня не устоит на месте.

– Какой у вас гарнизон, чтобы ночью бодрствовало столько лучников? Несколько десятков? Сотен?

– Ха-ха, нет, это просто многострельные машины. Каждая имеет две дюжины рядов и полдюжины ярусов. Заряжаются стрелами долго, но выпускаются все разом. И управляется машина всего одним дозорным. У нас вокруг замка… ну этого вам знать пока не обязательно. А можно я задам встречный вопрос? Почему среди вашего архаичного арсенала, – он произнёс это с непонятным мне задором, – совсем нет современных огнебойных механизмов?

– А зачем? – вопрос просто загнал меня в тупик. По своей воле обременять себя тяжеленым мушкетом с сошкой, неудобной перевязью буйволовой кожи с крепившимися там патронами (натрусками), пороховницей, мешочком для пуль и фитилями? Ради одного непонятно куда улетевшего кусочка металла? И потом неизвестно сколько, абсолютно беззащитным, да неудобно скорчившись, перезаряжать это уродство и при этом постоянно молить о сухой погоде? Такую армию я в одиночку в лоскуты порву.

– Отсталые и предсказуемые.– он ненадолго задумался, а потом добавил со значением, – Вы со своим мнимым бессмертием совсем страх потеряли. Цепляетесь только за проверенное старое. А время не стоит на месте. И тут вы как камни на дороге, которые мешают двигаться нам к нашей великой цели. Но мы отвлеклись, господин Тень.

– Вам назвать моё имя?

– Зачем? Прежние «господа Тени» перечисляли нам сотни имен, порой весьма даже известных. Изводить дорогой пергамент с серебряным вплетением, из-за вас такие траты, поверьте, не самое разумное. Был даже издан специальный внутренний циркуляр125, который предписывает заносить только строго определённые данные. Вот и вы будете числиться у нас как «господин Тень за номером четырнадцать». Хотите, чтобы я вас называл полностью?

– Нет.

– Тогда, исключительно любопытства ради. Сколько вам лет?

– Думаю, что где-то 18-20. Точных данных не имею.

– А кем были в прошлой жизни?

– Безымянным.

– Это, позвольте спросить, как?

– В далёкой Московии был схвачен, предательски опоенный сонным зельем, без всякого суда провел много времени в разных церковных темницах, а потом прилюдно сброшен с колокольни.

– Что-то знакомое. – он пощёлкал пальцами и исчез из виду. Где-то в глубине этого огромного зала вначале раздался шелест перебираемых пергаментов, потом удовлетворённое пыхтение, пока он что-то изучал, а затем довольный приближающийся голос сообщил, – Ну как же, как же! Сам «Кощей126 бессмертный»! Вы, голубчик, там почти семьдесят два годочка по темницам скитались. Пытошных дел мастеров в изумление приводили. И полноте, не прилюдно были казнены, а только при непосредственном участии особо доверенных царских стрельцов. Нехорошо обманывать. У нас все такие странные случаи записываются. И изловили вас за дела исключительно чёрные. Зачитать?

– Нет нужды попусту ворошить былое.

– Вот и ладно. Кровушки свеженькой не желаете? А то совсем уж с лица спали, можете и душу, или что там у вас, прямо здесь отдать… кхе-кхе, своему властелину не-знаю-как-величать.

– Исполать127, – несколько удивился я такой щедрости.

– Это у вас властелин такой? А, понял, это такая ваша благодарность за мой широкий жест, – Крысёныш громко хлопнул в ладоши. Через некоторое время где-то вдали натужно заскрипела плохо смазанная дверь, потом, вперемежку с топотом подбитых сапог, раздалось шлёпанье босых ног, сопровождаемое тихими подвываниями и ритмичным позвякиванием металла. – Вот и закусочку доставили для поднятия настроения и доброго подспорья к нашей беседе. Выбирайте.

В мой достаточно узкий зрительный обзор стали по очереди вводить смертельно испуганных девушек разного возраста и внешности, заставляя мой нос непроизвольно втягивать воздух, оценивая качество предлагаемых лекарственных носителей.

– Эту, – удивительно, но только одна, захолодевшая от страха смуглая девушка, слегка старше двадцати, была непорочной, имела длинную здоровую родословную, явно ранее пребывала в достатке и вела правильный образ жизни. Исключительный случай. Дорогущий деликатес.

– Почему именно эту, а не вон ту, рыжую с зелёными глазами? – Крысёныш весь подался вперед, жадно разглядывая избранную мной жертву.

– Причин много. Не подходит, – кратко ответил я, уже мысленно углубляясь в предвкушение грядущего наслаждения.

– Нет уж, будьте любезны подробно ответить, – чопорно проговорил Крысёныш, брезгливо потыкав пальцем жертву, – У нас ясный уговор был.

– В разных сортах говна не разбираюсь, – нетерпеливо отрезал я, – Мне потом худо будет.

– Фи, как грубо. Но я никуда не спешу. Как ответите, так и продолжим.

– У вашей рыжей разные болезни не долеченные, девственность порушена на днях и к имеющемуся букету добавлена «французская болезнь»128…

– Как порушена? – он действительно был потрясен, раз перебил не дослушав, – наши лекари проверяли. Гимен129 точно был в целости. Мы из многих девиц именно таких отбирали.

– Иногда случается. Мне продолжить?

– Нет. Объясните тогда кое-что. Я подозреваю, что именно от вас была получена важная информация, что рыжие с зелеными глазами после ночи с «тенями» превращаются в самых злокозненных ведьм?

– А почему решили, что именно я такое миру поведал?

– У нас были разные источники.

– Ну надо же, прямо в цель попали. Однажды одно внешне весьма достойное албайское130 семейство так меня обмануло в недолгих пятилетних ожиданиях, что я со злости написал злую балладу о своей избраннице, которая прямо перед венцом, сразу после своей первой конной охоты, вдруг пустилась во все тяжкие со всеми окрестными молодыми конюхами131. А дальше эту тему уже и другие подхватили. Долгая, однако, вышла жизнь у моей мимолётной досады132.

– То есть это не соответствует действительности?

– Никоем образом.

– Так и запишем, – Крысёныш отвернулся и провёл в воздухе волнистую линию, видно подавая команду невидимому мне писарю.

– Я могу приступить к лечению? – посчитав свой ответ исчерпывающим, я недвусмысленно потребовал обещанного.

– Одна маленькая просьба, раз уж писарь сейчас вносит «женскую» информацию в мой личный архив. Что можете сказать о «лесной бабе»133, она же Егибоба?

– Понял-понял. Там много разных имён напуганным людом о ней выдумано. И смех и грех. Давно же это было. Даждьбог134 тогда, просто из озорства, заманил простодушную Макошь135 на сеновал в любовных утехах посоревноваться, да там они, слившись воедино, под великую молнию-то и попали. Макошь в соседском мальчонке возродилась, но хоть недолго промучилась, а вот Даждьбог – аж за тридевять земель, в каком-то медвежьем углу, да в хворой девице. И пока выживал, пока добрался до нормальных мест и взрастил подходящее себе мужское поколение, чтобы только снова в неприятность не попасть, много зим утекло. Вот он и лютовал порой от бытия беспросветного. Этого достаточно?