Забытый князь

– Макс, – ответил тот, приятно улыбаясь.

– Макс, – обратился Витовт, – мне надо увидеть магистра. Тебя не затруднит дать мне сигнал, что он у себя?

Макс улыбнулся и ответил:

– Для вас, великий князь, я все выполню.

– Вот и хорошо. На-ка возьми, – и протянул ему золотой талер, – гульни с дружками, – улыбнувшись, сказал Витовт.

Рыцарь застенчиво покраснел, но монету взял. А покраснел он от того, что, по уставу, он не мог этого делать.

Макс не обманул и в один из ближайших вечеров осторожно пробрался к двери князя и, озираясь по сторонам, тихонько постучал в дверь. Сердце князя екнуло. Он даже улыбнулся себе.

Витовт быстро оделся и через двор направился к дворцу магистра. Стража, стоявшая у входа, попыталась было его остановить, но князь кое-что унаследовал от отца. Он выхватил меч и плашмя огрел одного стражника так, что тот мешком свалился на землю. А второй, не ожидавший такого поворота, не успел увернуться от пинка Витовта и отлетел в сторону, скорчившись от боли. Дорога была свободной.

Он шел по коридору тихой львиной походкой. Дойдя до двери опочивальни Великого магистра, он рывком открыл дверь. Конрад сидел к нему спиной, а на его коленях восседала смазливая городская служанка. Она первая увидела вошедшего и стыдливо спрыгнула с колен магистра. Фон Юнгинген резко, негодуя, повернулся и уже готов был обрушиться на вошедшего смельчака потоком громких угроз, но, увидев князя, растерянно поднялся:

– Ты?! – словно убеждаясь в увиденном, произнес он.

Витовт усмехнулся.

– Уже начинаешь забывать мня, дорогой Юнгинген, а когда-то мы были почти друзьями.

Но магистр уже пришел в себя, растерянность его мгновенно растворилась.

– Время меняет все, – буркнул он. – Зачем пришел? – спросил он, даже не приглашая Витовта сесть.

– Время, – князь присел, – Великий магистр, не терпит. Я могу потерять единственную дочь. Это все, что у мня осталось. А дороже ее у мня никого нет.

Магистр прошел, не глядя, мимо князя и подошел к окну. Там он увидел, как служанка юркнула в карету. Он проводил ее взглядом до самых ворот. Карета выехала беспрепятственно. Магистр вздохнул с облегчением, и душа его подобрела.

– Надеюсь, князь, вы здесь никого не видели? – склонив голову, спросил магистр.

– Никого, – подтвердил Витовт.

– Вот и хорошо!

Он вернулся на место и стал, загибая пальцы, перечислять, что орден ждет от него.

– Я все исполню! – убитым голосом ответил князь. – Только бы спасти дочь!

– Крепись, князь, – магистр подошел к нему и положил руку на его плечо, – мы постараемся…

Глава 7

На следующее утро после ночного избиения Василия, друзья, затеявшие это покушение, собрались у Кирдяпы. Пришел туда и Александр, тверской княжич. Они ему рассказали, что побили Василия. Но на их сообщение Александр не отреагировал и вскоре ушел. Семен удивленно посмотрел ему вслед и, повернувшись к Кирдяпе, сказал:

– А чей-то он себя так повел?

Кирдяпа пожал плечами. А Родослав заметил:

– Сам нас надоумил на это, а щас умывает руки.

Семен добавил:

– Струхнул княжич, еще пойдет к Ваське и все расскажет.

– Да ну, – отмахнулся Кирдяпа, – не скажет!

А у самого сердце зашлось от этих слов. «Действительно, а что, если Алексашка проболтается? У Васьки людев-то больше. Нет. Тут мне оставаться боязно. Надоть… бежать», – вдруг неожиданно для себя решил он. Свою подготовку он тщательно скрывал даже от Семена, своего брата.

Семен, однажды проходя мимо кладовой, через полуоткрытую дверь заметил в ней брата. Тот клал в мешок сало.

– Ты че тута делашь? – спросил Семен, заглянув в кладовую.

– Я? – испуганно воскликнул тот, повернувшись к Семену. – Да… вот… сало хочу спрятать в мешок и подвесить. – И добавил: – От мышей.

– А! – понятливо произнес Семен и пошел своей дорогой.

А через несколько дней Кирдяпа и два воина из охраны куда-то исчезли.

На другой день Семен, не видя брата, забеспокоился и побежал к Родославу, надеясь его застать там. Но Родослав ответил:

– Он ко мне не приходил. Може, у Алексашки?

И они вдвоем пошли к тверичанам. Но и там Кирдяпа не появлялся. Троица занялась гаданием:

– Уехал на охоту, – произнес один из них.

– Он бы сказал, – ответил другой.

– Да, – протянул Семен.

– Може… рыбалит? – высказал предположение Александр.

– Да он в руках уду никогда не держал, – заметил Семен.

– Може… подался в Кафу?

– Че ему тама делать? – вздохнул Семен.

– Не горюй, объявится, – бодро сказал Родослав.

Но он не объявился ни завтра, ни в последующие дни.

– Все же… видать… утонул, – при новой встрече предположил Александр.

И они пошли в церковь, чтобы в память о нем поставить свечу.

Весть об исчезновении княжича побежала по Сараю и дошла до ушей хана. Тохтамыш приказал смотровым дать сигнал, если объявится княжич. В свое время, когда он пришел к власти и хотел совершить скрытный поход на казачество, которое своими набегами сильно докучало ханству, кто-то из его мурз сказал, что внезапного налета не получится: они выставляют бекеты.

– А что это? – спросил хан.

– Да, стража, – ответили ему.

Хан это дело засек и приказал окружить свои земли такими же стражами. Разработали и свои сигналы. Например, длинный, а затем короткий свет – это побег. Где искать беглецов, они хорошо знали: по лощинам, лугам, глухим зарослям. Проход через высокие заросли был один: узкая тропа. На ней татары и устроили засаду.

Беглецы ехали спокойно, подремывая в седлах, уповая на то, что в таких зарослях они в безопасности. Из-за узости тропы они ехали друг за другом. Впереди и сзади – воины, посередине – княжич. Татары, заметив их, быстро разгадали, кто из них княжич. Один из татар, встав на спину коня, ловко бросил аркан. Кирдяпа успел только схватиться руками за веревку, как полетел на землю. Растерянные стражники не знали, что делать. Их тут же повязали.

Кирдяпу вели по Сараю, связанного по рукам и ногам. Большинство жителей не знали, кого ведут. Но было видно, что он русич. На него страшно было смотреть. Хан приказал до разбора бросить его в яму.

Москвичи узнали про это от людей. А Василий, услышав об этом, никак не отреагировал. Все его помыслы были заняты другим: предстоящим обучением. Алберда согласился поучить своего «брата» борьбе. Курс был коротким. Чтобы продолжить его, он предложил съездить к аварам, которые небольшим племенем жили вниз по реке, сказав, что у них есть учителя получше. Василий, подумав, согласился и сказал своим, что его несколько дней не будет. Куда он собирается и зачем, пояснять не стал. Бояре спрашивать побоялись, хорошо помня его прошлый поступок.

Лезгины, видать, хорошо знали Алберду, потому что встретили его как родного. За несколько дней проживания в гостях у аваров они, особенно Василий, кое-чему научились.

Возвращались друзья довольные поездкой, рассуждая, как будут биться с татарами. В середине разговора Алберда вдруг спросил:

– Василь, а ты хто будешь?

Василий даже растерялся.

– Я… да… я холоп боярский, – ответил он, отворачивая в сторону лицо, чтобы тот не догадался об его обмане.

Василий ответил так потому, что нутром чувствовал: назови он свое настоящее положение, Алберда, скорее всего, от него отвернется. А терять его, ой, как не хотелось. Ему надоело постоянное угодничество бояр. А с ним было просто и радостно, он чувствовал себя на равных. И терять такое отношение княжич не хотел.

Взгляд Василия натолкнулся на жирного суслика, который свечой стоял на крошечном пригорке.

– Ишь, – удивился он, – как на страже стоить, – и рукой показал на зверька.

– А я щас его!

Алберда сдернул лук, заправил его стрелой и… пригвоздил зверька к земле. Тот дернулся и затих.

– Слезай, – сказал стрелок. – Жарить будем.

Василию такое добро есть не приходилось. Он осторожно взял лапку, с которой на землю капал жир, и немного откусил. Мясо было нежным и вкусным. Они быстро разделались со зверьком. И стали посматривать, не встретится ли еще подобная добыча. Но степь была голой. Ночь застала их в пути, и они начали укладываться спать. Алберда развязал свою переметную суму. В ней оказалась овечья подстилка и толстое шерстяное покрывало.