Пепел в песочнице

— Это М-24. Хорошая винтовка. Моя первая. Может пригодиться.

Сам Арчер нес на груди чудовище, с которым Максим застал его в гамаке.

— Мне кажется, что с это штукой мы далеко не уйдем.

— Не умничай — во-первых. Нам далеко и не надо — во-вторых. В-третьих — пошли.

Они около часа шли по холмам, потом стали подниматься выше уже по скалистой местности. Максим пыхтел, его ноги уже привыкшие отмерять мили по равнине, тут стали бастовать. В темноте, он часто спотыкался, но Арчер не позволил зажигать фонарь.

— Ты просто повыше поднимай ноги. Вот так: раз — два.

И показал, как поднимать ноги. Максим старательно поднимал. Через некоторое время стало заметно, что они идут не от города, а огибают его по скалистому хребту.

— Куда мы идем?

Арчер остановился, с секунду постоял, упершись взглядом куда-то перед собой, потом пожал плечами, и сказал:

— Я не могу просто уйти и оставить все так как есть. Я обещал Юргену, что присмотрю за тобой, но перед тем как уйти, я должен уладить пару вопросов.

В этот момент в городе что-то оглушительно грохнуло. Максим оглянулся и увидел, что на окраине поднимается столб дыма. Затем полыхнуло пламя. Грохнуло еще. На этот раз ближе к центру.

— Ну, что ж. Я примерно так себе все и представлял.

— Ваша работа? — поинтересовался Максим.

— Не моя. Но людям скажут, что моя. Ну, и твоя, конечно. Это, сынок, горят склады продовольствия и горючего. Теперь Донахью и Лири — монополисты и хозяева города. Полные хозяева. Нам надо торопиться. Пошли.

И он прибавил шагу. Длинные ноги Арчера несли его вперед с ужасающей скоростью. Он, излазивший все эти места и при свете и в ночи, прекрасно ориентировался и знал, где можно споткнуться, зацепиться, ушибиться. Не поспевающий за ним Максим местности не знал. Поэтому время от времени Арчер слышал, как Максим то матерится, то шипит от боли. Скоро Арчера это стало раздражать.

— Макс! Ты ведешь себя как сопливая девчонка в юбке. Ты что не в состоянии сдерживать свои реакции? Заткнись и не издавай ни звука. Даже если ты себе что-нибудь сломаешь. Мне это безразлично. Пока. Перебинтуем, перевяжем, смажем и заклеим — потом. Когда будем отдыхать. Я даже прижму тебя к груди как мать. А пока — заткнись, сынок! Очень меня обяжешь.

— Простите, Стивен. Я постараюсь.

Примерно через двадцать минут они вышли на место вежду двух небольших вершин, с которого город просматривался со стороны противоположной домику Арчера. Арчер отстегнул от груди свою громадную винтовку, снял рюкзак, вытащил из него туристическую пенку и, расстелив ее, с комфортом улегся и начал рассматривать город в бинокль. Максим в точности повторил все его операции кроме бинокля за неимением оного. Через некоторое время Арчер протянул бинокль Максиму.

— Смотри — вот от дома Донахью отезжают машины. Что это, по-твоему?

— Думаю, что шлют шуцманшафт.

— Верно. Эх, — Арчер почесал в затылке, — пропало мое имущество.

Он поставил перед собой свое чудовище, откупорил крышки защищавшие оптику и снарядил обойму с огромными патронами.

— Это моя малышка. Баррет-М140. Отличная вещь. Как ты думаешь, какое расстояние от нас до дома?

— Ну, метров пятьсот.

— На самом деле почти тысяча. Во-первых, делай скидку на прозрачность воздуха. Во-вторых, мы на вершине, а значит, смотрим на него не по катету, а по гипотенузе треугольника. Но моей старушке, — с этими словами Арчер отщелкал несколько делений на маховичках прицела. — такие расстояния нипочем. Смотри и учись.

Дождавшись момента, когда вереница машин скрылась из вида, Арчер снова залег за прицел.

— Я знаю, вы оба тут — приговаривал он. — Два паука. Я раздавлю вас.

Максиму стало скучно, он вытащил из чехла арчеровскую М-24 и стал разглядывать местность в прицел. Дом Донахью в двенадцатикратный прицел был виден хорошо — светящиеся окна, каминная труба, охранники прогуливающиеся возле дома, каменный забор и массивные металлические ворота. Входная дверь приоткрылась и на порог вышли два человека — один, черноволосый, был еще достаточно молод, но толст, второй был ровесником Арчера и так же долговяз и так же тощ. Кроме того он был хром и опирался на трость. Они пошли по дорожке, ведущей к воротам, возле которых стоял новенький черный джип БМВ, очевидно принадлежащий толстяку. Они о чем-то оживленно разговаривали. Толстяк, активно размахивал руками, и все время заглядывал тощему в глаза, забегая вперед.

Арчер позволил им дойти ровно до середины дорожки.

Бум! Дзанг! Бум! Дзанг! Толстяка как куклу швырнуло с дорожки, он перекувыркнулся через голову и остался лежать на газоне. Тощий удивленно посмотрел на изуродованное тело и неожиданно, отбросив тросточку, огромными шагами побежал к дому. Арчер, судя по всему, был расстроен промахом и, глядя в прицел, прошипел:

— Нет, Сэм. Нет. Ты уже отбегался.

Бум! Дзанг! Третья гильза, вылетев ударилась о камни, как и две предыдущие. Промах!

Бум! Дзанг! Тощий рыбкой полетел вперед, как будто споткнувшись на бегу. Стопа его ноги осталась лежать на траве газона, позади. Но Сэм Донехью не собирался умирать даже сейчас. Несмотря на шок и боль, он быстро вскочил на четвереньки и пополз в сторону дома, откуда к нему, вскинув металлические противопульные щиты, уже бежала охрана, Вот сейчас он доберется до спасительной двери, там с его ногой что-нибудь придумают, а потом он обязательно решит проблему и со снайпером и с этим городом.

Бум! Дзанг! Громадная пуля калибра 12,7 миллиметра ударила Донехью в правый бок и сбросила его в траву. Подбежавшая охрана закрыла тело шефа щитами и открыла беспорядочную стрельбу в направлении, откуда им послышался звук выстрелов.

— Все. Уходим.

Арчер спокойно поднялся.

— А Донахью младший? — Макс исподлобья посмотрел на Арчера. — Он, что — останется? Наводить порядок?

— Младший Донахью — кретин. Хорошо если его не пристрелят тут же свои. Без своего папаши он не опасен. Да и ждать пока он вернется от моего дома нам ни к чему. Он же со всей командой приедет.

— Ну, а вдруг он не так глуп, как Вам кажется? Или перед тем как с ним разберутся, он успеет что-нибудь натворить?

Арчер присел на корточки и посмотрел Максиму в глаза.

— Отомстить за семью Пеннов хочешь? А Маргарет тебя об этом просила?

— Нет. Но она и не должна была о таком просить — в голосе Максима было столько упрямства, что Арчер сразу понял, что лучше не спорить.

— Значит, твердо решил?

— Да. Я хочу его убить.

— А сможешь? В оптику это совсем не так как тогда — в тамбуре самолета, на адреналине и в суматохе.

— Смогу.

— Хорошо. Давай подождем — неожиданно равнодушно сказал Арчер.

— А они?

— А что они? Они к нам не пойдут — дураку понятно, что ни один не дойдет. Предупредить его они не смогут — раций полноценных давно ни у кого нет, а сотовая связь не работает. Так, что сидим, ждем и не рыпаемся.

Арчер уселся обратно на пенку, скрестив ноги, и взялся за бинокль.

— Так, дом мой уже горит, значит, минут через десять будут здесь. Эх, хороший был дом — он огорченно цыкнул зубом, — какой был у меня телевизор! Диагональ — полтора метра…

Максим слушал сожаления Арчера про телевизор с большой диагональю, замечательный каменный мангал, запас прекрасного виски и ему казалось, что он находится на какой-то бредовой распродаже.

— Только думал собаку завести. Жениться-то я, конечно, уже стар. Кто за меня пойдет? А вот собаку так хотелось. У тебя была собака?

— Не было.

— Ну, и дурак. Дети любят собак. Собака — это хорошо. Вот они едут. Ты куда? — осадил Арчер Максима, который собирался лечь на свое место. — А кто стрелять будет? Я не буду стрелять вместо тебя! Если хочешь кого-то убить — вот винтовка, бери и убивай. А я тут, рядышком полежу. Погляжу, что у тебя выйдет.

Максим лег и взялся за винтовку. В зеленоватом свете ночного прицела он видел несколько машин идущих караваном по дороге к дому Донахью: две «тойоты» и здоровенный «Хаммер». У дома были уже закрыты все окна, погашен свет. Охрана заняла позиции у окон с винтовками. Они время от времени высовывались, смотрели куда-то в сторону Максима и тут же скрывались за стенами и подоконниками. Тела убитых Арчером Лири и Донахью с земли уже убрали и внесли в дом.