Страница 108 из 119
— Доброе утро, — она чмокнула Ньюта в губы и направилась к холодильнику, по пути достав сковородку. — Надеюсь, Уинстон не забыл вчера положить яйца. Я не хочу идти в курятник.
Ньют широко зевнул и уселся на стул, продолжая слушать утренний лепет девушки.
— В Лабиринт побегут двое? — поинтересовалась она, отсчитывая яйца. — Тим останется?
— Да, — кивнул парень. — Минхо…
— Вспомнишь лучик, вот и солнце! — радостно известил главный Бегун, заходя на кухню и ведя за собой Томаса. — Опять меня обсуждали? Все вам неймется.
— Почему Тим не бежит с вами? — поинтересовалась Эвита, бросая быстрый взгляд на Томаса.
Брюнет улыбнулся девушке краешком губ и присел на последний из трех свободных стульев за столом. Эвита отвернулась, продолжая помешивать быстрый омлет на сковороде и добавляя туда кусочки оставшегося бекона. Она не могла выбросить из головы то, что увидела вчера на коже Томаса. Засыпая, она начала сомневаться, что об этом нужно сразу рассказать Ньюту. Сперва, решила девушка, она должна поговорить с самим Томом. Но сделать это она сможет лишь вечером, когда Бегуны вернутся.
— Потому что я хочу протестировать стажера, — ответил Минхо, подавив зевок. — Не хочу отвлекаться на Тима.
— Ньют, где та штука, которую мы вчера вытащили из гривера? — подал голос Томас.
— В Картохранилище, а зачем она тебе? — не понял блондин.
— Нужно взять ее с собой, — решительно заявил Томас. — Эта хрень не просто так была вшита во внутренности гривера, вдруг это ключ.
— Ключ к чему? — выгнул бровь Минхо. — Или от чего? От двери? Серьезно? — он усмехнулся. — Поверь мне, шанк, если бы мы видели дверь, то нашли бы чем ее открыть и без этого стебанутого ключа. Да я бы сам ее вынес с петлями.
— Может выход это вовсе не дверь, — пожал плечами Томас.
— Окно? — продолжал иронизировать азиат. — Так и вижу, прорубленные в стене ставни с милыми розовыми занавесками и кактусом на подоконнике.
— Как же ты неравнодушен к кактусам, — заметила Эви, ставя перед ребятами тарелки с омлетом.
— У нас с ними любовь, — хмыкнул Минхо, беря в руки вилку. — Настоящая, не то, что у вас.
Эвита, улыбнувшись, присела к Ньюту на колено здоровой ноги, почувствовав приятные мурашки от прикосновения его руки, проникнувшей под толстовку к девушке и легшей ей на талию. Краем глаза она заметила, что Томас, пережевывая пищу, смотрел на них, и машинально повернулась к брюнету. Тот смущенно поджал губы и уткнулся в тарелку, молча доедая завтрак.
Когда Минхо отвел Томаса в Картохранилище, где они должны были собрать рюкзаки для предстоящего дневного забега, Ньют пошел в Хомстед будить кураторов, а Эвита, поразмыслив, что может успеть поговорить с Томом, поспешила за Бегунами.
Она влетела в шатер с картами, который, к ее удивлению, был открыт.
— Ой, — девушка, уже пересекшая порог шалашика, отпрыгнула назад.
— Я не понял, чайник, — возмутился Минхо на Томаса. — Ты из лифта что ли прибыл? Дверь почему не закрыл?
— Ээм, — протянул Том, но решил не сердить азиата и не отвечать, что прибыл он как раз из лифта. — Прости, я сейчас.
— Том, — позвала Эвита. — Можно тебя, на пару слов. Всего минута, — добавила она, посмотрев на Минхо.
Тот равнодушно пожал плечами, застегивая на груди кожаные ремешки рюкзака. Томас, на ходу надевая свой мешок, который в другое время брал с собой Адам, вышел из шатра и прошел пару шагов в сторону за девушкой.
— Слушай, Том, — начала она без предисловий, — у тебя ко мне не возникает… никаких чувств, что вроде бы мы были знакомы… или…
— Эви, я… — Томас посерьезнел настолько, что даже забыл застегнуть последний ремешок. — Знаком я, вроде бы, был с Терезой. А к тебе у меня что-то другое. Я… ты тоже это чувствуешь? — вдруг напрягся он.
Эвита, помедлив, кивнула:
— Что-то… нечто странное, теплое… — она прислонила ладонь к груди. — Вот здесь, под ребрами, внутри.
Томас сглотнул, не зная, как отреагировать, но был уверен, что должен был поделиться с девушкой мыслями на этот счет. Однако Эвита не дала ему успеть открыть рта.
— Вчера, когда Алби вдруг вскочил… когда схватил тебя, у тебя кофта оттянулась, вот здесь, — Эви провела рукой по ключичной косточке парня. — И я заметила у тебя на коже… пятно, в виде лежачего полумесяца.
— Знаю, оно, вроде, родимое, — кивнул Томас.
Эвита дрожащими пальцами медленно расстегнула верх молнии толстовки и отогнула ворот, обнажая ключицу. От удивления юноша даже приоткрыл рот: под косточкой у девушки на коже красовался кофейного цвета лежачий полумесяц.
— Ты… — Томас почувствовал, как у него пересохло в горле.
— Так, я не понял, что тут происходит, — возмущенно воскликнул Минхо, подойдя к шанкам. — Эвита! Не на секунду нельзя оставить, ты чего тут за демонстрации устраиваешь?
— Минхо, — Томас оттянул свою кофту, — смотри.
— Ого, ключица! — воскликнул Минхо с явной иронией в голосе. — Погляди, — он отвернул ворот своей рубашки. — У меня такая тоже есть. Томас, у всех людей есть ключицы.
— Да нет же, я не ключицу показываю, — нервно возразил Том.
— А что ты показываешь? — нахмурился азиат.
— Привет, — раздался тихий голос, и из-за куста орешника вышла Тереза, сонная и лохматая. — А я… потерялась немного, искала туалет.
— А ты присоединяйся к нам, — отозвался Минхо. — У нас тут флешмоб: массово показываем друг другу ключицы.
Тереза, не смотря на иронию Бегуна, заинтересованно подошла к разговаривающим.
— У нас с Эвитой одинаковые родимые пятна, — пояснил Томас. — Скорее всего, мы родственники. Наверное, ты моя сестра.
— Ну, уж явно не твоя бабушка, — буркнул Минхо. — Так, чайник, это все очень интересно, я бы прям прослезился от умиления, но мы теряем дневное время, ворота вот-вот откроются. Потешите себя воспоминаниями из детства, которые отобрали Создатели, вечерком у семейного костерочка. Пошли! — с этими словами азиат быстро направился по тропинке в сторону южных ворот.
Томас, извинившись, поспешил следом, а Эвита, вздохнув, вновь застегнула толстовку. Минхо не понимал их, для него это не было чем-то особенным. Да, Создатели присылают детей, присылают братьев и сестер. Ничего из ряда вон выходящего. И, если подумать, азиат прав. Но Эвите все равно было обидно.
— Идем, — позвала ее Тереза.
— Ты помнишь его? — спросила Эвита у девушки.
Та грустно покачала головой:
— Нет, только знаю, что были знакомы.
Едва девушки вышли из рощи на открытую площадку, как тут же наткнулись на пронзительный взгляд Галли, наблюдающий за ними неподалеку от Хомстеда.
— Он думает, что это все из-за меня, — грустно сказала Тереза, замедлив шаг. — Лифт ведь так и не опустился…
— Галли склонен к пессимистичным выводам, которые принимает за истину и не предполагает, что он может быть не прав, — Эвита посмотрела на девушку. — Ты точно больше ничего не помнишь?
Тереза молча посмотрела на нее.
— Просто… — Эвита нахмурилась и посмотрела себе под ноги. — Томас говорил, что ему снились сны…
— Знаю, и я была в них, — кивнула Тереза. — Он рассказал мне.
— Правда? — удивилась Эви. — Этого я не знала, он говорил только про женщину со светлыми волосами…
— Ее я тоже помню. И фразу, которую она все время повторяет. ПОРОК — это хорошо.
Эвита сглотнула и посмотрела перед собой. Дети, отправленные выживать в четырех каменных стенах, окруженные Лабиринтом, в коридорах которого бегали кровожадные гриверы, множество могил на кладбище, зачеркнутые имена на стене — как все это может быть хорошо?!
***
Ощутив неприятную ноющую боль в висках, едва солнце поднялось из-за стен, Эвита скинула все свои обязанности на Фрайпана и, взяв у Джефа несколько таблеток обезболивающего, ушла в палатку, чтобы проваляться полдня, лежа на матраце и изнывая от дискомфорта. Магнитные бури, повышение давления, или какие-то еще причуды природы иногда настигали девушку, заставляя ее голову чуть ли не лопаться от боли. В обед Ньют принес ей плошку с супом и кусок хлеба, но девушка отказалась от еды.