The Maze Game

— Тебе нужно поесть, — настаивал Ньют. — Хотя бы половину, — попросил он, улыбнувшись.

Поморщившись от боли, Эвита подтянулась на руках и присела, оперевшись спиной на одну из колышек палатки. Она нехотя приняла в руки глубокую тарелку и начала медленно ложка за ложкой есть суп, делая между глотками большие перерывы. Ньют терпеливо сидел и ждал, пока она поест, а потом забрал с собой пустую тарелку, оставив Эви отдохнуть и, если сможет, немного поспать.

К полднику, когда из кухни вдруг потянуло запахом вкусного барбарисового чая, Эвита почувствовала облегчение и сладко задремала, убаюканная тихим шелестом ветвей и приглушенном гомоном шанков, перекусывающих за общим обеденным столом. После полдника Ньют сунул растрепанную голову в палатку и, увидев, что Эви спит, тихонько ушел, поплотнее запахнув ткань навеса.

Девушка проснулась спустя пару часов, нехотя открыла глаза и зевнула. Вставать совершенно не хотелось, но воздух в палатке и, судя по всему, на улице в этот день сильно прогрелся: Эвите было жарко, в горле пересохло и очень хотелось пить. А еще она бы не отказалась от ломтя хлеба с чашкой прохладного чая с мятой. Ведомая мечтами, Эвита выползла из палатки буквально на четвереньках, с трудом поднявшись на ноги. Боль в висках еще немного пульсировала, но уже гораздо меньше, чему она несказанно обрадовалась. Эви, посмотрев на заходящее за стены солнце, поморщилась от яркого света. Прежде, чем наведаться на кухню, она решила подойти к умывальнику и умыться прохладной водой: из-за дневного сна, она чувствовала, что ее лицо слегка опухло. Да, так оно и было: взглянув на себя в небольшое зеркало над умывальником, Эви обнаружила, что выглядит, как неопытный пчеловод-китаец. Умывшись и слегка приведя себя в порядок, Эвита более-менее проснулась, и еще раз зевнув для верности, направилась в сторону кухни.

По пути, на удивление, девушке не встретился ни одни глэйдер. Она еще раз обернулась на заходящее солнце: слишком рано для ужина и уже поздно для полдника. Сейчас было то самое время суток, когда Глэйд кипел от работы — дневной зной как раз уступил место вечерней прохладе. Но вокруг никого не было.

Обойдя кухонный шатер, Эвита с удивлением обнаружила, что все старшие глэйдеры и еще несколько шанков столпились около южных ворот.

«Что произошло на этот раз?!» — промелькнула в голове волнующая мысль.

Сорвавшись на легкий бег, Эви быстро преодолела расстояние до ворот:

— Что такое? — спросила она у крайнего парня.

— Я чет сам не особо понял, — ответил Алекс. — Вроде как ждем, когда вернутся Бегуны. Галли сказал, что не слышал ночью движение стен. Ньют решил, что это может означать либо что-то хорошее, либо что-то плохое.

Кивнув в знак благодарности, Эвита протиснулась к блондину, который стоял в первом ряду перед самыми воротами, а рядом с ним топтался Фрайпан и Джеф.

— Что тут происходит? — поинтересовалась Эвита у Ньюта. — И почему ты не рассказал мне о том, что Лабиринт ночью не менялся?

— Не хотел тебя беспокоить, — ответил тот, задумчиво покусав губу. — Тебе не до этого было… Да и не факт, что Галли не слышал, может, ему приснилось.

— Я тоже не слышал, — подал голос Уинстон.

— И я, — согласился Клинт, — а я чутко сплю.

— А кто с Алби? — Эви хмуро посмотрела на Медаков.

— Девчонки, — ответил Джеф. — Кэр и Тереза.

— Каролина не любит новенькую, — произнесла Эвита. — И Алби может понадобиться помощь врача, Джеф. Давайте договоримся, что хотя бы один Медак будет находиться в вашем шатре, идет?

Согласившись, Джеф кивнул Клинту, чтобы тот отправлялся в медицинский шалаш. Вздохнув, Эвита перевела взгляд на Ньюта и обнаружила, что парень смотрит на нее, едва заметно ухмыляясь.

— Что? — дернула бровью Эви.

— Алби надо было тебя заместителем делать, — отозвался блондин. — Весь Глэйд по струнке бы ходил, — заметил он.

Эвита в шутку толкнула Ньюта плечом, на что тот улыбнулся, а Галли закатил глаза, всем своим видом показывая, что вокруг него сплошной детский сад и что он, несчастный взрослый, тут забыл.

— Как голова? — тихо поинтересовался Ньют у Эви, мягко взяв ее ладошку в руку.

— Почти прошла.

Буквально в следующее мгновение глэйдеры услышали вдалеке коридоров эхо быстрых шагов, а спустя несколько секунд из-за поворота выбежали Бегуны. Тяжело дыша, они пересекли границу Лабиринта.

— Что за черт там творится? — тут же поинтересовался Ньют.

— Что натворил в этот раз? — обратился к Томасу Галли.

— Мы нашли кое-что, — Том, не сбавляя шага, обращался больше к Ньюту, нежели к кому-то еще. — Новый путь. Возможно, там выход.

— Серьезно? — выдохнул Ньют, сильно хромая, но не отставая от Бегунов.

— Да, мать их, Создателей… — отозвался Минхо. — Мы-таки нагнули их… мерзкие задницы.

— Минхо, — укоризненно покачала головой Диана, оборачиваясь на Чака, громко пыхтя спешащего вслед за Бегунами, за которыми пытались успеть все остальные шанки.

— Мы открыли дверь, или что-то вроде этого. Стебанутый проход, — азиат не обращал внимания на замечание. — Я такого еще не видел. Наверное, туда уходят гриверы, днем.

— Погоди, — Чак вырвался вперед, — хочешь сказать, вы нашли дом гриверов?

Минхо усмехнулся:

— Да, Чак, Корпорацию Монстров.

— И вы хотите зайти туда? — не понимал маленький Слопер.

— Ага, постучатся им в гости, — иронизировал Бегун. — Может, они предложат нам чашечку чая, колбаску из человечинки, стать их ужином…

— Их вход может быть нашим выходом, Чак, — перебил Томас.

— Ага, — подал голос Галли. — Или по ту сторону нас будет ждать целая свора гриверов. Короче, Томас не знает, что натворил. Как обычно!

Внезапно новый Бегун затормозил и резко обернулся, оказавшись лицом к лицом со Строителем.

— Да! Но я хоть что-то сделал, Галли! — гневно произнес он, смотря на парня снизу вверх, так как Галли был выше его на полголовы. — А что сделал ты, а? Кроме того, что прятался за этими стенами все время?

— Позволь мне объяснить тебе, чайник, — брызнул слюной Галли. — Ты здесь три дня, так? А я здесь три года!

— Да, ты здесь три года и до сих пор здесь, Галли! — нервно перебил Томас. — Тебе это ни о чем не говорит? Может, пора делать все немного иначе?

— Какого хрена ты тут все решаешь, а? — не унимался Строитель. — Ты новичок, ты ничего не знаешь о том, каково это — жить в этом кланке все эти годы!

Эвита закатила глаза. Она никогда не любила споры. И ей никогда не нравился Галли. А уж спорящий Галли это вообще была едва ли не самая ненавистная картина для девушки. Выдохнув, она решительно протиснулась между двумя ругающимися шанками и остановила их ссору:

— Хватит орать! — вышло немного грубее, чем Эви предполагала, однако своего она добилась: парни замолчали. — Галли, ты не единственный, кто провел кучу времени в этом месте, ясно? Есть кое-кто, кто живет тут намного дольше тебя. Но только ты возмущаешься. Причем возмущаешься на того, кто, возможно, нашел выход из этого кланка. У меня возникает вопрос: а действительно ли ты хочешь убраться отсюда? По мне, так ты ловишь кайф, находясь здесь и все время ноя о том, как тут плохо, при этом не ударив ни мизинчиком, чтобы выбраться отсюда.

— А сама-то ты много сделала? — напустился Галли на девушку.

Ньют, не выдержав, протиснулся к девушке. Строитель мог сколько угодно орать на Томаса, но Эвиту он не смел тронуть.

— Хорош, Галли, ясно? — спокойно, но весомо произнес блондин. — Каждый шанк внес свой вклад в нашу непростую, но все же вполне терпимую жизнь здесь. А Томас единственный, кто не боится рисковать своей задницей, чтобы вытащить нас отсюда. И мне не важно, по какой причине: альтруистические ли позывы или потому что ему самому настолько не хочется здесь задерживаться. Но он нашел возможный выход.

— И мы завтра проверим еще раз, для надежности, — вставил Минхо. — И если тебе так не хочется, мы с огромной радостью оставим тебя здесь, Галли. Устроишь тут себе свое личное царство. Одинокое царство одинокого одиночки, — азиат от негодования сплюнул на землю.