Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 40 из 50

— Я понимаю, — сказал я, поскольку Сугуи, казалось, ожидал ответа.

— Однако ты обладаешь ресурсом, доступным тебе, — сказал он, — но которого нет у тех, из Янтаря. Смотри!

Последнее слово не значило, что мне нужно просто стоять и смотреть, как он прислоняет посох к валуну и простирает пред собой руки. Это значило, что мне следует вызвать Логрус, чтобы на уровне Силы увидеть то, что дядя делает. Я включил магическое зрение и принялся наблюдать за происходящим сквозь Логрус.

Видение, висевшее перед ним, казалось продолжением того, что вызвал я, — растянутое и перекрученное. Я видел и чувствовал, как дядя соединяет с ним руки и вытягивает пару зазубренных щупалец, чтобы коснуться валуна, лежащего много ниже по склону.

— Теперь войди в Логрус, — сказал дядя, — но оставайся пассивным. Держись рядом, пока я буду работать. Но ни в коем случае не смей вмешиваться.

— Понятно, — сказал я.

Я окунул руки в собственное видение, пошевелил ими, нащупывая гармонию, пока руки не слились с ним.

— Хорошо, — сказал дядя, когда я закончил. — А теперь ты должен только наблюдать — на всех уровнях Власти сразу.

Что-то запульсировало по всей длине управляемых им отростков, подбирающихся к валуну. К тому, что произошло потом, я оказался не готов.

Изображение Логруса передо мной почернело, расплылось бурлящей кляксой чернильной жижи. Жуткое ощущение разрушительной мощи хлынуло в меня — неописуемая сила уничтожения, она грозила переполнить меня, унести в блаженное ничто абсолютного беспорядка. Часть меня, кажется, жаждала этого, но другая часть немо вопила, моля, чтобы это прекратилось. Но Сугуи держал это безумие под контролем, и я мог смотреть, как он это делает, — именно в тот момент, когда я увидел, как он выводит небытие в бытие.

Валун стал частью пятна хаоса, присоединился к нему и исчез. Не было ни взрыва, ни поглощения — только ощущение могучих холодных ветров, только отзвуки голосов ужаса в бесконечности… Дядя медленно развел руки — и линии кипящей черноты последовали за его руками, растеклись в обе стороны от зрачка бездны, который когда-то был гранитным валуном, прожирая длинную черную борозду, внутри которой я увидел несоединимое — сущее Ничто, становящееся Деянием…

Затем дядя замер — и все остановилось. Мгновением позже он заговорил.

— Я мог бы просто отпустить это, — сказал он, — дав ему власть существовать без моего контроля. Или толкнуть его в какую-то сторону — и лишь потом отпустить…

Он не спешил развить эту мысль, и я спросил:

— И что тогда произойдет? Оно просто будет продолжаться, пока не уничтожит всю эту тень?

— Нет, — отозвался он. — Есть ограничения. Сопротивление Порядка будет возрастать по мере того, как Хаос будет расширяться. Рано или поздно все придет в равновесие…

— А если ты продолжишь, если ты будешь вызывать его снова и снова?

— Это может привести к громадным разрушениям…

— А если мы объединим усилия?

— Разрушения будут еще больше… Но не в этом урок, который я хотел тебе преподать. Теперь я буду пассивен, а ты возьмешь контроль на себя.

Итак, я перехватил управление Знаком Логруса и огромным кругом замкнул линии разрыва на себя — будто окружив нас рвом тьмы.

— Теперь прогони его, — сказал дядя, и я сделал это.

Но ветра и боги продолжали буйствовать, я ничего не мог разглядеть за темной стеной, которая медленно надвигалась на нас со всех сторон.

— Похоже, до точки равновесия еще далеко, — заметил я.

Дядя хмыкнул.

— Это так. Ты прекратил воздействие, но критический предел был превышен — и теперь все идет вразнос.

— Ага, — сказал я. — Ну и когда же естественные ограничения решат, что им уже пора восстанавливать равновесие?

— Вскоре после того, как та точка мира, на которой мы стоим, перестанет существовать, — сказал дядя.

— Эта штука распространяется во все стороны?

— Да.

— Интересно. Ну и какова же критическая масса?

— Да придется уж показать тебе… Но сначала давай подыщем себе местечко поспокойней, а то от этого скоро ничего не останется. Возьми меня за руку.

Я сделал как он просил, и он провел меня в иную тень. На этот раз я сам вызвал Хаос и шаг за шагом воспроизвел всю процедуру, а дядя только наблюдал за мной. На этот раз я уже не выпустил процесс из-под контроля.

Когда я завершил работу и стоял, не в силах унять дрожь, уставившись в созданный мною небольшой кратер, дядя положил мне на плечо руку и сказал:

— Теоретически ты знал, что за твоими заклинаниями стоит абсолютная власть. Сам Хаос. Работать непосредственно с ним крайне опасно. Но, как видишь, все-таки возможно. Теперь, когда ты это знаешь, учеба завершена.

Это был впечатляющий урок. Я был одновременно в ужасе и восторге, в растерянности и благоговении. Применение всей силы Хаоса в большинстве ситуаций, которые я мог вообразить, напоминало стрельбу ядерными зарядами в парковом тире. Я так и не мог представить себе обстоятельств, в которых мне хотелось бы применять навык управления Хаосом, пока меня не уделал Виктор Мелман.

Власть, сила — во что бы они ни воплощались, какие бы виды, формы, масштабы и стили они ни принимали, — продолжают изумлять меня до сих пор. Сила так долго живет со мною рядом, что я привык к ней, мы с ней на короткой ноге и хорошо друг к другу относимся — но я сильно сомневаюсь, что когда-нибудь сумею хотя бы приблизиться к пониманию ее…

X

— Ну, давай же, — сказал я во тьму, — кем бы ты ни был.

То, что я услышал в ответ, не было человеческим голосом. Скорее, негромкое рычание. Мне стало интересно, с какой это зверюгой я схватился. Ясно было, что сейчас на меня нападут, — и я удивился, когда этого не произошло. Ворчание утихло, и это — чем бы оно ни было, — заговорило снова.

— Чувствую твой страх, — донеслось до меня шипение.

— Лучше почувствуй свой, — посоветовал я, — пока ты можешь вообще что-то чувствовать.

Дыхание чужака стало тяжелее. За моей спиной танцевали языки пламени. Дымок отошел на другой край лагеря, — насколько позволяла длина привязи.

— Я мог бы убить тебя, пока ты спал, — медленно сказали из кустов.

— Дурак, что не убил, — ответил я. — Теперь это будет не так просто.

— Я хочу понаблюдать за тобой, Мерлин, — заявило нечто. — Я хочу видеть твое замешательство. Хочу видеть твой страх. Хочу видеть твои мучения — прежде чем увижу твою кровь…

— Понимаю, ты меня будешь убивать по личным причинам, а не из деловых соображений.

Раздался странный звук, на интерпретацию которого мне понадобилось несколько секунд, — как будто нечеловеческое горло пыталось испустить смешок.

— Ну что ж, колдунчик, — отозвалась тварь, — вызывай свой Знак, распыляй внимание… Я почувствую это и разорву тебя, прежде чем ты сможешь задействовать его.

— Как мило, что сказал заранее.

— Всего лишь хотел предупредить, чтобы ты не был опрометчив. Кстати, штучка, обернувшаяся вокруг твоего левого запястья, тоже не сможет тебе помочь.

— А ты неплохо видишь.

— И подобные штучки тоже.

— Может, обсудим философские аспекты проблемы мести?

— Я жду, когда ты сломаешься и сделаешь какую-нибудь глупость. Так будет гораздо занятней. Теперь ты можешь действовать только физически — и поэтому ты обречен.

— Тогда жди дальше, — сказал я.

В кустах раздался шум — нечто подобралось поближе. Несмотря на это, я по-прежнему не мог разглядеть, что же это за тварь. Тогда я сделал шаг влево — чтобы свет костра упал на заросли. Внизу что-то сверкнуло. Свет отразился от горящего желтой искрой единственного глаза.

Я опустил острие клинка, направив его в глаз. Черт возьми, любая тварюга бережет прежде всего глаза.