Страница 16 из 23
— А по-моему, вам хвост нужнее, он даже вам совсем необходим, — начал я совершенно спокойно.
— Это почему же? — спросил меня солидный рыбак, нахмурив брови.
— Вы же ловите двумя удочками, у вас заняты обе руки, и потом, вы большой, вас дальше видно, вот мухи и летят на вас.
Дедушка расхохотался, а важный рыбак лишь что-то промычал сквозь зубы. Ему не понравилась моя шутка.
А потом я спросил дедушку, почему рассердился важный рыбак.
— Видишь ли, тебя с хвостом ещё можно представить, а вот академика с хвостом…
— Но ведь я тоже пошутил. Ты же сам сказал, чтобы я развивал в себе чувство юмора.
На этот раз и дедушка тоже что-то промычал сквозь зубы. А я так и не понял, как же нужно шутить со взрослыми.
Я, кажется, отвлёкся от самого главного, от рассказа о приехавшем мальчике. Мне страшно хотелось с ним подружиться. Пока мы завтракали, я. всё время поглядывал в сторону палатки соседей, рассчитывая его увидеть, а когда мыл посуду, то обшарил глазами весь берег.
«Может быть, он собирает дрова», — подумал я, надел тельняшку, бескозырку и, взяв собаку, отправился на розыски.
Мы долго бродили с Орланом по острову, но незнакомца так и не обнаружили. А когда возвращались домой, Орлан налетел на спиннингиста и бессовестно начал на него лаять. Но человек и головы не повернул в его сторону. А собаки, если чувствуют, что их не боятся, сразу теряют интерес и успокаиваются.
Удивительные эти спиннингисты. Как заводные, всё бросают и бросают в воду блесну и ни на минуту не останавливаются. И выражение лица у них совершенно не меняется. Вот работа! Да, спиннинг — это тебе не удочка. С удочкой рыбак сидит и отдыхает, а может быть, и мечтает о чём-нибудь. А со спиннингом не посидишь, не помечтаешь, тут надо много ходить и много-много раз забрасывать блесну и всё в разных направлениях: один раз вдоль берега, потом под углом к берегу, потом поворот ещё на угол, потом прямо перед собой и опять под углом к берегу… Я даже смотреть устал, а он всё бросал и бросал. И как это он ухитрялся не зацепиться крючком за ветви деревьев или же за траву? Ведь все берега озёр заросли старыми косматыми вётлами, а у самой воды и даже в воде — сплошной пояс камыша, высокого и толстого, как бамбук. А за камышом распластались по поверхности воды кувшинки — золотые и серебряные короны, как говорил Микола.
Орлану неинтересно было смотреть на спиннингиста. Пёс держал палку в зубах и, повизгивая, манил меня на поляну. Я уступил — решил с ним поработать.
Бросил палку, пёс кинулся за ней, поймал её на лету и возвратился ко мне. Он обязан был обойти меня с правой стороны и сесть у левой ноги. Но он не очень любил дисциплину и, не выпуская палки из пасти, отошёл в сторону и улёгся в траве.
— Ко мне! — крикнул я строго.
Пёс нехотя поднялся и подошёл ко мне как полагается. Потом я заставил его сидеть, вставать, ложиться, ползти со мной рядом по-пластунски, как ползают солдаты на войне. Мы здорово потрудились. А когда вернулись к озеру, то спиннингист показал нам такую огромную щуку, что пёс, увидя её, начал неистово лаять, а я не верил своим глазам и стоял как обалделый, с открытым ртом.
— Как это вам удалось поймать такого зверя? — спросил я, наконец придя в себя.
— Бросал десять часов подряд, а на одиннадцатом часу… вот видишь сам. Здесь, дружище, нужно только терпение, как, впрочем, и во всяком деле, — ответил он и, перекинув через плечо щуку на кукане, пошёл к своему стану.
Рыбаки всегда носят так большую добычу, чтобы все видели, какие они мастера своего дела. Спиннингист шёл вдоль берега, по урезу воды, а мы — за ним. Многие рыбаки бросали свои удочки, чтобы посмотреть на рыбину, которая болталась за спиной спиннингиста. Голова щуки загнулась ему на плечо, а хвост чуть не доставал до земли.
— За такую рублей пятнадцать можно выручить.
Я обернулся и увидел своего соседа. Мне не хотелось на него произвести впечатления человека, не сведущего в таких делах, и поэтому я возразил:
— За неё и гроша ломаного никто не даст. Моя бабушка Настя, например, никогда не покупает таких старых щук.
— Не подвернулась твоя бабушка моей мамке, а то бы она из неё в момент вытрясла копеечку! Ты знаешь она у меня какая? Вонючую рыбу за свежую продаст и глазом не моргнёт.
— А заведующий магазином её за это не ругает?
— Какой там заведующий? Она батькин улов реализует, из-под полы орудует.
Я не знал, что на это сказать, и мы молча шагали по лугу.
— Куришь? — спросил сосед, извлекая из кармана штанов толстую пачку сигарет.
— Нет, — ответил я почему-то виновато.
— Глупо отказывать себе в удовольствии.
Сосед затянулся. Я сейчас уже совсем не помню его лица, помню только зелёный косой глаз, который всё время следил за мной, да торчащие чёрные волосы, подстриженные под бобрик.
— Ты в какой класс перешёл? — спросил я робко.
— Эх ты, бледный вид на тонких ножках, нашёл о чём разговаривать!
— Нет, правда? — Я сделал вид, что не обиделся.
— Не люблю учиться! А ты, конечно, из кожи лезешь в отличники? — спросил ехидно сосед.
— Нет, тоже не люблю учиться. А кто любит?
— Тогда плюнь!
— Нельзя, мой дедушка говорит, что человек должен всё время тренировать свои мозги.
— Ерунда! В человеке больше всего кишков, вот о них и надо заботиться. — Трошка сорвал с моей головы бескозырку, осмотрел её, как будто хотел купить. — Добротная, но тебе не к лицу. Вот мне бы такую! — Он надел мою бескозырку и расплылся в широкой улыбке, оскалив зубы. — Слушай, давай меняться: ты мне тельняшку и бескозырку, а я тебе… Ну возьми что хочешь!
— Трошка-а! — послышалось издали.
Мой сосед дёрнулся, сунул мне бескозырку и что есть силы побежал на зов. Я ещё немножко побродил и тоже пошёл к своему стану. Не успел доплестись до места, как вижу — спиннингист. Я сразу помчался за Трошкой.
— Ты зачем сюда явился? — встретил он меня зло и кулаком размазал по грязной щеке слезу, выкатившуюся из здорового глаза.
— Спиннингист пошёл на озеро, идём смотреть, может, он опять поймает такую щуку.
Трошка с силой пнул кастрюлю, и она покатилась под откос к воде.
— Проваливай отседова! — прохрипел он мне, а сам пошёл за кастрюлей.
Я постоял, посмотрел ему вслед, потом взял Орлана за ошейник и пошёл на озеро. И, представьте, как я был удивлён, когда вдруг рядом увидел Трошку!
— Этой ночью мы с отцом на несколько дней уплываем на Тетерев, там будем сети забрасывать, таких лящиков отхватим — ай да ну! — заговорил он первый.
— Мой дедушка говорит, что это браконьерство. Сетью могут ловить только рыболовецкие артели.
— У твоего дедушки мандраж.
— Что это такое?
— Трусость значит. А нам плевать, мы народ смелый! — Трошка ловко сплюнул сквозь зубы. — Ты бы видел, какой мы домище отгрохали на Новой улице, в пять комнат!
— Я тоже живу на Новой улице.
— В этих коммунальных, шестиэтажных? Так это в начале улицы, а наш дом в конце улицы, за кирпичным забором.
— И забор тоже за рыбу?
— А ты как думал! Вообще-то отец у меня слесарь.
— А где он работает?
— Так, везде понемножку, чтоб не приставали. «День роблю, а пять ловлю»! — Трошка начал кривляться и строить рожи.
Незаметно дошли до озера и сразу увидели спиннингиста. Он уже поймал небольшую щуку и теперь насаживал её на кукан.
— Постой! — Трошка схватил меня за рубаху. — Ложись!
Мы лежали до тех пор, пока спиннингист, опустив на кукане щучку в воду, не ушёл по берегу подальше от нас.
— Идём! — скомандовал Трошка и покатился вниз к воде.
— Ты хочешь её стащить? — спросил я испуганно.
— Разве вор у вора ворует? Так и рыбак у рыбака — не полагается.