Страница 75 из 92
Если подобное предложение вносили Маленков и Хрущев в своих беседах с другими членами Президиума, то не столь уж удивительно, что они поддержали его. Поскольку это предложение исходило от двух членах господствующего триумвирата, остальные члены Президиума были готовы поддержать самых влиятельных руководителей. Кроме того, из своего политического опыта члены Президиума знали, что соперничество между ведущими руководителями – вещь обычная и в данном случае речь шла не об исключении Берии из руководства страны, а лишь о понижении его по должности. От таких перемен могли лишь выиграть те, кто находился вне триумвирата. Они были заинтересованы в разрушении триумвирата, в рамках которого решались важнейшие вопросы, а остальным членам Президиума лишь оставалось поддержать принятые тройкой решения. У ряда членов Президиума могли быть свои причины быть недовольным Берией. Инициативы, с которыми он выступал и которые они поддержали, пока не принесли каких-то существенных позитивных результатов и свидетельствовали об их непродуманности.
Но, наверное, решающим в их желании ослабить позиции Берии был страх перед ним. Берия неоднократно демонстрировал коллегам, что все знает о них, благодаря слежке агентов МВД. Даже в обыденном общении Берия старался запугивать своих собеседников. Позже министр нефтяной промышленности Н.К.Байбаков вспоминал: "Зная Берия по совместной работе более 10 лет, я не помню случая, чтобы какой-нибудь разговор по телефону или при личной встрече проходил в спокойных тонах. Как правило, он любил выражаться нецензурными словами, оскорблял словами, вроде таких: "переломаю ноги", "переломаю ребра", "посажу в тюрьму", "пойдешь в лагерь", "свалю с вышки, на которой сидишь" и так далее.". От человека, который заявлял, что он "убрал Сталина", можно было ожидать чего угодно, в том числе и организации дворцового переворота. Поведение Берии могло запугать людей, но не прибавляло ему популярности. Вероятно многие хотели бы ограничить его власть и иметь дело с более лояльным коллегой на посту министра внутренних дел. В то же время многие члены Президиума не были готовы к аресту Берии. Да и сам Хрущев утверждал, что в это время с Берией "можно было бороться сугубо партийными методами".
По словам Хрущева, лишь Молотов понял, что отставкой Берии нельзя ограничиться, заявив: "Берия очень опасен, и я считаю, что надо пойти на более крайние меры". "Может быть, задержать его для следствия?". По этой версии получается, что решение арестовать Берию пришло в голову Хрущеву и другим лишь после беседы с Молотовым. Однако личный секретарь Маленкова Суханов считал, что и без совета Молотова его шеф планировал арест Берии.
Все эти переговоры и встречи не могли пройти мимо внимания Берии, которому подчинялась личная охрана членов Президиума. Кроме того, в их квартирах стояли подслушивающие устройства. Берия, который, по выражению Хрущева, "вербовал" его и Булганина, не был уверен в них. Позже Булганин рассказывал, что за пару дней до 26 июня, находясь в кабинете Маленкова, Берия сказал про него и Хрущева: "Они хитрят. Поднялись в квартиру, а потом уехали на дачу". На это Булганин ответил: "Дома было очень жарко, вот и поехали на дачу". "Брось, – ответил Берия, – ты и в квартиру не заходил, спустился в лифте, не заходя в квартиру, и поехал на дачу, а Хрущев, тот действительно зашел и за тобой следом поехал". Казалось бы, обыденные передвижения членов Президиума ЦК между местом работы, квартирой и дачей находились под пристальным вниманием Берии и вызывали его подозрения, которыми он делился с Маленковым. Не исключено, что Берия исходил из того, что Хрущев и Булганин затевали какую-то свою опасную для него игру.
Тем временем, подготовка заговора, в котором теперь участвовали Маленков, Хрущев, Булганин и Молотов, продолжалась. Как вспоминал Хрущев, "выявился такой вопрос: мы обсудим дело, задержим Берию. А кто именно его задержит? Наша охрана подчинена лично ему. Во время заседания охрана членов Президиума сидит в соседней комнате. Как только мы поднимем наш вопрос, Берия прикажет охране нас самих арестовать. Тогда мы договорились вызвать генералов. Условились, что я беру на себя пригласить генералов. Я так и сделал, пригласил Москаленко и других, всего человек пять. Потом Маленков с Булганиным расширили круг и пригласили еще Жукова. В результате набралось человек 11 разных маршалов и генералов".
В.Карпов привел в своей книге "Опала Жукова" два различных варианта воспоминаний Г.К.Жукова о том, как ему было поручено арестовать Берию. В одном варианте Жукова вызывал Хрущев и давал ему это поручение. В другом случае вызов исходил от Булганина и разговор вел Маленков. В последнем варианте Маленков говорил Жукову: "Берия хочет захватить власть, вам поручается вместе со своими товарищами арестовать его". В первом варианте Хрущев говорил: "Завтра состоится заседание Президиума ЦК партии… На заседании необходимо арестовать Берия… Надо будет взять с собой надежных людей, таких, например, как генералы Батицкий, Москаленко и двух адъютантов, которых ты хорошо знаешь и которым доверяешь. Надо захватить оружие".
Из воспоминаний К.С.Москаленко (которые не во всем согласуются с мемуарами Жукова) следует, что он был лично вовлечен в заговор Хрущевым. По словам Москаленко, 25 июня "в 9 часов утра мне позвонил по телефону АТС Кремля Хрущев Н.С., он спросил: "Имеются в вашем окружении близкие вам люди и преданные нашей партии так, как вы преданы ей?… После этого Хрущев сказал, чтобы я взял этих людей с собой и приезжал с ними в Кремль к председателю Совета Министров СССР тов. Маленкову, в кабинет, где раньше работал Сталин И.В. (Далее Хрущев закодировано намекнул, чтобы взяли с собой оружие)".
Судя по воспоминаниям Хрущева, вечером 25 июня он и Маленков, как обычно ехали вместе на дачу. Как вспоминал Хрущев в своем выступлении на июльском пленуме ЦК КПСС, вечером 25 июня "мы – Маленков, я и Берия – ехали "в одной машине… Прощается он (Берия), руку жмет, я ему тоже отвечаю "горячим" пожатием". А несколькими часами раньше Г.К.Жуков отдавал распоряжение побелить и привести в порядок камеру гарнизонной гауптвахты, которая предназначалась для Берии.
Приготовления к аресту Берии вступили в решающую фазу. К.С.Москаленко вспоминал: "В 11.00 26 июня мы по предложению Булганина Н.А. сели в его машину и поехали в Кремль… Вслед за нами на другой машине приехали Жуков Г.К., Брежнев Л.И. (он в это время возглавлял Политуправление министерства обороны) и др. Всех нас Булганин провел в комнату ожидания при кабинете Маленкова, затем оставил нас и ушел в кабинет к Маленкову". Как вспоминал К.С.Москаленко, "через несколько минут вышли к нам Хрущев, Булганин, Маленков и Молотов. Они начали нам рассказывать, что Берия в последнее время нагло ведет себя по отношению к членам Президиума ЦК, шпионит за ними, подслушивает телефонные разговоры, следит за ними, кто куда ездит, с кем члены Президиума встречаются, грубит всем и т.д. Они информировали нас, что сейчас будет заседание Президиума ЦК, а потом по условленному сигналу, переданному через помощника Маленкова – Суханова, нам нужно войти в кабинет и арестовать Берию".
Вскоре открылось заседание Президиума Совета Министров СССР с участием Хрущева, Ворошилова, Сабурова и Первухина, хотя те не входили в состав этого органа власти. По словам Суханова, неожиданно "Маленков предложил изменить повестку заседания и рассмотреть вопрос о Берии, который хотел совершить государственный переворот". Судя по конспекту своего выступления, который привел в своей книги историк Б.В.Соколов, Маленков заявил: "Враги хотели поставить органы МВД над партией и правительством. Задача состоит в том, чтобы органы МВД поставить на службу партии и правительству, взять эти органы под контроль партии. Враги хотели в преступных целях использовать органы МВД. Задача состоит в том, чтобы устранить всякую возможность повторения подобных преступлений. Органы МВД занимают такое место в системе государственного аппарата, где имеется наибольшая возможность злоупотребить властью. Задача состоит в том, чтобы не допустить злоупотребления властью".