Страница 76 из 92
Из отрывочных записей Маленкова следовало также, что другие участники заседания уличали Берию в "безаппеляционности", в том, что он "подавлял коллектив". Были осуждены предложения Берии в отношении Литвы и западных областей Украины. В соответствии с утренней договоренностью с Хрущевым "Микоян предложил освободить Берию от поста первого заместителя председателя правительства и назначить министром нефтяной промышленности".
В своих же воспоминаниях Хрущев изображал дело так, будто Маленков вообще ничего не говорил. По Хрущеву получалось, что первым взял слово он сам и заявил, что хотел бы обсудить вопрос о поведении Берии. Берия якобы "встрепенулся, взял меня за руку и говорит: "Что это ты, Никита? Что ты мелешь?" Я ему: "Вот ты и послушай, как раз об этом я хочу рассказать". Хрущев утверждал, что он начал с обвинений Берии в сотрудничестве с мусаватистской разведкой в годы Гражданской войны. Следом за Хрущевым слово взял Булганин. Потом, как вспоминал Хрущев, "и другие проявили принципиальность, но за исключением Микояна. Микоян высказался последним. Он… заявил, что Берия может учесть критику, что он не безнадежен и в коллективе сумеет быть полезным". Когда
Хрущев впервые пересказывал события 26 июня 1953 года Аджубею, он уверял, что перетрусили и Маленков, и Берия. Он завершил свой рассказ очередным воспроизведением повести Винниченко о Пине. Воспоминанием о Пине Хрущев давал понять, что его активное участие в заговоре было очередным неожиданным случаем, в ходе которого он оказался втянут в рискованную борьбу, в которой и Берия, и Маленков были ему безразличны, и случайно выдвинулся в руководство этой борьбой.
Несмотря на противоречия различных версий совершенно очевидно, что события на заседании Президиума ЦК пошли не так, как они должны были развиваться по планам Маленкова и Хрущева. Последний считал, что "как только мы поднимем наш вопрос, Берия прикажет охране нас самих арестовать". Возможно, что нападки на Берию были вызваны желанием спровоцировать его на какие-то действия и поэтому дискуссия затягивалась. (Как свидетельствовал в своем выступлении на июльском пленуме Молотов, заседание Президиума ЦК продолжалось два с половиной часа.) Однако Берия ничего не предпринимал.
В то же время, по словам А.Г.Маленкова, "на заседании Президиума Совмина… Берия держался крайне самоуверенно и нагло". Хрущев писал, что "Маленков как председатель должен был подвести итоги и сформулировать предложение. Но он растерялся, и заседание оборвалось на последнем ораторе. Возникла пауза". Тогда, по словам Хрущева, он сам выступил с предложением по итогам дискуссии: "Как мы и условились, я предложил поставить на Пленуме вопрос об освобождении Берии (это делает Президиум ЦК) от всех постов, которые он занимал. Маленков все еще пребывает в растерянности и даже не поставил предложение на голосование, а нажал сразу секретную кнопку и вызвал таким способом военных".
Жуков вспоминал, что он и другие военные довольно долго ждали условного сигнала: "Идет заседание час, другой, а условных звонков все нет и нет. Я уже начал беспокоиться, уж не арестовал ли Берия тех, кто хотел арестовать его? В это время раздался условный звонок. Оставив двух вооруженных офицеров у наружной двери кабинета Маленкова, мы вошли в кабинет. Как было условлено, генералы взялись за пистолеты, а я быстро подошел к Берии и громко сказал: "Берия, встать! Вы арестованы!" Одновременно взяв его за руки, приподнял его со стула и обыскал все его карманы, оружия не оказалось." По словам же Москаленко приказ об аресте Берии отдал Маленков. Если верить Суханову, то решение Президиума ЦК об аресте Берии было принято в присутствии вооруженных маршалов и генералов во главе с Жуковым.
Столкновение интересов и амбиций Маленкова, Берии, Хрущева и других наследников Сталина привело к наибольшему обострению внутриполитической борьбы со времен 1937 – 1938 года. Хотя советской истории были известны многие драматические события и не раз крупные политические деятели подвергались репрессиям, впервые арест второго человека в стране был произведен на заседании правительства. Впервые в истории СССР решающим аргументом в правительственной дискуссии явилось появление вооруженных высших военачальников страны. Хотя попытка переворота, в которой обвиняли Берию, осталась недоказанной, превентивный переворот был совершен. Решение об аресте Берии было принято под угрозой применения оружия в руках военачальников страны. Казалось, что страна вернулась ко временам смут и дворцовых переворотов 1730 – 1801 годов, когда государей и их фаворитов смещала придворная гвардия. Заявления о сплоченности советского руководства, сделанные с трибуны Мавзолея после смерти Сталина, оказались несостоятельными. Декларации же о строгом соблюдении законности, которые стали повторяться после смерти Сталина, были перечеркнуты грубым применением вооруженной силы для устранения одного из руководителей страны. События 26 июня создавали опасный прецедент. После ареста Берии страна могла пойти по пути банановых республик, история которых представляет собой череду военных переворотов.
Использовав военную силу для ареста Берии, Маленков мог сам оказаться ее следующей жертвой. Чтобы удержаться у власти, Маленков и его союзники должны были заручиться одобрением своих действий у членов ЦК КПСС. Но для этого надо было им предложить удобоваримые объяснения причин, почему было необходимо арестовать Берию. Поэтому всем членам Президиума ЦК надо было придти к согласию. Видимо достижение согласия между членами Президиума ЦК и подготовка объяснений причин ареста Берии заняла немало времени. Пленум ЦК КПСС, на котором обсуждалось "дело Берии", открылся лишь через неделю после 26 июня.
Пленум ЦК КПСС открыл 2 июля Н.С.Хрущев и он предоставил слово для доклада Г.М.Маленкову. В докладе напоминалось о том, что Берия настоял на амнистии воров-рецидивистов, говорилось об опасности предложения Берии относительно ГДР, осуждались его попытки скрыть от руководства страны план переговоров с Тито и Ранковичем. Берия обвинялся и в том, что "он без ведома ЦК и правительства принял решение организовать взрыв водородной бомбы… Когда ему руководящие работники специального комитета (они здесь, товарищи Ванников, Завенягин) дали проект решения для внесения в правительство, – он, Берия, перечеркнул этот документ и единолично вынес решение, скрыв его от ЦК и правительства". Но главным в докладе Маленкова было обвинение Берии в попытках поставить МВД СССР над партией. Основанием же для этого обвинения служили лишь ссылки на высказывания некоторых работников МВД, содержавшиеся в жалобе начальника МВД Львовской области Строкача. Маленков также утверждал, что "разговоры по телефону с членами Президиума ЦК подслушивались и докладывались Берии". Никаких свидетельств о том, что Берия готовил государственный переворот, Маленков не привел. Не рассказал Маленков и о том, каким способом Берия был арестован.
Из обвинений в адрес Берии Маленков делал вывод о том, что "в течение уже многих лет Министерство внутренних дел приобрело слишком большое влияние и на деле вышло из-под контроля партии… Все это давало возможность различным авантюристам, врагам партии, пробравшимся в МВД, пытаться использовать аппарат МВД для того, чтобы стать над партией, подчинить государственный аппарат, стать над правительством". Получалось, что Берия и был таким авантюристом, а также врагом партии.
В заключение доклада Маленков заявлял: "Непобедимая сила нашей партии – в сплоченности и коллективности руководства, в незыблемости ее рядов. Никому не будет позволено подрывать и нарушать его единство". Одержав победу над своим соперником с помощью вооруженной силы, Маленков спешил теперь опереться на партийные механизмы управления.
Видимо не случайно первым оратором, выступившим в прениях после доклада Маленкова, стал секретарь ЦК КПСС Хрущев. В отличие от Маленкова, Хрущев решил говорить, не прибегая к политическим формулам, а "попросту" и внося в оценки Берии много личных эмоций. Он сообщил, что знал Берию "лет двадцать, знаю по пленумам ЦК, общался с ним непосредственно по работе… Еще при жизни Сталина мы видели, что Берия является большим интриганом. Это коварный человек, ловкий карьерист. Он очень крепко впился своими грязными лапами в душу товарища Сталина, он умел навязывать свое мнение товарищу Сталину… Нахальство и наглость – это основные качества Берии… Берия… действовал как провокатор. Ух, какой это мерзавец!". Получалось, что на протяжении двадцати лет Хрущев знал все эти отталкивающие качества Берии и молчал.