Страница 44 из 47
Олечка бросилась к нему, затормошила:
-Как Серёжа? Быстро рассказывай!
-А где Стёпочка?
-На службе, конечно. Не тяни, Монастырский! Садись! Рассказывай.
-Не буду мучить вас. Скажу одно: получилось, - он осмотрелся, - а вы что, переезжаете?
-Да, мы переезжаем. Потом, потом о нас. Сначала о Серёже.
-Вы хоть поесть сгоношите, - он жалобно глянул, - Кажется, целую корову бы съел!
-Вот колбаса и чай, - Олечка в нетерпении закусила губу, - и не жалоби меня. Давай, рассказывай!
-Всё прошло, как мы и планировали, - он отхватил от бутерброда порядочный кусок и глотнул остывшего чая. - Дал объявление в газете. Этим же вечером на почтамте меня ждала записка. Встретился с Иваном Фёдоровичем - постарел он, надо сказать, сильно - всё ему рассказал, передал письмо от Стёпочки. На следующий день прямо во время заседания секции устроил им с Серёжей встречу. Конечно, пришлось с приставленным к нам товарищем помудрить. Серёжа - умный мальчик, и, мне кажется, он ещё здесь для себя всё решил. Не без твоего, Кируля, участия. Кстати, у меня письма каждому из вас, - Андрей достал три конверта, - это тебе, Олечка, а это тебе. Стёпочке отдам, когда его увижу.
-Как же он скрылся от вашего цербера? - Кира держала конверт, на котором значилось: "Кире".
-Очень просто. Мне пришлось банально напоить мальчишку - вылакал он целую бутылку коньяка. Правда, я туда кое-что добавил, для пущего эффекта, так сказать. А Серёжа тем временем собрал вещи, документы и ушёл туда, где его уже ждал господин Пален. Кстати, тот альбом со старыми фотографиями он тоже забрал. Я его запаял в станину аппарата - так и вывез. Утром полиция обнаружила вещи на мосту Монбижу через Шпрее. Там же была записка, в которой он объяснил свой поступок. Так что тебе, Олечка, теперь надо изображать убитую горем мать.
Олечка побледнела:
-А ты уверен, что у него получилось?
-Да-да. Уже сказал же тебе: всё получилось. Вот газета, видишь? - он протянул Олечке газету с объявлениями, - ах, да, забыл, что ты не понимаешь по-немецки. Вот заметка отдела происшествий о том, что покончил с собой студент из Советского Союза Сергей Степанович Палёнов и что причина самоубийства уточняется. А вот здесь, ниже, объявление о том, что семейство Пален благодарит за поздравления с Рождеством.
Сияющая Олечка расцеловала Монастырского:
-Спасибо, Андрюшенька, спасибо! - она повернулась к Кире, - вот видишь, я же говорила тебе, что всё будет хорошо. Теперь меня здесь ничто не держит.
-Это ты о чём? - не понял Монастырский.
-Я, Андрюшенька, ухожу туда, - она махнула в сторону зеркала. - Меня там ждут.
-Андрей, с ней надо что-то делать! - Кира с беспокойством следила за подругой, - понимаешь, она вбила себе в голову, что это зеркало - дверь в мир, где её ждёт Ричард.
-А что? Вполне может быть, - он подошёл к зеркалу, постоял, посмотрел в него. Потом осторожно коснулся его поверхности, - твёрдая и холодная. С чего ты взяла, что это вход туда?
-Смотри, - Олечка быстро подошла и погрузила руку в зеркальную глубину, - видишь?
Андрей озадаченно смотрел на ушедшую в неизвестность руку подруги:
-Впечатляет, даже очень, - только и сказал он. - Да, вы же ещё не знаете одной серьёзной вещи. Вы же понимаете, НКВД факта самоубийства советского студента просто так не оставит. Идёт расследование. Со мной уже в Москве беседовали, думаю, здесь тоже скоро вызовут.
-Андрей, - забеспокоилась Кира, - вызвать-то вызовут, но отпустят ли?
-А вот это нам уже неведомо, - кисло улыбнулся он, - могут и не отпустить.
-Скорее бы пришёл Штефан! - Киру охватила жуткая тревога.
-Вот что, давайте зеркало перетащим к Ниночке, - неугомонная Олечка решила во что бы то ни стало именно сейчас закончить все дела.
С помощью Андрея с величайшей осторожностью зеркало перенесли к Нине. Оно создавало поразительный контраст убожеству комнаты.
-Ничего-ничего, - нервно поглядывая в зеркало, успокаивала скорее себя, чем других Олечка. Она осторожно коснулась поверхности, проверяя, не пропал ли эффект, - вот, видите, всё в порядке. А сейчас я хочу прочесть письмо сына, - и она ушла к себе.
Монастырский тоже отправился к себе отсыпаться после дороги. А Кира села читать письмо Серёжи. Оно оказалось коротким, заметно было, что он торопился. Он писал, что постоянно думает об их разговоре. И теперь, обдумав, может с уверенностью сказать, что она, Кира права и не права одновременно. С его, Сергея Палёнова, точки зрения, государство и страна - разные вещи. Он считает, что у вымороченного государства нет будущего - в этом он с ней, с Кирой, согласен. А вот у страны, у его отечества, есть будущее. И пусть он остаётся вне отечества, это не значит, что оно перестало для него быть таковым. И он решил, что можно для него работать и за его пределами. И ещё он просил не оставлять отца. Теперь он знал о нём всё: Андрей рассказал. И он, Сергей, набьёт морду всякому, кто посмеет хоть в чём-то упрекнуть его отца.
Ну что ж, время покажет, кто из них прав - Серёжа или она, Кира. В зеркале её двойник бодро улыбался ей. Теперь это уже была их гостиная в доме Циммермана. Стояла наряженная ёлка, пылал камин, и она знала, что через мгновение в эту замечательную комнату войдёт её ослепительно красивый мужчина.
Но вместо ослепительного мужчины без стука в комнату вошёл - Кира не поверила своим глазам - вошёл Григорий Александрович Иванов, собственной персоной.
-Вы... вы? - беспомощно глядя на него, пролепетала Кира.
-Я. И что? Что это вы так обомлели? - он невозмутимо уселся на табуретку. Долго же искать вас пришлось. Но, - он усмехнулся, - я всегда нахожу. У меня нюх...
-Но как же так, - начала Кира и замолчала. Он выглядел совершенно так, как при их последней встрече. Впрочем, нет. Виски сильнее серебрились, он похудел. Стал более поджарым, что ли? И одежда... Кожаная куртка, перетянутая ремнями, брюки-галифе заправлены в сапоги.
-Ну, нагляделись, и довольно, - он закинул ногу на ногу, - дело наше не окончено, так что продолжим разговор.
-Нам не о чем с вами говорить, - она всё ещё никак не могла опомниться от его внезапного появления.
Григорий Александрович согласно кивнул:
-Так я и предполагал. Только зря вы это. Что ж, начнём сначала. Итак, у вас есть некий предмет, необходимый мне. Кажется, всё предельно просто?
-Если это так просто, пойдите и сами его возьмите!
-Спокойно, спокойно. Не горячитесь.
-Не смейте успокаивать меня! - рассердилась Кира, её бесил уверенный тон господина Иванова. - Кому вы служите? Чьи приказы выполняете, господин Иванов?
Он посидел некоторое время, молча глядя на сверкающий носок своего сапога, и неожиданно спросил:
-Вы в Бога верите? Можете не отвечать, по вашим глазам вижу, что верите. В какого Бога?
-Что значит "в какого"? - не поняла Кира.
-Сидит косматый старик на облаке и решает, кому что делать, так?
-Не так. И не приставайте ко мне с такими вопросами. Вы не священник, и мы не на исповеди.
-Ладно, - миролюбиво согласился он, - зайдём с другой стороны. Задачка для школьника-подготовишки: как отличить доброе и злое?
-Дурацкий вопрос. Доброе - это доброе...
-А злое - это злое, - с издёвкой закончил он. - Даю подсказку: всё вокруг замечательно хорошее и только хорошее. Как отличить зло от добра?
-Если всё хорошее, то зла нет...
-Плохо, очень плохо! Не догадалась девочка. А всего-то надо сравнить одно хорошее с другим и выяснить, какое из них лучше.
-Но это не значит, что одно из них нечто злое, - фыркнула Кира.
-Не значит. Но это путь, по которому мы пройдём в сравнениях и придём к конечной точке "зло-добро", потому что, (внимание!) существование зла даёт нам понять, почувствовать вкус добра.
-Как многословно, вместо того, чтобы просто сказать: всё познаётся в сравнении, - пожала плечами Кира. - Но вы заболтали мой вопрос: кому вы служите?