Страница 21 из 47
-Да, конечно. Только пальто сниму.
Кира лежала на своём топчанчике, отвернувшись к стене. Нина глазами показала, мол, сами видите. Андрей кивнул и прошептал:
-Побудьте пока у меня, я вас позову, - он закрыл дверь за Ниной, подошёл к топчанчику, постоял разглядывая унылую фигурку, присел рядом, - Вчера ты была полна надежд, - начал он, - что случилось этим утром, почему такое настроение?
Она молчала.
-Хорошо, тогда я попробую представить, что произошло. Ты сломя голову понеслась сегодня к театру. Там ты встретила Штефана, он не обратил на тебя внимания, то есть не узнал. И ты, полная вселенской скорби, притащилась домой. Теперь лежишь в позе эмбриона и оплакиваешь свою несчастную молодую жизнь. Есть-пить не хочешь, хочешь уйти в мир иной и не страдать. Так? Что я могу на это сказать? Глупо - вот что.
-Нет.
-Ах, нет? Почему же? - он обрадовался, что она ответила.
-Нет, потому что я его не видела.
-Не видела. Тогда отчего это горе?
Она ещё больше сжалась в комочек:
-Мне нет места в их жизни. Ты это понимаешь? Они жили-жили, а тут я...
Он какое-то время молчал, подёргал себя за бороду:
-Да, именно так всё обстоит.
-Ну, вот видишь!
-Что я вижу, я сейчас тебе скажу. Нужно с ним встретиться, и с Олечкой. В этой нашей общей истории события, на мой взгляд, пошли не в том направлении. Нельзя было тебе уезжать с Софьей Григорьевной! Если б можно было всё вернуть! Так не воротишь! Двадцать лет мне не снилась Нора, а теперь каждую ночь её вижу. Улыбается так печально, будто прощается. Я ей кричу, зову - она не слышит.
-Теперь уже поздно что-то менять. Они - семья.
-Ты об Олечке и Штефане? Там не так всё просто. Ты сядь, а то разговаривать с твоей спиной - мало удовольствия, - Кира села, опираясь спиной на стену. - Ты не думала над тем, почему оказалась именно в этом году? Что это? Случайность? И вообще, почему это случилось?
-Думала, много думала. Какие-то обрывки мыслей появлялись, но вместе не складывались.
Андрей взял стакан молока и сунул ей в руки, она машинально взяла и глотнула. Он таким же манёвром подложил ей булочку.
-Расскажи ещё раз, что ты делала перед тем, как здесь оказалась. Посекундно вспомни.
Кира жевала булку и вспоминала:
-Мы с тётей Соней слушали музыку, потом пошли к себе в каюту. Да, ты знаешь, она мне жуткую историю рассказала. Представь, сказала, что она убила тётю Полину.
-Ничего себе признание! - не поверил Андрей.
-Да-да, будто Полина боялась из-за меня. Ну то, что откроется история с двоемужеством. Прости, Андрей! - он только хмыкнул. - Тётя Соня хотела всё нам с тобой рассказать, но Полина этого не хотела. Она у тебя какой-то пузырёк с лекарством вытащила и подлила тёте Соне, а та увидела и переставила чашки. Только она не думала, что это отрава.
-А знаешь, я ведь догадывался. Всё говорило, что не просто так ушла от нас Полина.
- Да. Так вот: мы вернулись в каюту, но спать после такого разговора не хотелось. Я села пришить пуговицы на пальто, а она читала книгу. Достала из медальона кусочек пергамента и складывала цифры...
-Покажи мне его.
-Смотри, - открыв медальон, она протянула листок Андрею, при этом её взгляд остановился на фотографии Штефана. Она отложила хлеб, оживившиеся было глаза потухли:
-Ни к чему это. Ты же сам говоришь: не воротишь назад.
Он оторвал взгляд от листочка с цифрами:
-Ты помнишь, она, Нора, в дневнике писала, что только ты можешь всё исправить? Только ты! От тебя зависит многое. Не знаю, что именно, но не зря же со всеми нами случилась такая чертовщина. Даже если Штефан...Нет, не хочу сейчас говорить об этом. Скажу тебе на чистоту: ты и только ты отвечаешь за нас всех. Поняла! С тебя всё началось. Да-да, не спорь, с тебя, милая. Тот сундук, будь он неладен, твоим был. Так что твоё это наследство и тебе с ним разбираться. И ещё: у тебя права нет - взять и бросить всё.
-Ах, какая речь, господин прокурор! - она гневно сощурила глаза, - я за всех отвечаю, видите ли! Права не имею... А ты подумал, каково это видеть любимого человека с другой женщиной? Каково это сидеть на краю чужого гнезда?
Андрей долгим взглядом посмотрел в её пылающие злой зеленью глаза:
-Ты думаешь я никогда не испытывал ничего подобного? - тихо спросил он.
Кира опустила голову. Уж кому, но только не Андрею, слушать подобные упрёки, да ещё от неё.
-Так что ты там считала на этом листочке? - уже другим тоном спросил он.
-Складывала, складывала, а тут в коридоре зашумели. Я сбилась. Тётя Соня пошла узнать, в чём там дело. Я пальто надела, чтобы пуговицы проверить, да так в нём и осталась - холодно было в каюте. Опять стала считать. Листок был в руке, я иголкой вела по цифрам и случайно укололась. Всё.
-Совсем всё?
-Сначала стало темно. Я ещё подумала, что свет выключили, а потом вижу - стою на Каменноостровском возле лицея.
-А листок?
-Листок держала в руках.
-Ничего не понимаю, - он потёр голову. - А цифры ты успела сложить?
-Нет. Да и что их складывать? Теперь всё равно будет другая сумма.
-Почему это? - удивился он.
-Видишь белое пятно? Здесь тоже были четыре цифры. И знаешь какие? 1931! Но потом они исчезли.
-1931?! Тогда, Кира, получается, это не просто цифры - это обозначения разных лет.
-Я уже думала об этом. Я даже подумала, что раз моя кровь попала именно на этот, 1931 год, я здесь и очутилась. Но это же полный бред!
-А может, и не бред, - задумчиво сказал Монастырский. - Надо попробовать. Слушай, мы сейчас прямо и попробуем.
-Ни за что! А если получится? Я не могу оставить Штефана здесь!
-А, вот как заговорила! Вот так-то и надо! А то "мне нет места в их жизни"...
-Перестань! И отдай листок.
-Подожди. Нина Ивановна, - он всего лишь немного повысил голос, - зайдите к нам сюда!
Мгновение спустя Нина вошла в комнату:
-Вот нагородили перегородок! Из картона они что ли? - она увидела стакан из-под молока, полбулочки - всё-таки удалось профессору уговорить Киру поесть.
- Нина Ивановна, помогите нам. Это всего лишь небольшой эксперимент. Вы не против?
-Не против. А что нужно сделать?
-Ничего особенного. Нужно лишь уколоть палец и мазнуть им по этому листку. Согласны?
-Почему нет? Давайте, экспериментируйте.
Андрей прокалил на огне обычную швейную иголку и слегка ткнул в палец Нины Ивановны. Выступила крохотная капелька крови.
-Приложите палец вот хотя бы сюда, где 1968... - Нина Ивановна прижала палец к указанным цифрам. Андрей, не выпуская листок из рук, напрягся в ожидании, но ничего не произошло. Нина Ивановна по-прежнему стояла рядом. Он взглянул на Киру:
-Не получилось. Подождите, а если сюда - 1910? - тот же результат.
-Теперь пятна останутся, - пробормотал Андрей. - Нет, ничего. Смотри, Кира, никаких следов на пергаменте. Да, над этим стоит подумать, - и он вернул Кире листок.
-Если мы хотим успеть в театр, нам пора выходить, - напомнила Нина Ивановна, - или мы не пойдём, Кирочка?
-Нет, пойдём! И ты, Андрей, познакомишь меня с семьёй Палёновых.
По пути к театру Андрей рассказал, что предположительно через неделю он уедет в Берлин на конференцию Союза врачей. Ему предстоит доклад с демонстрацией прибора, способствующего регенерации тканей.
-А знаешь, кто мне помогал в работе над прибором? - откуда Кире было это знать, - Серёжка Палёнов. Да-да, он у меня в лаборатории уже год работает. Толковый мальчишка. Хочу его с собой в Берлин взять.
-Только уж больно активный, - пожаловалась Нина.
-Молодой ещё, - заступился Андрей. Нина глянула искоса на юношескую физиономию профессора, но промолчала.
Чем ближе они подходили, тем медленнее шла Кира. Её спутники нетерпеливо посматривали на неё и не выдержали, когда она совсем остановилась.
-Ну что ты? - дёрнул её за руку Андрей, а Нина, заглянув в бледное лицо, шепнула: