Страница 14 из 47
-Ещё чего! Я - женщина, а ты - мужчина. Ты же сильнее меня, а значит, не должен пихать как мешок с картошкой или приятеля-комсомольца.
Он задумался, потом покраснел, потом рассердился:
-Для нас все одинаковы. Какая разница, мы все комсомольцы.
-А я нет. И если ты будешь так делать, я никуда с тобой не пойду, - решительно заявила Кира, не обращая внимания на выразительные подмигивания Нины. - И вымой руки.
-У меня чистые руки! - взбеленился Палёнов.
-А ногти? - сверкнула глазами Кира. - Про ногти забыл? Или твоя комсомольская гордость запрещает тебе чистить их? "Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей!" - вырвалось у нее, прежде чем она успела сообразить, что не могла деревенская девчонка знать наизусть "Онегина". Она даже сжалась, понимая, что это сейчас дойдёт до мальчишки. Но он так разозлился, что не обратил внимания на бросающуюся в глаза несуразность.
-Так, - заорал он, - выучить алфавит и научиться писать буквы! Завтра спрошу! А сейчас собирайся. Через десять минут зайду, - и вылетел из комнаты.
-Ну как я тебя одну отпущу? - пригорюнилась Нина. - Ты смотри, что наделала! Мальчишка сам не свой. Слушай, а давай ты заболеешь?
-Нет, не поможет. Он всё равно потащит меня в эту свою ячейку. Ты не беспокойся, я буду молчать.
-Да уж видела я, как ты молчишь.
-Ничего, образуется.
За отпущенное Палёновым время Кира успела сбегать в ванную и сполоснуться.
По коридору в это время слонялся Витольд.
-Кто это опять там в ванной плещется? - спросил он у пробегающей мимо Зойки.
-Как кто? Да Нинкина племянница. Утро-вечер, как часы, под душ лезет. И чего ей надо: есть же баня - иди туда. Нет, надо ванную занимать.
-Ну да, в баню по субботам, утром - рукомойник, - поддакнул ей Витольд, - распустили девчонку.
-Вот и я о том же, - не поняла его иронии Зойка.
Глава 4
До Электротехнического института Палёнов с Кирой добрались за двадцать минут. Она еле поспевала за ним в своих несуразных ботинках, а он не обращал внимания на её усилия и, широко шагая, нёсся вперёд. Кира поняла - злится. Ну и пусть. Но, она заметила, он поменял рубашку, (о Боже!) вычистил ногти и даже причесался. Теперь стало видно, насколько он может быть привлекательным. Она задумчиво посмотрела на гордо вскинутую голову мальчишки: до чего ж похож на местного ловеласа Витольда.
Комячейка заседала в одной из аудиторий, где амфитеатром располагались скамьи для студентов. Удивительно, сегодня выходной день, отдыхать надо, а эти собрались тут, шумят, спорят. В толпе юношей попадались и девушки в косынках либо белых беретиках. Напрасно Палёнов говорил, что у них все одинаковы - и юноши, и девушки. Ничего подобного. Девушки чистенькие, аккуратные, и руки у них чистые. Юноши попроще и не такие запущенные, как её спутник. Они размашисто и громко приветствовали друг друга, называя по фамилии. Палёнов усадил Киру во второй ряд, свысока оглядел приятелей, небрежно кивнул в её сторону:
-Соседка. Выступает за смычку города и деревни, - те понимающе посмотрели и тут же забыли о ней, заспорив о какой-то повестке собрания. Кира рассматривала аудиторию. Опять плакаты на стенах. Паровоз, спящий человек и надпись: "Сон на работе на руку врагам рабочего класса".
Особенно поразил её другой плакат, где страшный дядька в синей рубахе держал целый пучок колючих хворостинок, рядом стояла уродливая женщина в грязном фартуке. Такой же уродливый ребёнок в коротких штанишках размазывал слёзы по лицу. Над ними плыла надпись: "Долой избиение и наказание детей в семье". А сзади толпа детей в красных галстуках несла транспарант: "Не бей и не наказывай ребят, веди их в пионеротряд".
Пока Кира разглядывала зал, наступила относительная тишина. Возле кафедры появился парень и объявил, что начинается публичное заседание комячейки. Потом все голосовали за повестку собрания. В списке чистящихся Кира уловила знакомую фамилию. Вот как, значит, эта непонятная чистка коснется Палёнова. Интересно - посмотрим, послушаем.
То, что дальше началось, показалось непривычной к таким зрелищам Кире настоящей фантасмагорией. На кафедру поднимались юноши и девушки. Они рассказывали о себе, и им начинали задавать вопросы, часто просто дурацкие. Например, как ты относишься к войне Северных и Южных штатов 1861 года? Это ещё ладно, но когда стали обвинять какую-то девушку в том, что она пудрится, а та, чуть не плача, объясняла, что сделала так лишь один раз, а потом поняла, какое это мещанство и клялась впредь так никогда не поступать. Её не послушали и исключили из комсомола. При этом комсомольцы орали с места так, что Кира поняла - сейчас она оглохнет.
Наступила очередь Палёнова. Он стал рассказывать о себе. Родился, учился - это понятно. Мать из семьи рабочего Путиловского завода, служит кассиром в театре комедии. Отец тоже из семьи рабочих, был на германской, теперь служит в том же театре капельдинером. Он с ними почти не общается, потому что для них мещанский уют важнее пролетарской совести. Киру аж передёрнуло от его тона. Это ж надо так не любить родителей! Вот дуралей.
Потом посыпались вопросы и о международном положении, и о политике партии, об осуждении троцкизма - тут уж Кира просто "поплыла" от стоящего крика. Но в целом, это был крик доброжелательный, пока вдруг не вылезла какая-то девица в круглых очках и беретике, из-под которого торчали в разные стороны косички, и не заявила, что Палёнова надо исключить из комсомола, потому что он дерётся. Это прозвучало так нелепо и по-детски, что все засмеялись. Но девица настаивала на своём. Оказывается, не далее как сегодня на субботнике по поводу праздника, когда они расчищали площадку стадиона от мусора, Палёнов подрался с Лепуновым да так, что того пришлось отвести в лазарет. А комсомолец, который не умеет действовать убеждением и позволяет себе распускать руки, не достоин состоять в организации. Со своего места Кире было хорошо видно, как покраснел Палёнов. Ребята стали кричать, чтобы он объяснил причину драки. Но молодой человек упрямо молчал, глядя в пол.
Тогда вытащили к кафедре второго участника драки - Лепунова. Худосочный, с торчащими огромными ушами и подбитым глазом, он так проигрывал внешностью высокому и красивому Палёнову, что Кира сразу поняла: тут замешана женщина. Она не ошиблась, но то, что раскрылось в ходе разбирательства, заставило взглянуть на Палёнова по-новому. Оказалось, этот Лепунов требовал, чтобы девчонки перенесли за ворота стадиона сваленные в кучу огромные гранитные брусы. Даже мальчикам это было тяжело таскать, а тут худенькие девочки. Палёнов своей волей отменил указание Лепунова. Тот разозлился - страдал его авторитет! Слово за слово - они сцепились, а потом Лепунов проорал, что чего ждать от такого сукиного сына, как Палёнов, тем более, что его мамашка, как та самая сука, сидит в будке и торгует билетами. Вот тут он и врезал Лепунову со всей силы.
Теперь в зале стали орать, что, конечно, надо исключать за такие дела. Кира видела, как бледнеет лицо юноши, как поникли его плечи, и не выдержала. Она сейчас не думала, что совершает непростительную ошибку, но терпеть подобное не желала.
Она стянула с головы платок и как парламентёр, который в любой момент ожидает пулю за своё выступление, ринулась к кафедре. Её появление встретили свистом и хохотом. Да, это было смешно: миниатюрная фигурка в юбке и кофте не по размеру и чудовищных ботинках, взъерошенные серебристые волосы и огромные сверкающие кошачьи глаза. Она не стала обращать внимание на стоящий кругом гвалт. Просто подошла к Палёнову и стала рядом с ним, едва доставая макушкой ему до плеча. Потом подняла вверх руку с зажатым белым платком и ждала, когда они замолчат. И они стали постепенно стихать.
-За что вы обвиняете Палёнова? - начала она, - я вам скажу: за то, что он настоящий мужчина, - они опять зашумели, но она взмахнула рукой, и они замолчали. - Здесь комсомольцы, и я поняла, вы считаете, что за вами будущее. Возможно, так и будет. Но вы не только комсомольцы, вы ещё мужчины и женщины, и вам от этого никуда не деться. Плох тот мужчина, который не умеет беречь свою женщину. Палёнов не хотел, чтобы девчонки таскали тяжести, потому что они женщины, будущие матери, и нам нельзя поднимать тяжелое. Потому что так уж устроен наш организм, не для такой он работы. Теперь ответьте мне, правильно рассудил Палёнов? Правильно.