Мой Темный Квартет

– Ну, чисто теоретически, так и есть, – улыбнулась Лекс, поднимаясь. Как раз вовремя, потому что в эту секунду на поляну вышли Айзек, Чак и Алан.

– Вот вы где. А мы уже испугались, – облегченно засмеялся Чак, видя, что эти двое ничего такого не делают.

– Домой. Срочно домой, – поторопил их Алан, тоже выглядевший довольным. Айзек неожиданно молчал, что было для него редкостью.

– Ага, – кивнула Лекс, и они друг за другом пошли по едва заметной тропинке.

Уже около дома, когда близнецы и Брайан вошли внутрь, блондин остановил девушку.

– Алексис. Нужно поговорить.

– Да, Алан? Что такое?

– Я...я хотел узнать..., – он слегка покраснел и затеребил очки, – вы с...Брайаном...вы...

– Нет, Боже, Алан!, – засмеялась она, качая головой, – мы просто друзья. Хотя, это даже друзьями не назовешь. Мы...мы скорее...

– Ты уверена?, – тихо перебил ее Алан, положив руки ей на плечи. Лекс напряглась, это было очень неожиданно для нее.

– Д..да, – кивнула она, чувствуя неловкость.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул Алан, уходя в дом.

*** Ночью, уже лежа в кровати, девушка взяла телефон и написала:

« Мам.

Прости. Просто был тяжелый день, и я вспылила.

Люблю тебя»

Проходили минуты, но ответа не было. Вдруг в дверь постучали. Набросив халат. Она выглянула.

– Брайан?

– Кажется, ты адресатом ошиблась, – девушка выгнула бровь, и Брайан показал ей телефон: на экране монитора высвечивалось ее сообщение.

– Ой...я...прости...

– Бывает. И, это, — ты молодец. Все круто.

– Ага, – кивнула она, закрывая дверь. Потом замерла, – Брайан!

– М?, – повернулся он уже около входа в комнату.

– Спасибо.

– За что?

– За сегодняшний день.

– Хм, – протянул брюнет, потом исчез за дверью. Вернувшись в кровать, Лекс переадресовала сообщение, отправив его матери. Через три минуты пришел ответ.

«Я все понимаю, детка.

Люблю тебя тоже»

Улыбнувшись телефону, брюнетка легла на подушки и закрыла глаза, продолжая улыбаться. В голове проносился весь день, и хорошее, и плохое, и она заснула, видя перед собой глаза, полные горячего шоколада.

«Каждое отстойное мгновение перекрывают замечательные. Пусть даже отстойных больше. Лучшие того стоят».

POV Брайан

Я проснулся из-за того, что Алан изо всех сил трясет меня за плечо. Он щурится спросонок. Увидев, что я открыл глаза, он потянулся за очками и включил свет.

– Брайан, ты в порядке?

– Да. В полном, – протянул я, хотя голос дико дрожит. Легкая майка на мне дико взмокла и липнет к телу. Его сотрясает дрожь, но я плотно отодвигаю сон в угол и вымучиваю улыбку.

– Тебе снился кошмар?

– Что?

– Тебе снятся кошмары, Брайан.

– Эм. Ну, вообще-то, плохие сны снятся всем людям. Это вполне нормально...

– Нет, – покачал головой Алан, хмуря брови, – всем, но не тебе. Тебе никогда не снится...ммм...вообще ничего не снится.

– Эу, парень, успокойся. Я говорю — со мной все хорошо. Значит, со мной все хорошо. Честно, чувак, не парься.

– Ты уверен?

– Абсолютно. Спи. А я, пожалуй, проветрюсь.

– Я не буду спать. Я, пожалуй, почитаю немного...

– Ал, не надо...

– Я хочу почитать, честно. Я все равно проснулся, так что..., – он невозмутимо пожал плечами и взял книгу. Я покачал головой, незаметно улыбаясь, и вышел из комнаты. Стараясь, чтобы пол не скрипел, я прокрался к выходу и выскользнул наружу, придерживая дверь. Было очень темно, ветер ревел, завывая на сотни голосов, точно сотканный из потерянных душ в Аду. Вмиг мое горящее тело остыло, и я поежился, обхватив себя руками. Чувствуя, что паника, которую я умело прятал, находясь рядом с Аланом, снова пускает свои корни, пробираясь к моему мозгу, сердцу, перекрывая дыхание и лишая зрения. Я бегу под крону деревьев, чтобы меня не было видно из окна, и прислоняюсь к дереву, держусь за него, потому что ноги стали ватными и не слушаются. Я пытаюсь вспомнить, что мне приснилось, и тут я проваливаюсь в темный водоворот своего сна, который скручивает меня своими скользкими щупальцами, и я падаю, падаю, падаю...

«Я нахожусь в какой-то непонятной комнате. Вдруг я слышу шаги и оборачиваюсь...

Стоп. В чем я? На мне какие-то темно-синие боксеры и...и все. И почему меня это не смущает?

В комнату входит Алексис. Алексис? Почему я называю ее по имени? Глупо. Хлопаю глазами и изучаю ее с головы до ног — мокрые волосы лежат на голых плечах, на ней бледно-лиловое покрывало, закрывающее ее тело от подмышек до бедер, шикарные длинные ноги... Увидев мой взгляд, брюнетка усмехается и медленно идет ко мне.

– Что, тебе все мало, зайчик?, – смеется она и обнимает меня за шею. Даже сквозь ткань я чувствую ее тело.

– Мне всегда будет тебя мало, – усмехаюсь я в ответ и обхватываю ее бедро, притягивая еще ближе. Она извивается в моих объятиях и тянет меня в спальню. Я смеюсь, ничуть не чувствуя себя неудобно, хотя улыбаюсь редко. Глупый сон. Просто дико глупый, потому что: во-первых, я бы никогда не назвал ее по имени; во-вторых, я бы не пошел с ней в спальню; в-третьих, я бы... Да черт! Такое просто в принципе невозможно! В то время Лекс тянет меня за руку, и мы падаем на кровать: она сверху, такая властная... И почему мне это нравится? Очередная глупость.

– Мне нравится отсутствие одежды на тебе, – мурлычет она над самым ухом, прикусывая мою мочку, – пятый раунд?

– Пятый? Ты что, их считаешь? Серьезно?, – смеюсь я, и она затыкает мне рот поцелуем. Потом шепчет:, – ты только не дергайся, – я только открываю рот, а брюнетка уже что-то делает со своим полотенцем. В какой-то момент она просто стянула его, когда я не заметил, и теперь...

– Что ты делаешь?, – шепчу я, но тут эта самая бледно-голубая ткань закрывает мне нос и рот. Воздух... Его просто нет. Я хватаю темные волосы и тяну их, пытаясь отодвинуть девушку, но она точно каменная. Получается вдохнуть все меньше и меньше, и я кричу...

Кричу...

Кричу...»

И падаю. Мою согнутые пальцы вцепились в землю и вгрызаются в нее, точно дикое животное в жертву. Несмотря на холодный ветер, я горю, точно сижу в огненной печке, где температура зашкаливает за 1000 градусов жары. Мое сердце бешено стучит в груди, намереваясь разбить ребра вдребезги, я чувствую себя испуганным ребенком, первый раз в жизни посмотревшим фильм ужасов. Только этот ужас наяву. Он поглощает меня, медленно, клетка за клеткой, поедая меня. Я никогда не боялся, но сейчас...

«Это только сон, Брайан. Просто сон. Успокойся».

Но я не могу.

Не могу.

Только я поднимаюсь на ноги, как тут же падаю, потому что дикая боль разбивает меня и валит на колени. Я не сдерживаю крик и кричу во весь голос, который эхом отзывается от стволов деревьев, кроны и холодного воздуха. Я стягиваю майку и смотрю на свою грудь — черные переплетающиеся линии покрывает 90% верхней части моего тела. Каждая завитушка, каждый черный изгиб жжет точно клеймо, кожа плавится, как и мозг. Подняв голову, я чувствую, как по подбородку течет кровь из прокусанной губы. Сам того не осознавая, я частично перевоплотился: острые зубы, когти, под которыми застряла грязь, и черные глаза. Смотря в небо, я точно вижу свое лицо, скривившееся гримасой боли: горящие тьмой глаза, оскаленные зубы и боль. Такая, что хочется плакать и умереть, лишь бы забыться. Хотя бы на мгновение.

Я позволяю себе закрыть глаза хотя бы на секунду, и позволяю дымке, которая крутится в моей голове, захватить меня.

Когда я наконец открываю глаза, то сначала не могу определить, где я нахожусь и что произошло. Но потом едва уловимая боль в груди дала все вспомнить, и я зажмурился.

«А ведь он говорил, что болеть не будет. Что этих чертовых линий не будет видно... Хорошо, что хотя бы ребята их не видят. Алан и так слишком о много думает...»

Посидев еще немного и окончательно успокоившись, я встал и пошел к дому, мечтая о чашке кофе. Войдя в дом, я прошел на кухню и выпил целый стакан. Ночью. Да я чокнутый!