Мой Темный Квартет

– Хочу еще, – прохрипела она, подняв на него глаза.

– Нельзя, – резко отозвался он, решительно, но осторожно отводя ее от лужи на земле, – это как в только что обратившимися вампирами: если им не урезать объем первой крови, то они просто слетят с катушек и начнут уничтожать чисто из бешенства. Тебе сейчас нужно просто отдохнуть. Ты выпила достаточно.

– Но я хочу еще, – захныкала она, поджимая под себя ноги и тряся головой. Адамс опустился около нее на землю и прижал ее голову к своей груди, укачивая.

– Тихо, просто дыши, хорошо?, – произнес он, поглаживая ее спутанные волосы, – все пройдет, дай себе немного подышать.

Прошло несколько минут. Никто не издавал ни звука, только Адамс, нежно прижимая к себе Лекс, бормотал ей одни и те же слова раз за разом. Успокоившись, девушка вытерла лицо и подняла глаза на других. Ее щеки вспыхнули красным, и она сглотнула. Потом, резко вскочив, едва не упала, покачнувшись, и крепко обняла Алана, потом Айзека и Линдси.

– Вы живы! Живы … живы … живы, – шептала она, не выпуская их из объятий, – я так боялась …

– Мы в порядке, Ли, все в норме, – улыбнулся Айзек, крепко обняв ее, – живы, здоровы. В дерьме, но счастливы, – пошутил он, подмигнув ей.

– Лекс, – оборвал ее Чак, посмотрев на Брайана, – я знаю, что ты не хочешь об этом говорить, но мы должны, – по лицу брюнетки пронеслась тень, – мы должны знать, что ты увидела. Расскажи нам.

– Смерть, – ее голос стал каким-то хрупким, словно хрусталь, – я видела смерть.

– Чью?, – мягко спросил Алан, но его голос подвел его, и он закашлялся.

– Я … я не знаю, – губы Маллейн дрогнули, – слишком … слишком много … Их было слишком много …

– Чего? Или кого много, Лекс?, – Чак взял ее за руку, – расскажи, расскажи нам все.

– Я не знаю!, – выкрикнула она, дернувшись в сторону, – я увидела смерть. Сотни стрел в одном месте. Крики. Кровь. Огонь. Тьму. Силу. Вопли. Стрелы. Демоны. Огни. Горящую землю. Вас, – она обвела взглядом парней и вдруг нахмурилась, – я видела вас. Вы — тот самый Квартет, – произнесла она, облизав пересохшие губы, – Квартет. Всадники Апокалипсиса. Сыны Смерти. Это все вы, это всегда были вы.

– Аллилуйя!, – раздалось из-за спины, и все шестеро резко обернулись.

Посреди каменной поляны стояла высокая фигура, закутанная в бордово-черный плащ. Ярко-красные змеиные глаза сверкали в темноте капюшона, длинные, грязные ногти выглядывали из-за краев длинных рукавов.

– Браво, Хранящий! Ты сделал это. Я горжусь с тобой.

– Велиар,* – процедил Брайан, и его кадык дернулся. Он краем глаза посмотрел на других, – не выходите вперед. Держитесь позади меня и, самое главное, не вникайте в его слова. Слушайте только меня.

– Как трогательно, – усмехнулся демон, делая шаг вперед, – привести свиней на убой и начать их успокаивать, мол, смерть будет быстрой и безболезненной.

– О чем он говорит?, – прошептал Айзек. Брюнет резко повернулся к нему, сверкнув глазами.

– О чем он говорит?, – переспросила фигура в плаще, – о, бедный, несчастный человечишка! Насколько ты глуп, как и все твои сородичи. Тупые, никчемные существа, которые не заслуживают места на этой планете. И какое счастье, что вскоре от вас ничего не останется. Не так ли, Хранящий, или, может быть, – он криво усмехнулся, мне стоит называть тебя «Астарт**»? Или же лучше взять твое земное «прозвище»?, – хмыкнул он и зашелся громким мерзким смехом, – Брайан!, – презрительно выкрикнул он, – о да! Достойная кличка для Герцога Ада, чего уж тут говорить!

– О чем он, Брайан?, – сглотнула Линдси, – что происходит?

– Чак, Айзек, Алан, – брюнет повернулся и посмотрел на них, – следите за девушками, не выпускайте их от себя, – те кивнули, странно глядя на него.

– Что это значит?, – спросил Чак, схватив Лекс за руку и притянув к себе. Брюнетка дернулась, стараясь вырваться, но тот держал крепко. Его взгляд не отрывался от лица Адамса, – расскажи нам.

– Я.., – Брайан облизал губы, но демон не дал ему договорить:

– Рассказать? Легко! Вы его свиньи, которых он должен был привести сюда ради жертвоприношения! Такова цена его договора — ваши жизни. Он отдает вас мне, а сам получает безграничную власть. Вот только в договор не входили эти девчонки, – он облизнулся, – но, уверен, Госпожа не будет в гневе. Может, Она даже смилостивится и отдаст мне тебя, светленькая сучка.

– Да пошел ты!, – рыкнула Линдси, стараясь вырваться из рук Айзека, который крепко прижимал ее к себе. Его лицо изменилось, он словно стал старше: исчезли детские морщинки, страх в глазах, насмешка в губах; он сурово смотрел на Велиара, поджав губы, и его глаза метали молнии.

– Договор?, – переспросил Алан, – о чем идет речь?

– Алан .., – одернул его было Брайан, но демон уже продолжил.

– Договор, который мы заключили с Хранящим еще полгода назад. Ваша Сила жизни и жизни взамен на его могущество и свободу.

– Ты врешь!, – процедил брюнет, делая шаг вперед. Его кулаки сжались, а по телу словно пронесся вихрь огня, – я не обещал отдать их жизни! Только их силы! Ты врешь!

– Это не одно ли и то же?. – фыркнула фигура, – для колдуна магия — это жизнь. Можно сказать, ты вырываешь им души.

– Нет!, – крикнул тот, тяжело дыша, – они будут жить! Будут жить, в мире, где вас не будет! Где они будут счастливы!

– Брайан?, – тихо позвал его Чак. Брайан, сглотнув, повернулся к ним, – это … это правда?.., – он провел языком по пересохшим губам, – ты … ты пообещала ему отдать нашу … Силу?

– Как ты мог.., – прошептал Алан.

– Как я мог!?, – взревел брюнет, оскалившись, – как я мог!? Легко! Разве это не то, чего вы всегда хотели!? Вы не любили свою жизнь, свои способности, свою Силу! Вы всегда хотели нормальной человеческой жизни, с ее проблемами и недомолвками, а не сражения с демонами и путешествиями между мирами! Разве я не прав?, – они промолчали, поджав губы, – скажите, я не прав!? Разве вы не мечтали стать обычными людьми, жить в своем мире, не думая о конце света, просто имея семью, работу, нормальную жизнь, путешествуя по городам в поисках чего-то необычного, а не остатков демонов; сражаясь в неповоротливой машиной, а не преспешнкиами Сатаны; радуясь рождению сына, а не очередному удавшемуся убийству?! Вот ваши мечты, ваши жизни, ваши стремления! Все эти годы я видел, что вы не хотели такой жизни! Вы были прокляты из-за того, что приняли меня, мою жизнь, судьбу, разделив со мной дружбу! Я, это я проклял вас, обрек на муки и раннюю смерть! Но когда у меня появился шанс все исправить, конечно, я принял его! Да. Я пообещал ему ваши силы, вы бы лишились их и потеряли память, вы бы забыли все, что связано со мной, в ваших головах осталась бы только ваша дружба, ваша семья, учеба и путешествия по миру с подростковыми балагульствами, которых никогда не было из-за меня! Вы были бы свободны и смогли бы строить свою жизнь так, как хотели бы вы, вам не пришлось бы подстраиваться под ваши способности и чертово предназначение, отказываясь от своих грез!, – он задыхался, и из его носа потекла струйка крови, – вот ты, ты, Алан: ты ведь всегда мечтал побывать в Китае, в его богатейшей библиотеке, потому что тебе это интересно, это твоя мечта. Но сколько бы тебе не предлагали, сколько бы у тебя не было предложений и возможностей поехать туда, ты отказывался, потому что там находится очень опасный эпицентр демонов, и мы не могли рисковать. А вы, – он посмотрел на близнецов, – ты хотел открыть ресторан, Чак, но у тебя на это не было времени, хотя я и знаю, что ты до сих пор ночами перечитываешь книгу с твоими детскими рецептами. А Айзек, он просто хотел семью, хотел детей, хотел жить в машине и объездить весь мир. Вместо этого ты должен сидеть в одном городе, скрывая свои несбывшиеся мечты за улыбкой и вечными шутками, словно тебе все нипочем. Но больше всего я ненавижу себя за то, что ввязал во все это вас, – он перевел взор на девушек, – Кай, я боялся, что ты узнаешь об этом, боялся и молился, чтобы этого не произошло. Все детство я скрывал от тебя свои видения, боли, галлюцинации, оберегая тебя. Но ты вернулась, и я понял, что должен сделать все, чтобы не подпускать тебя к нам. Но ты влюбилась в Айзека, и я … я хотел, хотел вас поссорить, сделать так, чтобы вы друг друга возненавидели, оградив друг друга от проблем, но вы и так столько теряли в жизни, что я не смог, не смог лишить вас этих жалких мгновений, – его голос сорвался, и он тяжело выдохнул, дрожа всем телом, – а потом ты, Лекс. Прости, господи, прости меня за все это, за то, что тебе пришлось пережить. Я сломал твою жизнь. Я молюсь, молюсь каждую ночь, чтобы, когда все это закончится, ты смогла продолжить жить и жила так, как заслуживаешь. Ты не должна была пережить все это: ни ссоры, ни аварии, на сотни граней смерти, ни ребенок... Я ведь тогда мог проклясть тебя!, – вдруг выкрикнул он, – из-за меня ты могла навсегда лишиться возможности иметь детей, из-за меня, из-за того, что я на секунду решил, что у нас может что-то получиться, что у меня еще есть шанс! Что я еще могу … спасти себя, – его голос сошел на нет, и он захрипел, пустыми глазами глядя в землю. – думал, что у меня есть шанс … у меня … у моей души … Но его нет, – он резко вскинул глаза, и по шоколадной радужке заскользили кровавые нити, – простите меня, все вы, я … я не должен был впутывать вас всех в это! Не должен …