Любитель экзотики

Ну-ну, чтобы любопытный Северус такое говорил… Гарри мог бы заподозрить его в ревности, но Северус не спешил разбрасываться ни упрёками, ни обвинениями, и даже охотно откликнулся на Гаррину провокацию. Чего ещё желать? Наверное, они на самом деле преодолели кризис недоверия. А камень просто испортился!

— Знаешь, — после проявленной страсти голос Северуса немного хрипел, — а ведь я мог его убить…

— Кого?

— Волдеморта. Зелье было очень сложным, а чёткая дозировка не прописана. Мне даже не надо было отклоняться от рецепта. Одна лишняя капля твоей крови, и всё…

— Что «всё»? — переспросил Гарри, внутренне содрогаясь.

— Эта капля его бы убила. А я бы не вызвал никаких подозрений… я же не мастер, в конце концов.

— А почему ты хотел его убить?

Северус только дернул плечом:

— Если бы захотел — убил, а так…

Вот и гадай, что у него на уме!

========== 80 ==========

На пасхальные каникулы Гарри ехал, как на казнь. Мелькнула даже трусливая мысль отправиться на каникулы к Северусу. Если бы Гарри не знал, что Дорея найдёт его и там, то именно так и сделал бы. Как ей объяснить, что книга, пусть даже такая ценная и уникальная, всё равно дешевле всех жизней, которые унесла война? И что о благе Рода можно думать по-разному. Мертвецам вовсе не нужны сейфы, забитые ценностями…

А ещё Северус наотрез отказался ехать в Поттер Холл, объяснив это желанием посетить дом и какими-то загадочными делами. Гарри не стал спорить — в конце концов, будет лишний повод улизнуть из дома. Лили, кстати, тоже собиралась домой, а не в гости. Да что Лили! Даже Сириус решил наконец-то навестить «эту юдоль скорби», как называл особняк на площади Гриммо. Каникулы обещали быть тихими и почти ничем не примечательными. Разве что скандал их разнообразит.

В купе Хогвартс-экспресса Гарри занял угол и постарался сделать вид, что спит. На душе скребли кошки, и шумное веселье, царившее в поезде, приводило этих кошек в состояние тихого бешенства. Неужели нельзя помолчать? Северус сидел напротив и тоже был погружён в свои мысли. Лили, которая устроилась рядом с ним, пыталась его немного растормошить, но безуспешно. Она как-то странно поглядывала на Гарри, но решилась спросить только тогда, когда поезд прибыл в Лондон.

В общей толчее Лили оттеснила Гарри к вокзальной стене и, крепко взяв за отвороты мантии, спросила:

— Что у вас с Севом?

— Да нормально всё… вроде бы.

— Вот именно, что вроде! На нем лица нет, на тебе лица нет. Рассказывай!

— А что тебя интересует, мамочка? Что мы делаем ночью и как?

Лили встряхнула его с такой силой, что он больно стукнулся затылком о каменную стену:

— Думаешь от меня так отвязаться? Не выйдет!

А Гарри как раз на это и рассчитывал. Он изобразил на лице скуку:

— Тогда я не могу сообщить ничего нового!

Появление Карлуса было как нельзя кстати. Заметив его, Лили тотчас же отпустила Гарри и приветливо улыбнулась:

— Доброго дня, мистер Поттер.

— Доброго, Лили. В чем провинился этот ребёнок, что ты взялась его воспитывать?

— Мне показалось, что он что-то скрывает.

Карлус с улыбкой взглянул на Гарри:

— Разберёмся.

Ох да… дедуля может. А может, так лучше — признаться во всём без Дореи? Гарри огляделся в поисках Северуса и, не отыскав его в толпе, очень расстроился. Неужели уже аппарировал? Нет! Хмурый Северус стоял у самого выхода и, поймав взгляд Гарри, поднял вверх кулак в воинственном жесте, явно поддерживая. И только дождавшись ответного кивка, покинул перрон. Затем к Карлусу подошёл Джеймс и сообщил, что идёт провожать Лили. Карлус кивнул:

— Только не за полночь.

Джеймса как ветром сдуло, а Карлус задумчиво посмотрел на Гарри:

— Я не обедал. Не составишь компанию?

Вот оно. Само в руки идет. В общественном месте и Карлус будет вести себя сдержанно, и Дорея не помешает.

— С удовольствием.

Они аппарировали в маленький дворик и, перейдя улицу и свернув за угол, оказались перед серо-голубым зданием. «Кеттнер» — прочитал Гарри на украшенной вензелями вывеске, которая сообщала, что ресторан открыт с 1876 года.

— Любишь французскую кухню?

— Трудно сказать. Всё как-то не было времени разобраться.

Гарри очень понравился собственный ответ — прозвучало очень солидно и веско. Карлус, казалось, тоже остался довольным. С видом хозяина он прошёл через весь зал и, отдернув плотную портьеру, широким жестом пригласил Гарри:

— Располагайся удобнее.

За портьерой оказался уютный кабинет. Диванчики, белоснежная скатерть, хрусталь и даже, кажется, столовое серебро. Обстановка внушала легкий трепет, но Гарри подумал, что зато его новости получат достойное оформление, и приободрился. Когда подали закуски, он начал:

— На Белтайн состоится Ритуал по извлечению из меня осколка души Темного Лорда.

Карлус перестал жевать, отставил в сторону легкое вино, налил в бокал коньяк из бутылки, появившейся на столе совершенно волшебным образом, и внимательно посмотрел на Гарри:

— Как я понимаю, ты уже договорился? Когда успел?

— Мы встречались с Лордом.

— На его юбилее?

— Да… и ещё потом… два раза.

Карлус выпил коньяк, словно воду, и налил ещё.

— О чём ты ещё умолчал?

— Лорд соединил душу и больше не будет делать хоркруксы.

Карлус знакомым жестом растрепал волосы и потёр лицо, будто сдирая с него выражение любезности:

— Ты уверен?

— Да, был ритуал.

— Ты и там был?

— Да… поделился кровью. Теперь остался ещё один небольшой ритуальчик, и всё. Я отдам чужое и смогу жить.

— Как тебе удалось его убедить?

— Я дал ему книгу. Ну, ту… которая со змейкой.

— Дал?

— Можно даже сказать — подарил…

Гарри зажмурился, ожидая вспышки гнева. В тишине было явственно слышно, как на стене тикают часы. Мерно, ритмично, тревожно. Гарри приоткрыл один глаз и посмотрел на Карлуса, который качал в руке бокал с коньяком и, казалось, в жизни не видел ничего интереснее «винных ножек».

— Карлус, я не собирался её дарить… так получилось.

— Наверное, это закономерно, — тяжело вздохнул Карлус. — Кто-то накапливает богатство, кто-то его бережёт, а кто-то… транжирит.

И это всё, на что он способен? Если честно, то Гарри ожидал громов, молний и вспышек стихийной магии, после которых кабинет надо было бы восстанавливать из руин. Он даже прикидывал, сколько сможет держать Щитовые чары. А Карлус совершенно спокойно продолжил:

— Если всё так, как ты рассказываешь, то эта реликвия — цена, которую мы заплатили за то, чтобы дождаться рождения внука и достойно его воспитать. Можешь не сомневаться, в твои годы Кодекс Рода он сможет цитировать с любого места и в любое время суток. Его-то я уже точно воспитаю, раз не смог воспитать тебя… с учётом всех ошибок.

Гарри только смиренно склонил голову, пряча улыбку. Кажется, ему в очередной раз крупно повезло. Только бы ещё Дорея разделяла взгляды супруга.

Карлус продолжил наслаждаться обедом так, будто бы ничего не произошло, и он не узнал ничего нового. Гарри отдал должное его самообладанию — к десерту тот уже шутил на отвлечённые темы. Но один вопрос продолжал терзать:

— А что скажет Дорея?

— Поздоровается. Нет?

— Я не об этом, Карлус… — Гарри замялся. — Мне показалось, что она не обладает вашей… гм-м… стойкостью.

— Показалось, — беспечно ответил Карлус, принимаясь за мороженое.

— Вам, конечно, виднее, но может быть, мне лучше отправиться к Северусу? А она пусть пока остынет…

— То есть ты предлагаешь мне самому обо всём рассказать?

— А почему нет? Вы Глава Рода… супруг… не-е, это самый безопасный вариант.

Карлус усмехнулся:

— Род должен знать своих героев. Я, пожалуй, скажу вступительное слово, а остальное — ты сам.

Хоть так. Ну, не убьёт же она его? Вроде бы в этом злосчастном Кодексе такое запрещено… а остальное он переживёт.

В Поттер Холл они попали на закате и не успели зайти в дом, как увидели Дорею, царственно спускающуюся по лестнице: