Любитель экзотики

Волдеморт хлопнул ладонью по столику так, что тот загудел. Гарри счёл за лучшее прикусить язык.

— Ты не ответил на мой вопрос, и пока я не выясню всё, что меня интересует, ты отсюда не выйдешь.

— Хорошо, сэр.

Гарри подёргал за галстук, ослабляя узел, потом безуспешно попытался взлохматить волосы. Волдеморт лишь усмехнулся и щёлкнул пальцами. Ощутив, что по голове прошла лёгкая волна магии, Гарри почесал макушку и понял, что ему больше не мешает липкая корка.

— Мне кажется, так лучше.

— Да, сэр.

— Какая покладистость. Начнем сначала. Почему ты решил, что являешься моим хоркруксом?

— Это случилось не сразу. Сначала дракон в Гринготтсе сказал, что во мне есть что-то чужое, что я должен отдать. Потом василиск подтвердил… так понемножку и догадались.

— Понятно. Значит, кроме тебя…

— Ну да! Не одному же мне эти ребусы решать. И чужого мне не надо. И когда вы решите восстанавливать душу, может, именно мой кусочек избавит вас от желания…

Гарри прикусил язык. Он чуть было не брякнул «делать глупости», но Волдеморт, похоже, понял, о чём он хотел сказать, потому что как-то нехорошо прищурился:

— Вы могли и ошибаться. Кроме того, с чего ты решил, что я захочу всё переиграть?

— О! Это я вам гарантирую… вы же не идиот, чтобы хотеть становиться сумасшедшим… да ещё с низким самоконтролем? Игнотус Певерелл ерунды не писал…

— То есть, ты думаешь, что прочитав эту книгу, я немедленно побегу восстанавливать душу?

— Может, и не немедленно, но такое желание у вас точно возникнет… сэр.

— Допустим… — Волдеморт хладнокровно налил себе коньяк и отпил из бокала. — Допустим, всё произойдет так, как ты предполагаешь. Допустим, я даже захочу восстановить душу… — он сделал ещё один глоток. — Но зачем мне тогда лишний кусок?

— Это всего одна шестьдесят четвёртая часть…

Волдеморт скептически приподнял бровь:

— Даже если так. Зачем мне лишняя часть?

— Будете человеком большой души… сэр.

Волдеморт раздражённо потёр виски, словно у него внезапно разболелась голова:

— Это просто ужас, как низко пал уровень образования! То ты рассуждаешь здраво и даже демонстрируешь чудеса логики, а то… поразительное невежество!

— Но сэр! Это же ваша душа! Не могу же я её просто выбросить?

Теперь Волдеморт был потрясён:

— Как тебе такое в голову пришло?!

— Вот! Я её столько лет хранил… самому жалко.

Гарри запустил в волосы руку и как следует их растрепал. Почему-то этот нехитрый жест немного успокаивал. Волдеморт побарабанил пальцами по столику.

— Пожалуй, для начала стоит убедиться, что магические существа видели осколок именно моей души.

— А вы знаете других потомков Слизерина? И чтобы в моём присутствии они кого-то убивали, после чего пытались убить меня, сэр?

— А почему именно Слизерина?

— Так сказал василиск.

— Хорошо… василиск сказал… — Волдеморт потёр лицо. — Хотя это тот ещё эксперт…

— Нормальный эксперт. Он же был с вами знаком? Вот и опознал…

— Бред какой-то… но если нас с тобой что-то связывает, то можно провести небольшую диагностику и определить степень родства.

— Отлично! Что для этого нужно сделать?

— Сидеть и не мешать! — Волдеморт трансфигурировал стакан в широкую чашу и протянул её Гарри. – Мне нужна капля твоей крови.

— Да пожалуйста… после того ритуала…

Волдеморт сверкнул глазами, и Гарри, решив, что иногда лучше молчать, попросил змейку укусить палец и выдавил из крохотной ранки рубиновую каплю.

— Хватит?

— Достаточно!

Волдеморт добавил в чашу каплю своей крови и принялся водить над ней палочкой, бормоча что-то непонятное. Потом он нарисовал на стенках чаши какие-то четыре руны и, касаясь их кончиком палочки, заставил светиться. Красиво… пару минут ничего не происходило, а потом руны вспыхнули ярко-красным светом, заставив Волдеморта со вздохом откинуться в кресле и запрокинуть голову.

— Ну как, сэр? Уже чувствуете родство?

Приоткрыв один глаз, Волдеморт смерил Гарри угрюмым взглядом:

— И пришёл от этого в небывалый восторг.

— Вот видите, сэр… мне его вам отдать надо… а там… в конце и ритуал есть… правда, немного… эротический…

Во взгляде Волдеморта появился интерес, от которого Гарри стало немного не по себе.

— Эротический, говоришь?

— Сами посмотрите…

Волдеморт открыл указанную Гарри страницу и бегло прочитал описание «обмена телесными жидкостями», после чего развеселился:

— Я совсем забыл о твоём возрасте, когда в любом слове можно разглядеть эротический подтекст.

И как это понимать? Или он не дочитал про «семенную жидкость»? Гарри сдернул с себя душащий галстук. Как же здесь жарко! Волдеморт с неожиданной усмешкой посмотрел на дверь:

— А у них есть потенциал…

— Простите…

— Твоя сокурсница вместе с твоим… гм-м… другом в настоящий момент взламывают мои чары, горя желанием подслушать.

Гарри бросило в жар. Эта стерва наверняка что-то сказала Северусу, раз он, забыв про осторожность, так подставляется.

— А с чего вы взяли, что это они?

— Больше некому. Книгу я забираю. Над твоими словами надо подумать.

Волдеморт взмахнул палочкой, легким пассом снимая все чары и отворяя дверь, за которой стояли Северус и Беллатрикс. Похоже, они только что ругались, уж очень злыми взглядами обменялись.

— Добрый вечер! — Беллатрикс невозмутимо поправила идеальные складки на юбке.

— Добрый! — Волдеморт многообещающе улыбнулся, легко поднялся из кресла и, проходя мимо Гарри, ласково потрепал его по голове. — Было очень приятно побеседовать…

Гарри и так не знал, как реагировать на подобные знаки внимания, а когда Волдеморт легко коснулся пальцем его губ и прошептал: «Ничего не говори!», и вовсе замер, как загипнотизированный, и не мог ничего сказать до тех пор, пока не хлопнула дверь.

— Ну, и что я говорила? — ядовито поинтересовалась Беллатрикс у побледневшего Северуса.

========== 74 ==========

В Хогвартс Гарри возвращался с огромным облегчением: Дорея не разнюхала ещё про пропавший раритет. Страшно было даже представить, что она устроит, когда узнает о подарке, поэтому Гарри оставалось только радоваться, что он еще не передал последние страницы «перевода» и может хоть ненадолго оттянуть семейный скандал. Если бы и с Северусом всё было так предсказуемо!

Гарри, как умел, постарался объяснить ему, что дикие фантазии Беллатрикс не имеют никакого отношения к реальной жизни, и поначалу даже считал, что Северус ему поверил. Ага, поверил он, как же! Если бы Гарри умел качественно подправлять воспоминания, то, наверное, не удержался и пошёл бы на такое, потому что видеть, как Северус закрывается от него, было по-настоящему невыносимо. Никто ничего не замечал, а Гарри хотелось кричать оттого, что всё не так, неправильно. Он невольно сравнивал того, «своего» Северуса и этого недоверчивого, и понимал, что сейчас тот точно бы не стал анимагом. Он даже хотел было вернуть кольцо под дурацким предлогом, что о Мальсибере больше никто и ничего не слышал. Как будто дело было в Мальсибере! И только камень, теплеющий каждый раз, когда Гарри оказывался рядом с Северусом, дарил надежду на то, что всё ещё можно исправить.

Приближался день рождения Северуса, и Гарри сломал себе голову, размышляя над подарком. Всё ему казалось мелким и недостойным такого повода. Так ничего и не найдя, Гарри решился на крайние меры.

Каменная горгулья, охраняющая вход в кабинет директора, глумливо оскалилась и сложила крылья, чтобы пропустить только тогда, когда Гарри начал вслух рассуждать о государственном перевороте. Дамблдор сидел за столом, и когда, наконец, заметил посетителя, величаво поднялся:

— Ты хочешь мне что-то рассказать, мой мальчик?

Что ж, в эту игру можно играть и вдвоём.

— Мне нечего вам рассказывать, господин директор. Пока нечего…

Эта оговорка заставила взгляд Дамблдора на мгновение вспыхнуть:

— Даже так? Что же ты хочешь от меня?