Снохождение

— Мы разговорились… я понравилась ему… Мы решили встретиться, ибо я случайно узнала во время разговора, что у него есть связи в библиотеке. Я уговорила устроить встречу с Халом.

— Хал утверждал на допросе, что ты тогда отменила всё дело, — вычитала Фрея в листочке, деловито и цепко сощурив взгляд.

А вот к этому вопросу она оказалась совершенно не готова. Не знала, как правильно ответить: в любом своём слове искала пользу и оправдание для Амона.

— Миланэ, ты хочешь соврать?

— Нет… Я решила, что Хал ненадежен.

— Амон всё равно потом использовал его. Почему?

— Иначе, наверное, не получалось. Не знаю. Я советовала Амону не брать его в дело.

— Зачем кого-то в такое посвящать, а потом… просто говорить «уйди»?

Миланэ лишь развела руками.

Немного выждав, Фрея постучала когтями по своему локтю.

— Амон рассказал, что отдал тебе «Снохождение» у дилижанса, когда ты уезжала в Сидну.

— Неправда. Условились иначе: я обещала полностью принадлежать ему, если он принесет книгу мне домой. Потом мы спали целую ночь, а в Сидну я уезжала с книгой. И обещала, что мы дальше будем вместе после Приятия.

— Как глупо. Зачем домой?

— А куда ещё? — притворилась дурой Миланэ.

— Не знаю. Тайник, условное место. Другой город, Ваал мой!

— Но так и было. Я просила его домой принести.

— Какую только глупость не сделает самец, чтобы завладеть самкой! И он пришёл?

— Ну, как видим из случившегося, да, — будто сама удивляясь, ответила Миланэ.

Фрея вздохнула и повела ушами.

— Ты знаешь, почему за тобой следили тайники? Вообще, Амон признавался тебе, что он — из Тайной службы?

— Признавался.

— Эка ж ты, Миланэ, коварна. Ты его совсем растопила, он тебе всё выболтал, да?

— В Сидне славлюсь… славилась… как мастерица стальсы. Фрея понимает. Большой опыт со львами. Немного эмпатии, немного взгляда, немного ласки.

— Ты что, и по заказу работала?

— Бывало, — соврала Миланэ, чтобы быть убедительней.

— Прямо в Сидне?

— Ну да. А где ещё? Добрые термы только у нас, далеко идти не надо; поначалу стальса, потом остальное, по желанию.

— Угум… И что он тебе сказал? Зачем ты сдалась тайникам?

— Говорил, что не знает. Предполагал, что это связано с патроном и его недругами во власти.

— Ты сообщила патрону, что за тобой была слежка? — засуетилась на месте Фрея и вздёрнула хвостом.

— Нет, конечно. Тогда надо рассказывать подробности, а это значит — выдать Амона.

— А какая разница? Книгу ты уже получила, зачем он тебе нужен? Кроме того, Ашаи рода обязана служить патрону, разве нет?

— Это непорядочно. Всё-таки Амон мне доверился.

— Но патрону ты могла просто намекнуть о слежке! Я бы так сделала на твоём месте, — указала Фрея на неё пальцем.

«Хах, на моём месте. На моём месте, сладкая, ты бы давно…»

— Не успела.

— Советую так сделать. Не думай, что эти светские дурни, играющие в свои властные забавы, нацелены только на патрона. И тебе они добра не желают.

Приятно улыбнувшись, Фрея хлопнула в ладоши. Пришедшим слугам приказала принести чего-нибудь вкусного, а потом возлегла на подушки. Миланэ наблюдала за нею; уже можно сказать, что Фрея — львица умная и незлобивая по характеру, общение с нею — даже столь откровенное, в чём-то рисковое — не было в тягость; оставляла эта Вестающая хорошее и гладкое впечатление, и Миланэ даже поймала себя на мысли, что в иных обстоятельствах они смогли бы найти очень даже дружеский язык.

— Хустрианский виноград. Попробуй.

Миланэ не стала отказывать её гостеприимству и попробовала, хоть никогда особо не любила винограда.

— Ладно, всё это мало интересующие нас частности. Ты не можешь возвратить своих свершений, как говорила Даима-Хинрана, верно?

— Верно.

— Стоит подумать о будущем. Я уже упоминала, что твоё будущее, Миланэ, во многом определится тем, что ты будешь говорить в ответ на мои слова.

— Чего львица хочет от меня?

— Хотят Вестающие. Не забывай — я здесь говорю от лица всех.

— Чего хотят от меня Вестающие? — выдохнула Миланэ.

— В первую очередь: откуда ты узнала о «Снохождении» Малиэль? Кто подсказал прочитать? Кто указал достать? Кто вывел на тропу?

— Я сама на неё вышла.

— Где ты услышала о «Снохождении»?

— Впервые услыхала на занятиях по истории веры Сунгов. В дисципларии, ещё будучи сталлой, — честно ответила дочь Андарии.

— Миланэ, мы ж не маленькие дети, чтобы играть в словашки. Когда тебя отправляли в Марнскую библиотеку с комментариями, то… тогда, да? Когда ты загорелась желанием его достать? Отвечай, пожалуйста, если хочешь сгладить свою вину… и помочь другим.

Последние слова вынуждали Миланэ встать, сдержанно попрощаться и с достоинством уйти. По крайней мере, это был простой, понятный и гордый выход из этого дома с его тёмными, малопонятными намерениями, намёками, разговорами. «Сглаживать вину», а тем более перед «кем-то», да после всего, что произошло…

Но она это не сделала.

Ибо Миланэ умна, смышлёна и не любит глупое безрассудство. Ей по нраву иное безрассудство: с духом, с огнём, лихое.

— Кто-то ведь должен был тебя напоумить, — настаивала Вестающая. — Кто-то тебе должен был рассказать, что достать настоящее «Снохождение» не так-то просто, — Фрея глядела на неё в упор, не сводя глаз, словно желая силой взгляда превратить её в куклу, лишенную воли. — Где ты в первый раз увидела эти строки? Библиотека Марны?

Последний вопрос прозвучал почти как уверенное утверждение, призванное лишь выудить ответы из Миланэ.

— Нет.

— То есть как «нет»? Ты видела его раньше?

— Да.

— Настоящее?

— Да.

— Где?

— Это долгая история.

— К ночи ещё много. Мои уши тебя слушают.

Сжато, блекло, нарочито бегло Миланэ повела историю с погибшей ученицей Вестающих на Востоке.

— Я помню этот случай, — кивнула Фрея. — Чья-то трагическая глупость, никчёмная беззаботность. Погибшая… как её звали… да, Амарель, она была хорошей ученицей, стала бы доброй Вестающей. О, как жаль. Почему они поехали той дорогой? Вот хороший вопрос.

— Почему у неё оказалась эта книга? Вот ещё один хороший вопрос, — подняла коготь Миланэ, поставив ладонь на собственный хвост. — Может быть, её смерть — не случайность, а наказание за вероборчество? И кто мог её наказать? Надзор?

— Хм, возможно и такое. Как знать. Но Надзор этого сделать не мог, уверяю.

— Это мог сделать тот, кому «Снохождение» совсем не по нраву. Как вижу, очень многим Сунгам оно не нравится. И сестринству — тоже.

Внимательно выслушав, Фрея парировала мгновенно:

— Хочешь сказать, что это мы убили Амарель из-за «Снохождения»?

— По крайней мере, способ выбран идеально.

— Хм… Думаю, самое время тебе кое-что показать.

Жестом пригласив за собой Миланэ, Фрея направилась к выходу из атриума; ничего не оставалось, кроме как следовать ей.

«Мне конец», — вдруг подумала Миланэ.

На самом деле она всю жизнь, до сих пор, вовсе не считала, что эту несчастную львицу-ученицу могли убить свои же, Вестающие. Но слова Фреи вдруг очень ясно, чётко, уверенно расставили всё по местам, и вся большая загадка разрешилась в стройной картине.

«В самом-то деле, ха-ха, сколь я была несмышлёная. Не видела дальше когтей! Вестающие ненавидят Малиэль, им-то и больше всего стоит её ненавидеть; ибо вся их жизнь строится на твердости веры во Ваала и избранности способностей к сновидению; но Малиэль ведь рушит эти глыбы, как песчинки! Именно они в своё время запретили его руками Надзора. А фальшивки, на которые я натыкалась? Возможно, тоже их старания. А теперь Вестающие узнали обо мне всё, что хотели узнать, и могут спокойно избавиться от меня… и не только от меня»

— Я, между прочим, знаю, что ты не боишься пускать оружие в ход. Ты хотела меня убить?

Мощная эмпатия у этой Фреи. Мощна.

— Скорее, мне хочется убить себя.

— Почему?