Rise

— Почта, — сказала Амелия, указав рукой на летящих к нам сов.

К моему удивлению, мне досталось целых два письма. Одно — я не сомневался — было от мамы, а вот кто еще один отправитель, я даже не догадывался.

Распечатав сперва конверт без подписи, я застыл, узнав почерк.

Здравствуй!

Хочу поздравить тебя с днем рождения! Очень рада твоим успехам и хочу пожелать, чтобы ты и дальше совершенствовался по всем направлениям и нашел свое место в жизни.

Даже не верится, что вся история нашего общения длиной почти в год закончится на такой ноте. Мне бы не хотелось, чтобы все было так. Мы должны с тобой еще раз поговорить. Пожалуйста!

В любом случае, что бы ты не ответил мне, будь счастлив.

С уважением, Гермиона Грейнджер

Я скомкал пергамент и скрипнул зубами. Что я мог ей ответить? Вздохнув, я все же достал перо, чернила и лист пергамента и принялся писать.

Здравствуй, Гермиона.

Я не знаю, о чем мы можем говорить, если все уже сказано. И не только нами.

Скажи, я могу сделать что-то, чтобы ты хотя бы поверила в то, что я сказал тебе месяц назад? Если нет, то лучше нам даже не видеться.

Желаю тебе удачи в Стокгольмской академии зельеваров. Спасибо тебе за все, и будь счастлива.

С уважением и не только, Драко Малфой

Перечитав то, что получилось я горько усмехнулся и позвал Тинки. Плевать, что прямо в Большом Зале, все все равно были заняты беседами о предстоящих экзаменах, так что я никому не мешал.

Эльф письмо отдал, ответа не последовало. Весь экзамен по трансфигурации я старался не искать взглядом Гермиону, потому что мне было физически больно от понимания того, что мы совсем чужие, но я кожей чувствовал, что иногда она на меня смотрела. Выходя из Зала, я заметил Гермиону у двери, она негромко позвала меня, но я не стал откликаться, решив, что так будет лучше для всех.

Последним экзаменом было зельеварение — единственный предмет, который я сдавал с истинным удовольствием. Теория была легкой, зелье, которое требовалось сварить по заданию — невероятно интересным. Я наслаждался каждым этапом процесса приготовления и, казалось, выбрал все-таки то, чем хотел бы заниматься в дальнейшей жизни. Правда, я пока понятия не имел, как осуществить свои намерения.

*

С окончанием экзаменов стало совсем пусто в душе и, кажется, в жизни. Оставалось только дождаться результатов и выдержать прощальный ужин в Большом Зале, и историю можно было считать полностью оконченной.

Я чувствовал себя невероятно одиноким, казалось, холод сковал изнутри легкие, и из-за этого не получалось вдохнуть полной грудью. Мне давно не было так трудно морально. Я понимал, что упускаю что-то невероятно важное: как песок сквозь пальцы утекало в прошлое все, что было мне дорого. И как же от этого было больно. Ночами я мучился бессонницей и, глядя сквозь темноту в потолок, я ощущал, как по всему телу чувствуется легкое покалывание, словно пустое пространство вокруг сдавливало и причиняло легкую, почти невесомую, но такую удушающую физическую боль, и в глубине души я знал, что для того, чтобы избавится от этих ощущений, мне нужно ни много ни мало — простое человеческое прикосновение, объятия и несколько тихих слов о том, что все будет хорошо. Когда я засыпал, я снова и снова видел сон с Гермионой, она, как и всегда, собиралась что-то мне сказать, но я по-прежнему просыпался, как только тонул во взгляде ее бездонных глаз.

Сегодня на завтраке в Большом Зале было очень шумно. Студенты оживленно и немного нервно переговаривались, ожидая, когда получат результаты экзаменов, чтобы уже завтра вечером покинуть Хогвартс. Кто-то готовился уехать всего на несколько месяцев, а кто-то прощался с замком навсегда.

— А вдруг я провалилась? — жалобно проговорила Амелия, вяло ковыряясь в тарелке вилкой.

— Ну что ты, все будет просто отлично, — улыбнулся Алекс. Он, похоже, был абсолютно уверен в себе, потому совершенно не переживал по поводу результатов.

— А мне вообще все равно, — равнодушно заметил я и откусил большой кусок сэндвича.

— У вас, мальчики, железные нервы, — нахмурилась Амелия. — Ох, а вот и Мэтью. Алекс, мне страшно!

К нам действительно приближался Шелтон, староста Когтеврана. В руках у него была стопка пергаментов. Он был явно в приподнятом настроении, видимо, своими результатами он остался доволен.

— Дэвидсон, Митчелл, — пробормотал он и начал перебирать пергаменты, выискивая нужные. — Прошу вас, — сказал он и протянул им два сложенных листа. — Малфой, ты не из нашего факультета, но Таунсенд знала, что ты тут будешь сидеть, так что просила передать и тебе результаты, — он отдал еще один лист мне.

— Спасибо, — кивнул я.

— Ура! — раздалось очень громко почти над ухом. Это была Амелия. — Я все сдала, — она порывисто обняла Алекса, и тот даже глаза округлил от неожиданности, но уже в следующую секунду крепко обнял ее в ответ.

Я неожиданно сам для себя улыбнулся, глядя на представшую передо мной картину. В эту секунду мне абсолютно точно верилось в то, что у Алекса и Амелии все будет хорошо.

В зал влетели совы, пришло время для утренней почты. Я не ждал сегодня писем, так что даже не обратил особого внимания на летящих через зал “почтальонов”.

— Драко, как у тебя? — спросила Амелия, отпустив, наконец, Алекса, который сиял, как начищенный галеон.

— Сейчас гляну, — хмыкнул я и развернул пергамент. Результаты были впечатляющими, я не зря старался. — Все сдал, — улыбнулся я. — По зельям, защите и трансфигурации — “Превосходно”, по остальным предметам — “Выше Ожидаемого”.

— А у меня “Выше Ожидаемого” только по зельеварению и по ЗоТИ, а по остальным предметам — “Превосходно”, — похвасталась Амелия.

— Поздравляю, — сказал я. — А у тебя как, Алекс?

— “Превосходно” по всем предметам, — пожал он плечами немного смущенно.

— Здорово, — искренне восхитился я.

— Ты молодец, — похвалила Алекса Амелия и сжала его руку.

— Спасибо, — широко улыбнулся он, а потом вдруг посерьезнел. — Кажется, сейчас что-то будет, — пробормотал он и указал взглядом куда-то в сторону преподавательского стола.

Я повернул голову в указанном направлении, и сердце пропустило удар. К нам приближалась Гермиона, причем она шла очень быстро, почти бежала, в руках у нее был какой-то распечатанный конверт.

Я зачарованно наблюдал, как она подходит все ближе, и затаил дыхание, когда она оказалась рядом.

— Доброе утро, — поздоровалась она сдержанно. — Поздравляю с получением результатов, помню, какой это волнующий момент. Мистер Митчелл, вы, как я знаю, вообще идеально справились с ЖАБА. Это просто здорово. Желаю вам таких же блестящих успехов в будущем.

— Спасибо, профессор, — кивнул Алекс.

— Малфой, — негромко позвала она. — Нам нужно срочно поговорить.

— Зачем? — спросил я спустя несколько секунд раздумий. Я не понимал ее действий совершенно.

— Выйдем отсюда, и я все объясню, — она посмотрела мне в глаза, я не мог сопротивляться этому взгляду.

Но и ответить никак не мог решиться. Я молчал, отсчитывая в уме секунды, и пытался понять самого себя.

— Пожалуйста! — сказала она.

Горло перехватило.

— Ладно, — пробормотал я и, опираясь на трость, поднялся с места.

— Идем на улицу, — полувопросительно проговорила она и медленно пошла к выходу, периодически оглядываясь, чтобы проверить, иду ли я следом.

Я шел, разумеется. Хоть и не представлял, что она собиралась мне сказать.

Мы вышли из замка и в полном молчании направились в сторону озера. На улице был жаркий и солнечный день. Легкий ветер шумел высокой сочной травой и листьями деревьев. Я жмурился от слепящего яркого света и продолжал следовать за явно нервничающей Гермионой.

Мы остановились возле того самого поваленного дерева, около которого уже разговаривали несколько месяцев назад. Тогда все закончилось хорошо, но сейчас надеяться было не на что. Только вот чего ожидать от этого разговора, я вообще не догадывался.