Rise

— Пойдемте пока в библиотеку, — предложил я, поднимаясь. — Здесь я больше не могу находиться. Хотя потом с Грином будет не лучше.

Не дожидаясь ответа друзей, я зашагал на выход, быстро переставляя трости и стараясь смотреть строго себе под ноги.

Экзамен прошел без особых проблем. Справившись с теоретической частью, я дождался своей очереди продемонстрировать практические навыки, и смог выполнить все, что от меня требовала комиссия, напоследок наколдовав телесного Патронуса. Светящийся дикобраз пронесся через все помещение и вернулся обратно ко мне, кажется, членов комиссии это зрелище впечатлило.

Когда мы с Алексом и Амелией, тоже без труда справившимися со всеми заданиями, собирались уходить, меня окликнул Грин.

— Мистер Малфой, можно вас на пару слов? — спросил он, подойдя к нам.

— Ладно, — пожал я плечами, размышляя о том, что же он хотел от меня.

Я последовал за Грином в кабинет ЗоТИ. Мы зашли внутрь, он прикрыл дверь, взял стул и сел напротив первой парты, за которую уже успел усесться я.

— Итак, о чем вы хотели поговорить? — спросил я, едва скрывая раздражение.

— Мистер Малфой, думаю, это едва ли не последняя наша встреча, так что я хотел бы вам сказать несколько важных, на мой взгляд, слов.

— Слушаю, — я скрестил руки на груди.

— Я хотел бы извиниться перед вами за то, что напрасно подозревал. С моей стороны было очень непрофессионально судить о вас по вашему прошлому. Я был обязан внимательнее присмотреться к вам, отбросив всяческие эмоции, и беспристрастно оценить сложившуюся ситуацию. Но я не смог. Простите.

— Прощаю, — проворчал я. — Надо признать, я тоже вас подозревал незаслуженно.

— Кстати, да, — хмыкнул Грин. — Я мог найти объяснение такому вашему поведению, когда считал, что вы виновны во всех преступлениях. Но то, что вы сказали под Веритасерумом, меня удивило.

— Это уже совершенно неважно, — нахмурился я.

— Думаю, в этом вы ошибаетесь, — покачал головой Грин.

— Вы ничего не понимаете! — вспылил я. — Разговор окончен? Я могу идти?

— Подождите, — он сделал примирительный жест руками. — У вас с… профессором Грейнджер что-то произошло, и я хотел бы…

— Тебя это не касается, Грин, — выплюнул я. — Радуйся, что я тебе больше не мешаю.

— В каком смысле? — опешил он и нахмурился.

— Больше я с профессором Грейнджер не общаюсь, так что путь открыт! — саркастично протянул я, театрально кивнув.

— По-моему, вы что-то не так понимаете, мистер Малфой, — медленно проговорил Грин.

— Неужели?!

— Хм, если у вас есть какие-то чувства к Гермионе, а судя по всему, это именно так и есть, я могу понять, что вас во мне так злит. Но уверяю, я вам не соперник.

— Что? — переспросил я, удивляясь тем, куда занесло нашу беседу.

— Гермиона меня интересует только как друг, не более, — он широко улыбнулся, будто преподнес мне сейчас дорогой и ценный подарок.

— Мне все равно, — бросил я.

— Не думаю, что это так. Весь ваш вид говорит об обратном. Если я стал причиной вашей ссоры с Гермионой, то мне бы хотелось, чтобы вы помирились, потому что я вижу, что ей сейчас плохо.

Что он нес? Я не верил своим ушам.

— Грин, ты шутишь? — скривился я.

— Я абсолютно серьезен, — заявил он. — Вы — вспыльчивый и импульсивный человек и могли придумать то, чего нет. Но дело в том, что я со всеми друзьями общаюсь очень, как бы сказать… тепло, и иногда со стороны это воспринимают неверно. Не могу ничего с собой поделать, если человек мне приятен, я готов для него сделать все, — он развел руками.

— Не ты причина того, что мы больше не общаемся, — поморщился я. — Достаточно разговоров! — я поднялся на ноги.

— Мистер Малфой, не рубите с плеча.

— Надеюсь, я больше никогда не увижу вас, — зло сказал я. — Делайте, что хотите. Улыбайтесь ей, обнимайте, общайтесь днями, а может, и ночами, пишите ей трогательные письма с комплиментами. Видите в ней только друга? Так задумайтесь о том, чтобы сменить свою точку зрения, может быть, с вами в ваши чувства она поверит, — скороговоркой на одном дыхании выпалил я и зашагал к двери, опираясь на трости.

— Я не могу сделать почти ничего из того, что вы мне предложили, кроме, пожалуй, писем, — сказал Грин мне в спину. — В Хогвартсе я сегодня последний день. Так что видеться с Гермионой мы не будем. Но это не главная причина. У меня есть невеста, кольцо для которой Гермиона любезно помогла мне выбрать незадолго до Рождества. В этом я полнейший профан.

Я остановился и обернулся, уставившись на него во все глаза.

— Невеста? — выдавил я.

— Да, через месяц у нас свадьба, — Грин снова широко улыбнулся.

— Я читал твое письмо Гермионе после вашей поездки в Лондон. Да у меня зубы чуть не склеились от медового тона той записки. А сколько раз ты улыбался ей, приобнимал…

— Это издержки моего характера, — криво усмехнулся он.

— На месте твоей невесты, Грин, я бы заковал тебя цепями, зная, как ты общаешься с людьми, — пробурчал я.

Он громко засмеялся.

— Она мне доверяет, — сказал он, улыбаясь, а потом посерьезнел. — Но я говорю вам это только затем, чтобы вы поняли, что Гермиона не заслуживает плохого к себе отношения.

— Я очень хорошо к ней отношусь, — устало сказал я. — Но я ничего больше не могу сделать для нее.

— Разве? — спросил Грин.

— Определенно, — вздохнул я. — Всего доброго, профессор Грин. Я все же надеюсь, что мы больше не встретимся.

— Кто знает, — ухмыльнулся он. — Мне кажется, теперь я начинаю понимать, что нашла в вас Гермиона. Вы — интересный человек.

Я не стал ничего отвечать на это заявление и вышел за дверь. Этот бесполезный разговор, конечно, прояснил некоторые моменты, но в целом не принес мне ничего, потому что вся эта история меня уже не касалась.

Только пустота внутри говорила о том, что я потерял что-то очень дорогое для меня.

*

Следующие несколько дней были гораздо спокойнее и прозаичнее первого экзаменационного дня. Вместе с Алексом и Амелией мы просиживали все свободное от экзаменов время в библиотеке, занимаясь подготовкой, а иногда и просто болтая, и на полчаса выходили из замка на прогулку подышать свежим воздухом и насладиться красотой природы.

Сдав за эти дни чары, нумерологию, травологию, астрономию и арифмантику, а также порадовавшись, что не нужно сдавать историю магии, мы почувствовали себя почти свободными. Оставалось всего несколько экзаменов, и учебу можно было считать законченной.

На мой день рождения — пятого июня — судьба или, вернее, расписание принесли мне “подарок” в виде экзамена по трансфигурации. Мне и так было невесело, но видеть несколько часов подряд Гермиону сейчас, когда я принял решение больше с ней не говорить, больше походило на пытку.

Утро у меня началось с подарка самому себе: я ушел на завтрак, опираясь только на одну трость, а вторая, подаренная месяц назад Поттером, осталась лежать в комнате. Теперь она мне была не нужна, мне хватало одной, и это радовало, ведь я с каждым днем становился сильнее.

Алекс и Амелия встретили небольшие изменения в моем образе с восторгом.

— Избавился от части моего рождественского подарка? — с улыбкой спросил Алекс. — Разрешаю выкинуть его совсем. Вернее, желаю, — он засмеялся. — С днем рождения, Драко!

— Технически я давно от части избавился, одна трость сгорела в мае, ты же знаешь. Но все равно спасибо, — я вымученно улыбнулся.

— Совсем нет настроения? — с сочувствием посмотрела на меня Амелия. — Радуйся! У тебя сегодня праздник, а всего через несколько дней мы сдадим все оставшиеся экзамены и будем свободны. Только результатов дождаться.

— Нельзя сказать, что я сильно рад окончанию учебы, — я пожал плечами. — У меня нет особых планов на будущее, так что нечему радоваться.

— А у меня вот и планы есть, но как же мне будет не хватать наших посиделок в библиотеке, — вздохнула Амелия.

— Мы что-нибудь придумаем, — улыбнулся Алекс, пристально посмотрев на нее.