Rise

— Нет, все в порядке.

— Тогда чего ты такой хмурый? Я же знаю, что с тренировками у тебя серьезный прогресс. Почему бы тебе не радоваться?

— Слушай, ты видел сегодня Амелию? — вдруг спросил я.

— Да, часа три назад, когда она из Большого Зала выходила. А что? — удивился он.

— Почему бы тебе не подойти к ней и еще раз поговорить? — предложил я и уставился прямо перед собой.

— С чего это ты вдруг заговорил об этом? — насторожился он.

— Я хочу, чтобы вы помирились, — выпалил я. — Вся эта ситуация какая-то бредовая. Это угнетает меня.

— Все останется, как есть, — отрезал Алекс, скрестив руки на груди.

— Но так неправильно! — вспылил я.

— Почему ты кипятишься?

“Потому, что я чувствую себя виноватым”, — подумалось мне. Из-за меня они оба сейчас страдали. И мне было бы легче, если бы они снова стали общаться. Это эгоистично, да, но все равно так было бы лучше для всех, а не только для меня.

— Да просто надоело, — произнес я вслух, не глядя на Алекса. — Вы избегаете друг друга и мучаетесь.

— Драко, не бери в голову, — грустно улыбнулся он. — Тебе нечего переживать на этот счет.

— Вы мои друзья, — запротестовал я. — Так что, конечно, я переживаю.

— Спасибо, — сказал Алекс и взлохматил волосы. — Но не стоит тебе об этом беспокоиться. Мы разберемся.

— Вижу я, как вы разбираетесь, — проворчал я.

— Ты меня просто пугаешь, — он покачал головой. — Давай больше не будем на эту тему.

— Ладно, тогда я пошел на тренировку, — сказал я.

Выражение лица моего друга тотчас же сменилось на задумчивое.

— Удачи, — протянул Алекс и усмехнулся.

— А вот теперь ты меня пугаешь, — пробормотал я, нахмурившись.

— Не переживай, — хмыкнул он. — Все будет хорошо.

— А теперь еще страшнее, — заявил я. — Ладно, пока ты не довел меня до паники, я пойду.

— Ага, — кивнул Алекс и раскрыл книгу по нумерологии.

Я переместился в коридор и направился к лаборатории Грейнджер. Настроение было отвратительным. И лучше не стало, когда я добрался.

В лаборатории на месте, где раньше стоял диван, теперь размещалась какая-то непонятная штука, кажется, где-то я ее видел, только не мог вспомнить, где именно.

— Это что? — спросил я вместо приветствия, указывая рукой на предмет.

— Беговая дорожка, — ответила Гермиона, будто этих слов мне было достаточно.

— И?..

— Ты не знаешь? — спросила она. — Ну, это такой магловский тренажер.

— Грейнджер, магловская техника в Хогвартсе не работает.

— Эта будет. Она механическая. Она работает от усилий, прилагаемых тем, кто на ней занимается. Видишь, полотно расположено под наклоном? Тебе надо просто встать на него, ухватиться за ручки по обе стороны и идти, как по полу, и полотно будет двигаться. Хотя сначала ты вряд ли сможешь сам двигать полотно, я буду помогать тебе его двигать с помощью магии.

— Ты хочешь, чтобы я на нем занимался?! — мой голос сам собой сорвался на крик от удивления.

— Да, — кивнула она. — Так тебе будет легче учиться ходить.

— Но… но я не смогу! — запротестовал я.

— Почему нет? Все ты сможешь, — сказала она.

— Ты сошла с ума!

— Это ты не в себе. Что на тебя нашло сегодня? — Гермиона уперла руки в бока и с прищуром посмотрела на меня. — Ноги сильно болят?

— Нет, — ответил я уже тише. — Просто… Не важно.

— Что случилось? — спокойно спросила она.

Я хмыкнул. Вдруг мне захотелось поделиться с Гермионой своими переживаниями. Показалось, что сейчас она меня обязательно поймет.

— Друзья поссорились очень серьезно. А тут еще ты с этой странной штуковиной, — мрачно проговорил я.

— Насчет дорожки не беспокойся. Будешь пытаться постепенно. Никто от тебя не требует встать и побежать сразу. Просто когда с двух сторон у тебя будет опора, нагрузка на ноги будет меньше, и тебе будет легче двигаться.

— У меня есть две трости, — нехотя сказал я. — Мне Алекс подарил.

— Это здорово, — сказала Гермиона. — Но на дорожке будет все равно проще. А вот когда на ней сможешь более-менее ходить, тогда и с тростями будет легче.

— Ладно, — я тяжело вздохнул.

— А по поводу друзей твоих… Если ты об Алексе и мисс Дэвидсон, то, думаю, тебе нечего переживать, они — умные ребята, разберутся.

— В том и дело, что в этом случае их ум не работает.

— Чувства? — приподняла брови Гермиона.

— Именно, — кивнул я. — И там все так запуталось.

— Тогда помоги им, если не можешь быть в стороне.

— Я не знаю как. Уже пытался, но они избегают друг друга, — сказал я.

— А не лучше ли оставить все, как есть? Им, наверное, виднее, — неуверенно пожала плечами Гермиона.

— Мне кажется, что нет. Все было бы гораздо лучше, если бы они поговорили.

— Тогда устрой им встречу, — хмыкнула она. — Я обычно не приветствую такие методы, но вдруг ты действительно прав.

— Ладно, хватит об этом. Давай уже работать, — предложил я и хмуро покосился на тренажер.

— Давай, — улыбнулась Гермиона.

Она показала мне, как нужно заниматься на беговой дорожке, объяснила, какие могут возникнуть трудности и пообещала помочь, если вдруг мне станет совсем тяжело.

И после того, как я десять раз встал из кресла и сделал другие необходимые упражнения, я с помощью Гермионы оказался на беговой дорожке. Опираясь на руки, я попытался сдвинуть с места полотно. Казалось, оно было приклеено к основанию, и сдвинуть его было невозможно. Но Гермиона, предварительно предупредив, взмахнула волшебной палочкой, и лента под ногами медленно поползла. Я осторожно начал переставлять ноги. Сердце забилось как сумасшедшее. И не из-за прилагаемых усилий, хоть, возможно, это тоже давало эффект. Но главная причина — это то счастье, которое я почувствовал, когда сделал несколько шагов. Как же здорово было просто ходить. Я уже и забыл эти ощущения. Это было непередаваемо. Мне сразу же захотелось пройтись, не просто находясь на самом деле на одном месте, а хотя бы по лаборатории.

Я устал уже через минуту. Это немного омрачило мою эйфорию, но я все равно был очень рад.

— Спасибо тебе, Гермиона, — сказал я дрожащим, переполненным эмоциями голосом, когда она помогла мне сесть обратно в свое кресло. — Это… невероятное чувство. Я не думал, что когда-то еще смогу вспомнить, что значит ходить.

Она широко улыбнулась и схватила меня за руку.

— Это только начало! Вот увидишь, ты еще и бегать будешь! — кажется, она была рада не меньше меня.

— Скорее бы, — улыбнулся я в ответ и крепче стиснул ее ладонь.

Мы замерли, глядя друг другу в глаза, и я, кажется, потерял счет времени.

— Отпусти уже меня, — сказала она, опустив все-таки глаза.

“Не хочу!” — подумал я, но разжал пальцы.

— Спасибо тебе, — сказал я тихо.

— Ты уже говорил, — напомнила она.

— Я знаю. И все равно этого мало. Ты даже не представляешь, что все это для меня значит! — с чувством проговорил я.

— Для меня это тоже радость, пусть я и не могу ощутить все то же, что и ты. Но эмоции и меня захлестывают, это все очень волнующе, — жестикулируя руками, сказала Гермиона.

— Да, верно. Как же я мог забыть? Ты всегда могла понять чувства других, — улыбнулся я. Если подумать, так и было. Она была очень доброй и чувствительной к чужим проблемам, она даже меня понимала лучше других, пусть и не полностью.

— Далеко не всегда. Есть же… Впрочем, не важно, — она прошла к письменному столу и провела пальцами по столешнице. — С завтрашнего дня начинаю писать статью для “Вестника зельевара”.

— Здорово, — ответил я, немного озадаченный тем, как она резко сменила тему, так и не договорив о ком-то, кого она по ее словам не смогла понять. А я хотел бы знать, кого она имела в виду.

— Малфой, на сегодня, наверное хватит. Ты и так отлично потрудился. Так что можешь идти к себе.

Но я еще совершенно не хотел уходить! Мне так хотелось подольше побыть в ее обществе.

— Думаю, стоит еще немного позаниматься, я еще не слишком устал, — нагло соврал я, стараясь не задумываться над тем, что будет, если Гермиона согласится, а потом заметит, что на самом деле сил уже не осталось.