Rise

— Ну, как знаешь, — с трудом скрывая недовольство, отозвался Грин. — Тогда пока. До свидания, мистер Малфой.

— Пока, Питер, — снова улыбнулась Гермиона. Я же только нехотя кивнул ему.

Мы снова остались наедине. Я не знал, что говорить, но был очень рад, что Гермиона отказалась от сопровождения в лице Грина.

— Ты как? — спросила она меня. — Выглядишь вполне довольным.

Я тут же нахмурился.

— Просто я вспомнил, как долго простоял на ногах вчера, — соврал я.

— Малфой, ты сможешь еще лучше, поверь. Просто нужно немного терпения.

— Я знаю, — со вздохом проворчал я.

— Тогда пробуй подниматься со своего кресла. У него есть подлокотники, они помогут тебе первое время, пока не сможешь справляться без них, — проговорила она и села рядом.

— Но вчера ведь… — начал я.

— Я тебе уже объяснила по поводу вчерашнего. Теперь все будет иначе, но скоро обязательно станет лучше. Давай так, встаешь сегодня хоть раз и тренировка окончена. А продолжим уже завтра. Идет?

— Да, — согласился я. — Я действительно устал.

— Я знаю, — она дотронулась до моего запястья и легонько сжала его. — Все будет хорошо.

Я не ожидал этого ободряющего жеста и от удивления застыл с расширившимися глазами. Гермиона, кажется, смутилась, увидев мое замешательство, и, быстро отдернув руку, подхватилась на ноги.

— Пойду гляну, все ли в порядке у Тинки, — бодро сказала она и скрылась за дверью.

Я закрыл лицо руками. Если так продолжится, я сойду с ума.

Перебравшись в кресло, я вздохнул, собираясь с силами. Когда Гермиона вернулась, я кое-как сумел подняться на ноги. Стараясь игнорировать предательскую дрожь в мышцах, я сцепил зубы и, глядя куда-то перед собой, пытался не думать о том, как трудно было стоять.

— Здорово, — улыбнулась она. — У тебя все прекрасно получается.

В этот момент я, окончательно обессилев, слегка покачнулся. Гермиона оказалась около меня через две секунды и подхватила меня под локоть.

— Прости, кажется, я тебя отвлекла немного, — виновато пробормотала она. — Не нужно так усердствовать, садись.

— Спасибо, — выдохнул я, оказавшись в кресле. — Я не знал, как сесть обратно, казалось, на это уже нет сил, ноги будто судорогой свело.

— Ничего, это пройдет, когда ты станешь сильнее, поверь, — она заглянула мне в глаза.

— Спасибо, — только и сумел повторить я.

— Иди отдыхать.

— Да, — сказал я и направил палочку на кресло. — Будь осторожна.

— И ты, — отозвалась она. — До завтра.

— До завтра, Грейнджер, — тихо проговорил я, еще раз взглянув ей в глаза, и открыл дверь, хотя мне совершенно не хотелось уходить.

Вздохнув, я направился в комнату, чтобы написать еще одно письмо маме.

========== Глава 28: Друзья? ==========

По велению хитрой слепой судьбы

Мы теряем друг друга, находим вновь.

На качелях безмолвной с собой борьбы

Ищем то, что заменит нам всем любовь.

Только где-то в душе есть надежды свет,

Что однажды мы встретим еще того,

Кто, сказав нам, что боли здесь больше нет,

Счастье вмиг сотворит словно волшебство.

Вся следующая неделя стала для меня калейдоскопом из занятий, бесконечной усталости и боли в отказывающихся так много работать мышцах. Алекс продолжал избегать Амелию, поглядывая при этом на нее каждый раз, когда подворачивалась такая возможность, и с грустными глазами продолжал твердить мне, что он обязательно забудет о ней и станет прежним, а она обходила стороной нас обоих, стараясь даже не смотреть в нашу сторону. Я понимал, что она была зла на меня, но вот Алекса она давно должна была простить.

Нападений на Гермиону, к счастью, больше не было. Наши с Грейнджер ежедневные встречи стали более дружескими. Я все еще смущался иногда, когда смотрел на нее, но она, казалось, не замечала этого. Тренировки проходили все успешнее, я уже мог по несколько раз за час вставать и садиться, и при этом не падать от усталости. Это не могло не отразиться на моем настроении. Я стал гораздо спокойнее и веселее, и было только три вещи, которые меня огорчали: часто наведывающийся в лабораторию Грин, который так и не сумел пока продвинуться в своем расследовании, мои друзья, которые сейчас страдали, и родители, а в особенности — мама.

Она писала мне каждый день, и я незамедлительно отвечал на все ее письма, только вот в них не было ничего утешительного. Состояние отца не менялось, он продолжал больше походить на овощ, чем на человека. Мама, естественно, очень страдала из-за этого. Пытались ли мракоборцы найти виновника теперешнего состояния отца, ни я, ни мама не знали. Как и не знали, что же будет дальше с нашей семьей.

Сейчас я спешил в библиотеку, чтобы успеть сделать эссе по зельям до тренировки с Грейнджер. Алекс обещал присоединиться ко мне через полчаса, что было неожиданно, учитывая то, что все время, свободное от занятий, приемов пищи и сна, он просиживал теперь в библиотеке. Сегодня же он решил сделать исключение, даже не назвав мне причину.

Уже у двери я столкнулся с выходящей Амелией. Она вскрикнула от неожиданности и замерла, уставившись на меня.

— Эй, не стой, как статуя, на проходе, — толкнул ее какой-то младшекурсник, но увидев, что здесь еще и я, растерял свой пыл и тоже замер.

— Давай отойдем, — сказал я Амелии и указал взглядом в сторону.

Она кивнула и прошла в указанное место, пробурчав что-то невразумительное в адрес того младшекурсника, который сейчас уже поспешил дальше по своим делам, счастливый, что его не стали особо воспитывать за грубость.

— Ты как? — спросил я, поняв, что она не собирается сама заговаривать со мной.

— Нормально, — пожала она плечами. — А ты?

— Лучше. Учусь стоять, — ответил я.

— Правда? Здорово. Я за тебя очень рада, — бесцветным голосом проговорила она, но слегка улыбнулась уголками губ.

— По тебе этого не скажешь.

— Хм… Наверное, — только и произнесла она в ответ.

— Амелия, я знаю, ты злишься на меня, и, думаю, имеешь на это полное право, но Алекс…

— Я на тебя не в обиде, — перебила она меня. — Правда. Только мне без тебя плохо. Теперь я совсем одна.

— Ты не одна. Как на друга, ты можешь на меня рассчитывать. А на Алекса — тем более!

— Я не знаю! — сорвалась она на крик. — Я уже ничего не понимаю, я так запуталась. Алекс — не плохой человек, и я ужасно поступила с ним, но… — она сделала паузу. — Я не знаю, как теперь с ним себя вести. Совершенно. И как быть с тобой я тоже не знаю, но я люблю тебя.

Я нахмурился. Мне не нравился весь этот разговор, он зашел куда-то не туда.

— Амелия, я не знаю, что могу сказать в этой ситуации. Если тебе одиноко, пожалуйста, помирись с Алексом, поговори с ним честно, и вы сможете нормально общаться. Он сейчас тоже страдает, и кроме тебя, никто не сможет ему помочь.

— Нет, с ним я не могу говорить. Ни за что, — она отрицательно покачала головой.

— Но почему? — разозлился я.

— Не знаю, — вспылила Амелия. — Драко, я устала! — из ее глаз полились слезы. Всхлипнув, она развернулась и быстро зашагала по коридору.

Я вздохнул. Что творилось у нее в голове? Что я мог сделать для нее и для Алекса? Да я со своими проблемами никак не мог разобраться, не то, что еще чужими заниматься… От этих мыслей у меня разболелась голова.

Эссе я так и не написал, просидев в библиотеке, бессмысленно глядя на строчки мелкого текста нужной мне книги, и даже не притронулся к перу и пергаменту.

Алекс пришел совершенно неожиданно и гораздо позже, чем обещал.

— Ты чего такой хмурый? — спросил он, присаживаясь на стул рядом.

— Ничего, — проворчал я. — Настроения нет.

— Это я вижу, — кивнул он. — А я наоборот — в хорошем.

— Да? — я посмотрел на него. — И что такого случилось?

— Да так. Ты эссе собираешься писать?

— Нет, не хочу, — я с силой захлопнул книгу, чем вызвал недовольный взгляд мадам Пинс.

— Ты чего шумишь? — удивился Алекс. — Ты что, поссорился с мисс Грейнджер?