Страница 27 из 49
Я посмотрела на Лифа, на его лице отражалась тревога.
- Твайла? – настороженно спросил он.
- Нет, - сказала я. – Обращайся ко мне как «миледи».
Он отпрянул, словно я ударила его, и побелел.
- Я чем-то оскорбил вас?
Я не обратила внимания на панику в его голосе.
- Ты слишком близок, - сказала я, голос дрожал. – Так нельзя… Я не могу быть тебе другом.
- Твай… миледи? Вы в порядке?
- Нет, - сказала я. Я оттолкнулась от земли под лавандой и сжала кулаки, чтобы скрыть дрожь. – Это ошибка. Тут может быть кто угодно, а ты не заметишь, отвлеченный разговором со мной. Ты должен работать. Ты не можешь быть моим другом, - я оторвала руки от земли и встала на ноги.
Я чувствовала его взгляд, его вес давил на меня, и я старалась дышать ровно, считала вдохи, пока сердце не успокоилось. Я посмотрела на него и застыла из-за боли на его лице.
- Что такое? Твайла, объясни, - он казался уязвимым от потрясения.
- Хватит, Лиф. Мы не можем так делать. Не можем, - я развернулась и пошла прочь, пытаясь думать. Королева будет следить? Она любила зрелища. Я огляделась в поисках движения, знака, что нас схватят. Сколько людей она пошлет против него? Десять? Пятнадцать? Больше? Я шла по саду, сжав кулаки.
Я чувствовала Лифа за собой, ощущала его смятение, которое он выдыхал. Вес его боли был ужасным, он и злился, не пытался скрыть чувства.
В храм или в комнату? В комнату. Храм оставался уязвимым. Нам пришлось бы его покидать потом.
- Мы возвращаемся, - резко сказала я. – Быстро.
Я шла по ступенькам, и он шагал за мной, сапоги его стучали по дереву, и мое сердце ускорилось от ощущения, что нас преследуют. Я двигалась быстрее, он тоже, и своей скоростью мы потревожили слуг, что скрылись за гобеленами, очистив путь.
У двери в башню я подняла юбки и побежала, ужас гнал меня вверх. Убежище комнаты уже было видно. Я потянулась к двери, но его рука опередила меня. Я по привычке отпрянула от его кожи, его близость прижала меня к стене башни, а он прижал руку к двери, закрыв ее, а другую руку протянул, чтобы я не могла пройти мимо него.
- Что я сделал? – осведомился он, глаза пылали, как лампы.
- Назад, - сказала я, вжимаясь в стену, а он нависал надо мной.
- Твайла, не делай этого. Поговори со мной.
- Назад, ради богов, Лиф. Ты слишком близко.
- Нет, пока ты не скажешь, в чем дело. Чем я заслужил это?
- Ничем.
- Не будь жестокой, - он шагнул ближе. – Не угрожай мне, будто я такой, как остальные.
- Лиф, прошу. Тебе нужно отойти. Если ты меня коснешься, то…
- Что?
- Ты умрешь. Ты будешь отравлен и умрешь.
- Да?
- Ты знаешь это. Предсказание…
- Это ложь.
Я смотрела на него, качая головой.
- Предсказание…
- Это ложь, повторил он. – Все это.
Пауза, и мой ледяной голос произнес:
- Что ты имеешь в виду?
- Ты не можешь верить в это. Подумай, Твайла. Как ты можешь быть с ядом в коже, что не убивает тебя, потому что у тебя верный цвет волос и благословение богов? Как такое возможно?
- Ты ничего не знаешь о богах и их… ты даже не веришь в них, - я слышала свой лепет, я боялась его близости и его слов.
- Думаешь, если бы были боги, они бы позволили королеве так себя вести?
- Я Донен Воплощенная. Меня помазали. Я посвятила жизнь богам…
- Ты не Донен Воплощенная. Такого человека нет. Они дали тебе титул и пустили страшный слух, чтобы заставить людей слушаться. Она использует тебя.
- Как ты смеешь? – зашипела я. – Ты не понимаешь… Как ты можешь? Ты из Трегеллана. В Лормере все иначе.
- Нет, Твайла, и я это знаю, потому что я из Трегеллана. У нас тоже были боги. А теперь нет, и страна не пала, она живет без них. Ты этого не видишь? Это все выдумка. Ты не любима богами, потому что их нет. И нет яда, что ты принимаешь, что не убивает тебя. Это ложь, наглая ложь, а ты слишком умна, чтобы верить в это, - он замолчал и провел рукой по волосам. – Утрава – не яд. Поверь, я знаю яды, моя сестра же травница, помнишь? Это ложь, чтобы ты была послушной, чтобы делала то, что они хотят. Ты это не видишь?
- Хватит! – завизжала я.
- Нет, пока ты не выслушаешь! Если боги есть, то почему они не пронзили меня за клевету? Почему я не наказан?
- Я не знаю…
- Потому что их нет, - взревел он. – Их сочинили, чтобы такие люди, как королева, были выше людей, как я, чтобы мы слушались. Это все ложь. Ты видела лисиц, что боятся богов? Видела коров в поле, пытающихся ублажить их? Если боги есть, что все и вся должны им служить, чувствовать их влияние. Но так только в Лормере. В Трегеллане их нет, как и в Таллите. Это ни о чем тебе не говорит? Дело во власти, в твоем послушании. Люди, как королева, говорят, что если мы не будем поступать, как хотят боги – она – то наши души прокляты. А скольких убила она? Чья душа должна быть проклята – ее или твоя?
- Я убийца, - парировала я. – Я казню за измену. Конечно, я проклята.
- Ты никого не убивала, - резко сказал он. – Это не правда.
- Ошибаешься.
Он раздраженно фыркнул, ударил руками в стену над моей головой, я вздрогнула.
- Как мне доказать это тебе?
- Никак.
- Нет, я могу, - медленно сказал он. – Могу.
Он склонился и прижался губами к моим губам.
Глава 14:
Я оттолкнула его от себя изо всех сил и побежала вниз. Он схватил меня одной рукой за талию, другой зажал мой рот, подавив крик. Я боролась, но он втащил меня в комнату, закрыл ногой дверь. Он отпустил меня, и я потянулась за его мечом. Я убью его раньше, чем это сделает яд.
- Стой! – закричал он, снова поймал меня и прижал к груди. – Подожди.
- Ты глупый, зачем… - я всхлипывала. – Пусти, ты делаешь только хуже.
Но он не слушался, крепко держал меня, и хотя я знала, что больно бью его по ногам, он не отпускал. Я ждала, что он закашляется, упадет, и прольется жаркая кровь на меня, но этого не было. Я была в его объятиях, но он не умирал.
Через пару мгновений он отпустил меня, и я отпрянула, глядя на него.
- Я не умер, - тихо сказал он. – Я в порядке.
Я покачала головой.
- Нет, ты молод и силен. Наверное, нужно еще подождать. Ты умираешь.
- Нет. И ты не ядовита.
- Это безумие. Ты безумен.
- Это ложь, Твайла, - сказал он. – Ложь. Посмотри на меня, - он раскинул руки, глядя на меня.
Я не понимала. Я ждала, что он вскоре закашляется, начнет задыхаться, и я убью его мечом. Лучше так, чем иначе. Ожидание было болью.
- Что ты наделал? – повторяла я снова и снова едва слышно. Кожа на моей коже. Его губы на моих губах. Мы пробовали друг друга на вкус. – Ты коснулся меня. Я Донен Воплощенная, и ты коснулся меня. Что ты наделал?
- Ты не Донен Воплощенная.
- Нет, я – это она.
- Ради твоих богов, Твайла, это ложь! – взревел он. – Ты просто девушка.
Я бросилась на него, обнажив ногти, зубы впились в его кожу, я забыла, что он уже умирал от моего прикосновения. Я боролась, царапалась, как только могла, всхлипывая. Он старался оградиться, но я цеплялась за него и ударяла кулаками. Я не поняла, когда наши губы соприкоснулись, когда атака изменилась, но мои ногти впились в его лицо, удерживая его губы на моих. Поцелуи были жаркими, влажными и буйными, наши зубы встретились, когда он врезался спиной в мой комод, я ощущала кровь на его губах, там, где я укусила его. Когда я отпрянула, он смотрел на меня, и его глаза были и темными, и яркими, зеленой радужки почти не было видно из-за зрачков. Он дышал тяжело, как и я, и мы стояли и ждали. Он не упал на пол. Из носа не пошла кровь. Я еще не видела кого-то настолько живым.
Он двинулся первым, притянул меня к себе и обвил руками, жадно целуя в лоб, а я сдалась его объятиям.
* * *
Он держал меня долго, ведь когда я оторвала лицо от складок его туники, тени в комнате передвинулись, падали на статую. Мы сидели на полу, я была на его коленях, как ребенок, его руки обвивали меня под моим плащом, и он целовал меня.