Страница 41 из 44
Промозглая сырость пробирала их до костей. Хмурые облака застилали все небо. В любой момент мог снова пойти дождь.
Неожиданно Шердаков остановился.
— Вы видите эти следы? Видите? — Он указал рукой на тропинку, где отчетливо виднелись два глубоких отпечатка обуви. — Здесь только что кто-то прошел! Следы достаточно крупные. Они не могут принадлежать Каролине!
Холмов сощурил глаза и присмотрелся.
— Вы правы. Безусловно, это следы взрослого человека. И ведут они к башне от старого дома. К сожалению, определить, кому они принадлежат — мужчине или женщине, — сейчас практически невозможно.
— Может быть, их оставил Поляков?
— Нет-нет. Рано утром я осмотрел территорию вокруг дома и никаких следов здесь не было.
— Горничная и кухарка также пока не покидали дом. Кто же тогда? Кто? Возможно… — Шердаков внезапно замолчал. — Скорее, Холмов, мы не должны опоздать!
Горьковатый запах сырого пепла ударил в нос, когда Холмов открыл дверь в башню.
Мужчины вошли внутрь и замерли. Стояла тишина, можно было даже услышать, как, соскальзывая со стен, на пол падают капли воды. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: внизу никого нет.
Шердаков сделал несколько осторожных шагов в глубь помещения и заметил цепочку следов, ведущих на второй этаж. Он обернулся и знаком подозвал к себе Холмова.
— Наверху, — прошептал капитан. — Он должен быть наверху!
Холмов утвердительно кивнул.
— Здесь есть еще одна дверь, с другой стороны…
— Я знаю. Ни слова больше! Оставайтесь на месте. Я все сделаю сам.
Шердаков развернулся и бесшумно исчез за дверью.
Холмов подождал пару минут и, не утерпев, стал подниматься по ступенькам. Шаги сыщика звучали глухо и тем не менее едва не помешали ему расслышать другой звук, похожий на скрип старого-престарого стула. Откуда исходил звук, понять было невозможно, но ощущение какого-то незримого присутствия наполнило душу Холмова жгучей тревогой. Он замер и посмотрел вверх. Показалось ему или действительно в этот момент померк свет? Слегка повернув голову, Холмов увидел сквозь оконную щель, что тучи приобрели свинцовый оттенок. Послышался шум дождя. Мерный стук барабанивших по крыше капель скрадывал звуки его шагов.
Наверху царил полумрак. Холмов остановился, дожидаясь, пока глаза начнут различать контуры предметов.
Спиной к нему стояла странная, неподвижная фигура, словно высеченная из камня. Каролина лежала у нее на плече и, несмотря на крайне неудобное положение, не шевелилась. Рядом стоял стул с высокими ножками. Все это напоминало какую-то фантастическую композицию, привидевшуюся во сне.
— Марта Анатольевна — негромко окликнул Холмов, но она услышала и обернулась. Их взгляды встретились: его — твердый и властный, ее — пустой и равнодушный. — Остановитесь!
Она ничего не ответила и, отвернувшись, стала взбираться на стул. Выпрямившись, Марта Дворская стала быстро перебирать что-то руками.
Холмов никак не мог понять, что за манипуляции она совершает. Зажат ли в ее руке нож? Приблизиться к женщине он не решался, понимая, что достаточно одного его неверного шага, и девочке будет грозить смертельная опасность.
— Марта Анатольевна, я требую, чтобы вы остановились! — закричал он.
Она по-прежнему не обращала на него ни малейшего внимания.
— Остановитесь!
Движение рук на секунду прекратилось. Марта Дворская повернула голову в сторону двери и прислушалась. Услышала ли она шаги капитана?
Дверь стала медленно отворяться.
И Холмов вдруг понял, что ему предстоит увидеть.
Свисавшая с потолка веревка была обмотана вокруг шеи девочки.
Появившийся в дверном проеме Шердаков поднял пистолет.
— Вы не сделаете этого! — крикнул он.
Марта Дворская безразлично посмотрела на него, затем легко спрыгнула на пол и опрокинула стул.
Девочка повисла в воздухе.
Шердаков выстрелил.
На пол упало сразу два тела. Марты Дворской и Каролины. Прогнившая веревка не выдержала веса маленькой девочки.
Холмов бросился к Каролине, сорвал с ее шеи веревку и нащупал пульс, затем подошел к Марте Дворской.
Шердаков все еще не двигался с места.
— Что? — наконец спросил он.
— Женщина мертва, — ответил Холмов.
— А ее дочь?
— Мне кажется, она спит.
Глава XV
Все точки над i…
Вскоре после ужина Холмов и Женя спустились в гостиную. Там уже находились Эмма Блиссова, супруги Кличевы, доктор Энский, а также капитан Шердаков.
В помещении было душно, пылал камин. Шторы на окнах были задернуты, но одно окно открыто. Рядом с ним и устроился капитан, как обычно куривший свою неизменную сигарету. И хотя дыма от нее на этот раз было слишком уж много, никто из присутствовавших не решался сделать капитану замечание.
Лица присутствующих были напряжены, все томились ожиданием, но чего именно, сказать не сумел бы никто.
За окном шумел ветер и, не прекращаясь, сыпал мелкий дождь.
— Кажется, погода испортилась окончательно — заметила Надежда Кличева.
Разговора, однако, никто не поддержал.
Наконец Холмов и Женя сели, а Эмма Блиссова от имени всего общества, произнесла.
— Надеюсь, господин Холмов, мои слова не покажутся вам обыкновенной учтивостью, но все мы здесь чрезвычайно рады, что вы с успехом (право, не знаю, уместно ли в сложившейся ситуации подобное слово) завершили это дело. Нет-нет, пожалуйста, не возражайте! Это действительно так. Преступление было до невозможности запутанным! Но сейчас мы бы хотели получить от вас некоторые разъяснения.
Холмов слегка наклонил голову.
— И прежде всего нас интересует, — продолжала Эмма Блиссова, — кто же все-таки убил Дворского? Ведь всем нам хорошо известно, что его жена просто не могла этого сделать. Ее алиби может подтвердить даже господин Шердаков! — Она посмотрела на капитана, но тот, глядя в ночь, думал о чем-то своем.
Холмов развел руками.
— И тем не менее это сделала она. Теперь уже я попрошу вас не возражать! Я все объясню. Но, с вашего позволения, обо всем по порядку.
Марта Дворская никогда не любила своего мужа и всегда говорила об этом открыто и прямо. Но ненавидела ли она его? Вначале, безусловно, нет.
Григорий Дворский был поглощен своими мечтами. Он копил деньги и даже взял крупную ссуду в банке, чтобы купить этот старый уединенный дом. Дом, хранящий к тому же некую жуткую тайну.
Ремонт потребовал новых средств. Их уже просто не было. В итоге Дворские все больше и больше обрастали долгами. Поэтому ремонт на третьем этаже так и не был закончен.
Дворские открывают пансионат, но нанять необходимый персонал не могут и ограничиваются горничной и кухаркой. Основной груз забот ложится на их собственные плечи, и прежде всего на плечи жены.
Что же она получила взамен?
Отчетливое сознание того, что ситуация в лучшую сторону никогда не изменится. За два года, прожитых ими здесь, нерешенных проблем стало еще больше, долг ничуть не уменьшился. Поломанный телефон красноречиво о том свидетельствует. Но самое главное не было постояльцев! Большинство комнат всегда или почти всегда пустовало.
Возможный выход состоял в том, чтобы продать дом. Но Марта Дворская, конечно же, понимала, что ее супруг не пойдет на это. Дом был его навязчивой идеей, смыслом существования! Вероятно, Григорий Дворский верил, что еще не все потеряно, иначе на протяжении трех месяцев не отказывался бы от заманчивых предложений Олега Кличева. Ведь, если не ошибаюсь, господин Кличев, за это время вы существенно подняли цену на дом?
Кличев хмуро кивнул.
— И Марта Дворская знала об этом?
— Несомненно.
— Я также глубоко убежден в этом. Она понимала, что все еще можно изменить, но для этого нужно заставить мужа продать дом!
Глубокий вздох вырвался из груди Надежды Кличевой.
— Не хотите ли вы этим сказать, господин Холмов, что наше с Олегом присутствие ни на минуту не позволяло Марте Дворской забыть о том, что…