История одного вампира

– Да, сестренка, знал. Я догадывался с самого первого момента, а во время твоей поездки в Болгарию убедился окончательно. Виктор никогда тебя не любил, подробнее он сам расскажет.

– Я хочу спросить,– Гермиона подняла заплаканное, но уже вполне осмысленное и серьезное лицо.– Ты хотел, чтобы я… избавилась от чувств к Виктору? Зная, что мне будет больно?

– Ты сердишься на меня?– Гарри отстранился от сестры.– Ты в своем праве. Я пойму, если ты возненавидишь меня…

– Дурачок,– Гермиона обняла Гарри за шею и прижалась к нему.– Гарри… спасибо. Я поняла… ты хотел мне помочь. Ведь так и с болезнями? Их надо лечить сразу, даже если это больно?

– За что ты меня благодаришь? По моей вине ты пережила несколько ужасных минут…

– Спасибо, братик,– улыбнулась Гермиона и прильнула к нему.– Спасибо… я поняла одну вещь…

– И какую же?– Гарри расслабился и успокоился. Гермиона назвала его братиком, значит, она не злится. Его милая, добрая и очень умная сестренка.

– Я могу доверять только тебе,– шепнула в ответ Гермиона.– Тебе, Дафне, маме с папой, нашей семье. И больше никому. Я нужна только вам, для остальных я… высокородная шлюха…

Гермиона всхлипнула, и Гарри тут же провел большим пальцем по щеке, стирая слезы. Миднайт, прибывший доложить о доставке пленников в казематы, хмыкнул (очень тихо) и притворился мебелью. Доклад нужен, равно как и охрана, хотя последняя только как психологический фактор для Гермионы. Даже такой Поттер, утешающий свою девочку, с легкостью раздавит сотню наемников. Нет, такой Поттер даже еще опаснее. Хотя нет, он не Поттер. Он– Лорд и Владыка. Он– Певерелл-Поттер. Он– хозяин всех вампиров в Британии, теперь полноправный.

– Не плачь, малыш,– прошептал Гарри.– Не плачь. А теперь пойдем домой, и там поспим. Тебе сегодня сильно досталось, и надо отдохнуть.

Миднайт тут же развернул небольшой портал в покои Певерелла-Поттера в Хогвартсе и, вместе с Гарри, Гермионой на его руках и тройкой вампиров, шагнул в засветившийся алым рунный круг.

Короткая вспышка– и вот они стоят на ковре гостиной в покоях Певерелла-Поттера. Вампиры исчезли, а к Гарри и Мионе бросились девочки и остановились, напоровшись, как на стену, на взгляд Певерелла-Поттера.

– Гарри, почему так все вышло?– Гермиона так и осталась в него на руках, не высказывая стремления идти самостоятельно.

– Все сложно, сестренка,– ответил ей Гарри, осторожно опускаясь в кресло и баюкая Гермиону, как маленькую.– Помнишь, перед началом третьего курса мне пришлось сильно пошуметь?

Гермиона помнила, очень даже хорошо помнила. Как напали на поместье брата, и как он потом едва дышал от усталости и многочисленных ран. Как хоронили погибших в той схватке. Она очень хорошо помнила рыдающих матерей погибших вампиров, бессильно обвисших на руках у белых от ярости отцов. Как ее брат едва не прикончил три семейства, решивших поквитаться за своих детей с пленными близняшками. Она помнила, с каким трудом он восстановил порядок в своем поместье и не дал растерзать бедных девочек. Как ей пришлось вытаскивать близняшек Патил из бездны страха, отчаяния и тоски.

– Угу.

– Я тебе не говорил, кто напал на мою семью,– шептал ей Гарри, а Гермиона потихоньку расслаблялась, убаюканная шепотом и осторожными покачиваниями, так девочка чувствовала себя на руках у мамы, когда была совсем маленькой.

– Это были гессенские наемники, и именно из-за них я привлек сюда гренадеров,– тихо говорил Гарри.– Нашему клану удалось выбить их из Британии, и как видишь, они решили убить двух зайцев одним выстрелом: заставить меня страдать и вернуться в Британию. Бабушка по матери Виктора Крама является последней из семьи потомственных гессенцев, бежавших в Болгарию во время Второй Мировой Войны. На проверку их связи ушли почти три месяца, именно поэтому, пока ты была в Болгарии, за тобой присматривали не один Старший, а как минимум пятеро плюс взвод гренадеров. В начале сентября я получил подтверждение.

– А почему ты мне не сказал?– шепотом спросила Гермиона.– Тогда я бы…

Повисла тишина. Гермиона начала думать, что бы она сделала, но убаюканный разум отчаянно сопротивлялся любой работе.

– Не поверила ни единому моему слову и рассорилась со мной в пух и прах,– шепотом ответил ей Гарри, и сестренка признала его правоту.– Его помолвка имела перед собой две цели: свадьба с тобой и мое уничтожение. После моей смерти он, скорее всего, стал бы Лордом и Главой Рода, потому что как бы Ричард ни старался, магия Рода Поттер не признает своим Главой чистого некроманта. Ребекка еще слишком юна, и я хочу по максимуму оградить ее от всего этого. Да, потому она и учится в Шармбатоне.

– Все так серьезно?– Гермиона подняла большие глаза на брата.– Тебя могли убить?

А в глазах– страх и отчаяние, страх его потерять. Гарри улыбнулся сестренке и коснулся губами ее лба. Гермиона тут же успокоилась, весь негатив был смыт волной ласки и нежности.

– Нет, меня они не убьют,– тихо сказал Гарри.– В этом мире нет такого оружия, которое способно убить существо моего уровня. Нанести страшный вред и временно ввести в кому– да, но не убить. Убить меня очень трудно, все же кроме моей крови вампира меня питают два Камня Рода и на мне двойная защита уровня Главы Рода. К тому же нас всех охраняют, я по пальцам пересчитаю тех, кто будет способен подойти ко мне на расстояние удара незамеченным. Я их хорошо знаю, и сумею справиться.

– А еще ты сильный,– Гермиона подняла глаза на братика, и там просто сияли любовь и восхищение.– Ты самый сильный!

Гарри улыбнулся, прижимая сестренку к себе. А Гермиона вдруг вытянулась в его руках и потянулась к лицу. Гарри логично решил, что сестренка решила чмокнуть его в щеку, но Гермиона, отчаянно покраснев, накрыла его губы своими, целуя Гарри отнюдь не как сестра. Такой поворот событий настолько ошарашил парня, что он просто замер на несколько секунд, а Гермиона продолжила целовать его с отчаянной решимостью, но стоило ему пошевелиться, как девочка с пылающими щеками отстранилась.

– Мне так стыдно,– шептала она.– Гарри, прости, мне так стыдно…

– Гермиона?– больше Певерелл-Поттер не мог ничего выдавить.– Почему?

– Гарри, я…– Гермиона не смела смотреть ему в глаза.– Прости, просто мне так хотелось тебя поцеловать…

Лорд Певерелл-Поттер с трудом переваривал ситуацию в целом, впрочем, продолжая баюкать сестренку. Гарри никогда не смотрел на Гермиону, как на женщину, для него даже просто подумать о ней как о женщине было чем-то нереальным. А тут…

Гарри взглянул на сгорающую от стыда сестренку. А она очень красивая, даже не так– невероятно красивая. Чистая нежная кожа лица, прямые густые темные волосы, пахнущие луговыми цветами, крепкое, подтянутое, но вместе с тем нежное и женственное тело… Миона стала очень красивой девушкой, а через лет пять вырастет в настоящую красавицу из тех, ради которых вызывали на дуэль и развязывали войны.

Лорд Певерелл-Поттер улыбнулся, целуя темя сестренки и отмечая, насколько у нее мягкие приятные волосы. Пальцы парня помимо воли зарылись в густую черную волну. Не темно-русую, как у Элли и большинства девушек, а совершенно черную, чернее воронова крыла– как у него. Такие мягкие и шелковистые…

Гермиона тихонько мурлыкала, наслаждаясь тем, как ее брат перебирает ей волосы. С братиком ей хорошо, так хорошо ей было только в объятиях мамы. Но почему все его прикосновения отзываются приятным теплом внизу живота?

– Гарри,– прошептала Гермиона.

– Да?– Гарри медленно, наслаждаясь каждым мгновением, вдохнул аромат ее волос.

– Поцелуй меня,– еле слышно прошептала девочка, отчаянно краснея.– Пожалуйста…

Гарри удивился просьбе, но кивнул, помогая Гермионе перевернуться лицом к нему. Темно-зеленые глаза, наполненные нежностью, любовью и чем-то еще, встретились с глубокими теплыми изумрудными глазами с теми же чувствами. Гарри чуть наклонился и приостановился, давая Гермионе выбор. Согласится или отстранится? Но нет, его сестренка подалась навстречу, робко и неуверенно, словно целовалась в первый раз. Гарри очень осторожно, словно боясь спугнуть, накрыл ее невыносимо нежные и приятные губы своими, завлекая сестренку в нежный ласковый поцелуй. Сестренка отвечала, ее неуверенность быстро таяла, и вот она уже обнимает его за шею, подтягиваясь поближе к нему. Сквозь ткань рубашки Гарри почувствовал, как Гермиона прижалась к нему грудью размера ну никак не меньше, чем второго с половиной, от чего парня бросило в жар. Руки Певерелла-Поттера напряглись на талии девочки, притягивая ее к себе. Гермиона не сопротивлялась и чуть приоткрыла ротик, словно приглашая брата. Гарри чуть улыбнулся, ненавязчиво овладевая ротиком сестренки. Тихий стон сорвался с ее губ, Гермиона на несколько секунд просто потеряла возможность думать, тая от нежности и удовольствия. Виктор совсем не такой, он более грубый и властный, вернее, хочет показать себя таким. А ее брат, Гарри, даже этот нежный и ласковый поцелуй преподнес так, что Гермиона сразу поняла, что она сейчас целиком и полностью принадлежит ему. Воспоминания о Викторе не вызывали никакой боли и уж тем более чувств, просто сожаление и грусть, что она не разглядела его намерения сразу.