Портной

- Так спрашивайте, - милостиво позволил Кицум.

- К сожалению, глаз-камера Агафоновой не смогла зафиксировать то, что та видела. Но есть протокол первичного обследования. Психиатры записали, что больная бредит жуткими сценами: "Годзилла заставил ее отрезать у Печенкина гениталии. А потом съесть их у него на глазах", - в тоне следователя отчетливо прозвучали нотки восхищения. - Вы серьезно? Так всё и было?

- Вы меня не подловите. Я не стану свидетельствовать против себя.

- Ладно, - понимающе кивнул тот. - Тогда хотя бы общие принципы. Как мы поняли, зритель в ваших "фильмах" отнюдь не статист?

- Скорее, он покупает роль в моем спектакле, но сам "актер" об этом не догадывается, - гордо согласился Кицум.

- Но у других сюжет всегда неизменен. Все сцены просчитаны заранее, а их объекты жестко зафиксированы. Зритель едет в своем персонаже, точно на рельсах. Так откуда в ваших фильмах появляется "люфт"?

- О боже... Ваши тупицы даже не добрались до механизма "проката", - ядовито заключил Кицум. - Всё просто. Мои капсулы не проигрывают записанный на жесткий диск фильм в мозг клиента, как это делают все остальные. Я подключаю его к особому измерению, где и происходит всё действие.

- Объяснитесь! Что за "измерение"? - потребовал следователь, торопливо записывая.

- Понимаете, человеческий мозг не содержит в себе ни памяти, ни знаний. Всё это существует как особые поля в "изнанке" реальности. Мы настраиваемся на них так же, как радиоприемник ловит волну. Разумеется, "поймать" в этом эфире свою память проще, чем чужую. Но при должной "настройке" это возможно. Так и объясняется телепатия, гадания, предсказания и прочая "экстрасенсорика". К примеру, сны мы видим в наших индивидуальных полях.

- Хм... Звучит слишком фантастично, - недоверчиво хмыкнул следователь. Чем это можно доказать? Откуда знать, что вы опять не врете?

- Предположение, что люди по умолчанию не говорят правду, разрушило бы весь процесс коммуникации. Мои миры и есть доказательство. И в них я пускаю только за деньги, - усмехнулся Кицум.

- Значит, вы записываете там свой фильм, а потом подключаете к этому "полю" клиентов? - округлил глаза следователь, бросив записывать.

- Как вы проницательны, молодой человек, - покровительственно улыбнулся директор. - Да, я будто арендую там комнату, создаю декорации и персонажи-пустышки. Ну, а потом зову гостей, чтобы их заселить. И тогда мой фильм оживает. Теперь понимаете, кого хотите отправить на каторгу?

- И кого же?

- Творца миров! Я Творец! - воодушевленно воскликнул Кицум. - Как, впрочем, и вы! Читали что-то о квантовой физике, о "коте Шредингера"? Наши ожидания определяют будущее! Как только их суммарный вектор проявляется в поле, оно проецирует себя в настоящее, создавая причины и условия для событий, которые уже произошли в нашем сознании! Ученые не столько открыли элементарные частицы, сколько изобрели их. Предсказали теоретически, и только потом нашли в своих опытах. Так мы программируем, а скорее зомбируем, не только себя, но и всех вокруг, понимаете?

- Но наши фантазии могут сильно отличаться, - осторожно возразил следователь.

Кицум понял прозрачный намек. Минутой раньше его назвали психом. Считают невменяемым? Отлично! Они получат то, что хотят.

- Конечно, отличаются. Точно так же, как и миры, которые так проявляются. Их число бесконечно, и в каждом одно и то же событие происходит по-своему. Всеми возможными способами! Мир всего лишь зеркало, полное наших отражений! - с экспрессией воскликнул директор, и развел руками, точно фокусник перед трюком.

- Хорошо, но как вы или другие тогда оказались в "моем измерении"? - устало откинулся в кресле следователь, видимо диагностировав случай "запущенного солипсизма".

- Ни "меня", ни "вас", строго говоря, не существует в силу взаимообусловленности, - поправил Кицум. - Это, во-первых. А во вторых, мы оказались в одной лодке совсем не случайно. У нас схожие причины, условия и обстоятельства. Древние мистики называли такое "совпадение" кармой, подразумевая под этим естественную причинно-следственную связь. Если рассыпать ведро песка по разным детским формочкам, то куличики из них вылепятся столь же разные. В физических законах, по которым так объединились песчинки, нет ничего мистического, хотя просчитать судьбу каждой из них достаточно затруднительно.

- Да черт с ними, с этими "куличками"! - разозлился следователь, совершенно запутавшись. - "Фильмы", в которые вы запускаете зрителей, это объективно существующие миры или иллюзии?

- Всё воспринимаемое тоже иллюзия. И она поистине великолепна. Вы так ничего и не поняли, - раздосадовано щелкнул Кицум пальцами. - Я понимаю. Это не так легко схватывается.

- Достаточно! - поднял ладонь следователь, словно выставляя защитный барьер. - Где ключи к шифрам?

- У меня дома. Тайник в ножке кухонного стола. Вы открываете ящик Пандоры. Желаю удачи. Человечеству теперь она очень понадобится! - допрос закончился демоническим хохотом сумасшедшего.

3

"Кицум! Слышите?"

Мир родился в яркой вспышке одновременно с этим раздражающим голосом. И мир хорошо понимал, что ему говорят. А вот моргать пока нечем. Вокруг только свет. Он сам и есть свет. Но тогда чей этот голос?

"Кицум!"

Из прозрачных глубин небытия всплыло тяжелое наследие памяти. И оно жутко смердело. Необъятное и чистое пространство осознанности сузилось до клетки одной жалкой личности. А такое понижение в ранге никому не понравится.

- Да чтоб вас! - разочарованно чертыхнулся Кицум, как только разлепил глаза. В них светила ручкой-фонариком какая-то юная особь. Женская, судя по яркой раскраске.

- Уже разговариваете? - удивилась она.

- Вот ужас-то, да? - язвительно пробормотал Кицум, отметив, что язык едва ворочается. - Что-то пошло не так? Забыли попрощаться?

- Нет, всё прошло сравнительно хорошо, - девушка, наконец, сообразила выключить свой фонарик. Длинные пальцы быстро забегали по планшету.

- Что прошло? Стазис? - недоуменно спросил Кицум. Он отчетливо помнил, что его "проводили" инъекцией всего несколько секунд назад. Вот только врач был другой.

- Угу, - приветливо кивнули ему. - Вы отбыли в контролируемой коме пятнадцать лет и три месяца.

Пятнадцать лет!

В это было трудно поверить. Кицум представлял стазис, как бездонную тьму, где можно свободно парить, наслаждаясь покоем безмыслия. Но перерыва в осознанности попросту не было. А вернее, он его не заметил. Закрыв глаза после укола, он сразу же открыл их от яркого света.

У него украли даже срок заключения!

- Так я теперь свободен? - небрежно бросил он, затаив дыхание.

Следователь выполнил свое обещание, и всё же на душе было тревожно. Кислое женское лицо намекало на неприятности, и Кицум интуитивно ожидал какой-то невероятной подставы. Хорошо бы про него вообще все забыли. Хотя, вряд ли... Он, словно эдемский змий, подарил людям яблоко знания. И сидевшие внутри черви наверняка стали сюрпризом.

- Да, теперь вы свободны. Видите ли... - замялась девушка, опуская глаза. - Родственники господина Печенкина заявили права на ваше тело.

- И? - настороженно продолжил Кицум. - Вы продали им меня в рабство? Приговор уже был. Я знаю свои права и понес наказание. Нельзя повторно осудить за одно и то же преступление.

- Это дело рассматривалось уже не в уголовном, а в мирском суде в рамках компенсации за потерю кормильца и нанесенный моральный ущерб, - вклинился в разговор сочный мужской голос. Его обладатель появился в поле зрения секундой позже.

Кицум с трудом повернул к нему голову.