В поисках человечности

Его руки скользнули под сорочку и задержались на ягодицах.

— Ты хотел выспаться, — шутливо произнесла девушка.

— Успею, вечность впереди,— произнес он и прижался к ее губам. Его руки нежно гладили ее, ласкали, успокаивали, и Дита была рада его близости и каждому его прикосновению.

Бэн поглаживал ей спину и грудь, медленно стягивая с нее сорочку, но девушка удержала его руки, не позволяя снимать с себя последнюю одежду.

— Оставь, я замерзну.

— Я тебя согрею, — сказал он страстно.

— Нет, пусть будет.

— Хочу ощущать тебя всю, — просто сказал юноша и снял с нее рубашку.

Дита попыталась укрыться, спрятаться под одеялом, но Бэн продолжал поглаживать ее, оголяя, целуя ей шею, плечи...

Юноша замер, рассматривая черно-синие разводы на ее руках.

— Что это? — Спросил он строго.

— Упала, просто упала,— Дита попыталась прикрыться одеялом.

— Упала? — Переспросил он жестко, Бэн сдернул с девушки покрывало и стал рассматривать на ней синяки. Ромео и Кристьяна забавляло издеваться над ней, а после того как девушка стала давать отпор они стали вкладываться в избиения с двойной силой. И чем больше принцесса сопротивлялась, тем больше радости приносило мужчинам насилие над ней. Сегодня утром они разминались, как выразился Ларс, с ней пару минут, но этого было достаточно, чтобы все ее тело было покрыто свежими синяками.

— Это клиенты, не спрашивай, — соврала Дита, прижимаясь к нему сильнее, чтобы Бэн не заметил следы на груди.

Но Бэн вскочил, рассматривая ее и крутя из стороны в сторону. Видя, в каком она состоянии у него волосы на голове шевелились, от злости он сжимал кулаки, пытаясь найти виноватого прямо сейчас и отомстить...

— Кто... просто скажи мне кто? — Его голос был сух, полный гнева. Но Дита знала, что Бэну серьезно достанется, если он попытается выступать против других слуг. Катерина и Вильгельм не раз запрещали Бэну в присутствии принцессы, трогать других гулей. Гули считались собственностью вампира, и чем выше был статус вампира, тем выше был статус гуля. С Анжело Бэн был крайне терпелив лишь по приказу хозяйки. И Бэн был сдержан и никогда не перечил остальным гулям Вентру. А тем более Кристьяну.

Гуль Густава не зря себя считал безнаказанным. Даже, несмотря на то, что он вроде как подчинялся Анжело, но легко мог пойти против его приказа и знал, что ему за это ничего не будет.

Дита понимала, что Бэн вполне мог наказать ублюдка за подобное отношение к ней, но Густав церемониться не будет. И вспыльчивость Бэна могла навредить ему самому.

— Клиент, — вновь тихо соврала она.

— Больно на тебя смотреть, — выдавил юноша, осторожно проводя ладошкой по ее плечам.

— Все в порядке, через пару дней и следа не останется, — Дита натянуто улыбнулась.

— Иди домой, Дита, отдохни. Пару дней покоя тебе необходимо.

— Я могу отдохнуть у тебя!

— Нет! — Бэн сказал это очень строго. — Иди в капеллу. У меня куча дел, а тебе надо привести себя в норму!

У него действительно было полно работы. Бэн захлебывался в долгах, и ему приходилось крутиться как волчок, чтобы обеспечить Катерине все необходимое для поездки в Гамбург. А смотреть на подругу в таком состоянии он бы просто не смог. Бэну хотелось заботиться о девушке, но как это возможно, когда любой твой шаг контролируется хозяином? Юноше не мог даже предложить ей жизнь рядом с собой. И кто бы не избил Диту, Бэн был уверен, что узнав – не сдержится. И понимая, что девушка лечиться и очень быстро, он с ужасом представлял, какие травмы могли оставить после себя такие следы!

====== Глава 10. Освобождение. Часть 03. В отсутствии власти ======

(Берлин, Берлинский Городской дворец. 23-28 декабря 1812 год).(Ангелина).

Все семейство Густава отправилось на Конклав в Гамбург, и город технически остался без присмотра. В древнем Элизиуме были закрыты все двери и около пятнадцати человек гулей старших Вентру были заперты в подземелье для охраны. Лишь Бэну и Миле было позволено сопровождать своих хозяев. Гули Вильгельма были оставлены в замке Шарлоттенбурга, так же не избежав участи оказаться в четырех стенах дома Густава, без возможности покинуть его. Своего старшего слугу Анжело Сенешаль забрал с собой.

Ангелину, о том, что ее запрут на несколько суток, предупредили за пару минут, перед тем как Катерина с бешено испуганным взглядом проводила ее до дворца. Палач боялась оставлять свой город, и боялась, что Саббат воспользуется слабостью Берлина, и захватит обитель ее Сира. Поэтому Ангелине в случае войны было приказано биться на смерть.

Женщина успела прихватить с собой бутыль с вином и головку сыра. Воду хранить было опасно, она быстро зеленела и тухла, кроме того брать ее из реки было черева-то для здоровья даже гулей. Денег же на то, чтобы купить нормальной еды тоже не было. И Бэн просто украл для нее сыр, в надежде, что Принц не задержится дольше, чем на два дня и Ангелина сможет продержаться.

Но на входе в древний подземный зал всю провизию у нее изъял старший охранник Густава – Герд Хазе, объяснив это тем, что им придется поддерживать друг друга, чтобы быть готовыми в случае нападения или вторжения других вампиров. Элизиум следовало защищать ценой своей жизни, а провизии у всех оказалось немного, так как Принцу и в голову не пришло предупредить смертных о заточении заранее. Взамен Ангелине выдали свечу и плетеную подстилку.

Первые двое суток прошли в утомительном ожидании, вестей почти не было, Катерина лишь сообщила, когда они добрались до места. К третьей ночи большая часть еды была съедена и гули мрачно смотрели друг на друга, подозревая, что кто-то утаил лишний кусок. Почти никто друг с другом не общался, и Ангелина отсчитывала часы, ожидая следующего послания от хозяйки.

Ангелина проснулась от какого-то странного тихого писка. Звук напоминал удавившуюся мышь, и женщина сначала решила, что рядом действительно умирает какая-то зверюшка. Она легла на другой бок, уставилась в непроглядную тьму, в которой не было ничего. И вдруг перед ее лицом показалось что-то светлое. Белесое, светящееся, словно дрожащий туман, из пола выползла лысая голова и, открыв рот, издала скрипуче-пищащий звук.

Ангелина с диким воплем вскочила на ноги, уставившись на череп, который повернул за ней голову, следя пустыми глазницами. В ответ на ее крики раздались удивленно встревоженные голоса и гули стали зажигать лампы и свечи. Зал частично осветился, и череп пропал, словно его и не было. Ангелина, продолжая смотреть в то место, где увидела странное видение.

— Что случилось? — Спрашивали ее все наперебой.

— Мне показалось, я что-то увидела, — неловко оправдалась женщина.

— Что… где? — Рядом с ней столпились мужчины, сонно рассматривая пустой пол.

Убедившись, что никого лишнего нет и не заметя ничего подозрительного, гули вновь разбрелись по своим углам. Ангелина не рискнула лечь в то же место и передвинула свою подстилку ближе к камину. Мужчины потушили свет, и комната вновь погрузилась в кромешную тьму.

Женщина легла, нервно вглядываясь в пустоту, но вокруг было все так же темно, и она успокоилась, решив, что ей это просто померещилось. Вздохнув, Ангелина расслабилась, укладываясь удобнее, когда прямо перед ее лицом из пола высунулась когтистая белая рука и потянулась к ее запястью. Она была готова поклясться, что почувствовала это призрачное прикосновение.

— Только не кричи! — Тихо кто-то шепнул ей на ухо, вовремя закрывая ей рот, потом что Ангелина была готова визжать.

Женщина дернулась назад, ощупывая того, кто держал ее и, проверяя, что человек позади не светиться белым и состоит из плоти.

— Ты легла в неудачном месте, давай помогу перебраться, — сказал все тот же голос.

— Что это? — Спросила она, когда мужчина отпустил ее.

— Не спрашивай. Не удивляйся. Это домен Принца и что он разводит в своих подземельях, нам знать не нужно.

— Могучий Бондьё , сохрани нас.— Прошептала она, целуя талисман, привязанный к запястью.