Страница 379 из 411
— Не упоминай богов в этом доме, женщина, накличешь беду, — сказал собеседник, и потянул ее за собой, увлекая к другой стороне зала.
— Меня зовут Вермонт Ваген. Я охраняю покои господина и навидался тут многого, хотя и служу всего пятнадцать лет. — Тихо шептал он, указывая в кромешной тьме путь. — Элизиум не рассчитан на прием смертных, и тут нам не место. Надеюсь, господин не забудет о нас и вытащит отсюда. До того, как древние духи решат, что мы лишние и избавятся от нас сами.
— Я – Ангелина. Не знаю, что именно я видела, но буду тебе благодарна, если ты ляжешь спать рядом со мной.
— Не откажусь, — сразу поддержал Вермонт, и Ангелина в протест фыркнула. — У меня одеяла нет, и я продрог до костей. Вдвоем лежать теплее, — посмеялся мужчина над ее реакцией.
Он остановился, расстелил ее плед и помог устроиться на полу, ложась рядышком и прижимаясь к ее спине спиной. Мужчина более не говорил, и тишина после увиденного угнетала Ангелину не меньше, чем странные призраки. Она продолжала вглядываться в то место, откуда они примерно ушли, и когда белое существо показалось вновь, вздрогнула, сжимая в руке талисман. Скелет вылез по плечи, треща и скуля, покрутил головой, как-то угрожающе помахал на Ангелину кулаком и пропал. Женщина продолжала глядеть в ту же точку, боясь вдохнуть и мысленно читая молитвы древнему богу, которому поклонялась ее мать. Минут двадцать она лежала неподвижно не в состоянии уснуть или хотя бы успокоится. Вермонт печально вздыхал на каждое ее вздрагивание и шепот. Ему тоже было не уснуть из-за ее страхов.
Немного взяв себя в руки, Ангелина развернулась к мужчине и обняла его, надеясь, что так ей будет спокойнее. Он был крепок, широкоплеч, как и многие гули, что являлись охранниками и недолго думая, она забралась руками ему под рубашку. А потом в штаны. Вермонт удивленно хмыкнул, а женщина страстно дыша, стала поглаживать его.
— Извини за это вторжение. Но это лучший способ успокоиться и уснуть.
— Верю. Но за эти пятнадцать лет я почти ни разу не поднимался на поверхность. У меня не было женщин, и я как-то отвык от них.
— Бедняга. Как ты справлялся?
— Сначала тяжело, потом привыкаешь.
— У тебя есть шанс исправить ситуацию. Сейчас я готова выполнить любые твои пожелания, лишь бы ты помог мне забыть увиденное.
— Я могу зажечь лампу и загипнотизировать тебя, — спокойно сказа он.
Ангелина фыркнула, прекратила ласкать его вздувшуюся плоть и отвернулась.
— Хей. Извини. Я же сказал, что не общался с людьми, относить терпимей, — теперь Вермонт повернулся к ней и положил руки на грудь, — Ангелина Милсон, если ты готова вынести мою неопытность, я помогу заснуть и тебе и мне.
— От куда ты знаешь мою фамилию? — Удивилась она, расстегивая на себе рубашку и затаскивая его руку себе в штаны.
— Густав много говорит о Катерине. И считай меня своим поклонником. О тебе и Бэне в этом подземелье ходят забавные слухи.
— Насколько забавные? — Ангелина тихонько застонала, когда он стал поглаживать ее клитор.
— Говорят, у тебя есть член. Но первичный осмотр показывает, что слухи врут. — Вермонт говорил это без намека на иронию, и Ангелина повернулась к нему лицом, не давая больше болтать, прижалась к его губам.
Проснулись они, когда другие гули уже поднялись и разожгли свет, пытаясь поделить остатки еды. Гули Каспара уверяли, что господа уже выехали в сторону Берлина. А значит, очень скоро их заточение закончиться. Густав не озаботился сообщить своим о том, когда вернется и молодым слугам Секретаря не слишком доверяли. Герд, старший охранник Принца и вероятно самый старший из всех присутствующих распорядился порционно раздать последние крохи еды и воды. Ангелине выдали пару глотков ее же вина, от которого пить захотелось лишь сильнее и кусок хлеба с сыром и ветчиной.
Вермонт тоже проснулся и пытался отыскать в тусклом свете свои разбросанные прошлой ночью вещи. Получив свою порцию еды, он хотел сбежать к другим гулям Густава, но Ангелина дернула его за рукав, усаживая рядом.
— Сколько бы нам не осталось тут сидеть, я надеюсь, ты не сбежишь и развлечешь меня болтовней.
— Я не слишком хороший собеседник, Ангелина. Одиночество и молчание вполне меня устраивают, — равнодушно ответил он. Но все же остался.
Женщина украдкой разглядывала ночного спасителя. На вид ему было лет двадцать пять, он был одет в дорогой камзол, и на руках было множество перстней, от чего Вермонт совсем не был похож на телохранителя. Кроме того его гладко выбритый подбородок и чистые уложенные волосы заставляли ее предполагать, что он ее обманывал и гулю приходилось немало общаться со смертными и выбираться на поверхность. Его руки были опрятны, ногти аккуратно и коротко подстрижены, на шее висела дорогая толстая цепь, а вышивка на рубашке была выполнена золотыми и серебряными нитями. Вермонт выглядел приличнее и дороже чем многие гули, что служили Густаву.
— Вижу недоверие в твоих глазах, — сказал он, поедая свой бутерброд.
— Ты говорил что охранник, а выглядишь как вельможа, — сообщила Ангелина о своих догадках.
— Я промываю мозги смертным. Несколько часов ковыряний в чьем-то сознании каждый день. Приходиться производить впечатление, чтобы люди подпускали меня на верную дистанцию.
— Значит, ты все же общаешься со смертными и выходишь из Элизиума.
— Если не считать Элизиумом весь дворец, то возможно ты и права. И гипноз я бы не назвал общением. Я не соврал тебе, если ты это хочешь сказать. — Вермонт поежился, словно чувствуя неловкость. — Хотя ладно. Виноват. Мое существование не настолько убого, как я описал его вчера. Кроме того раз в месяц мне приходиться посещать собрания у Анжело. Но это за общение я тоже не считаю. И женщин у меня не было, как я и говорил, пятнадцать лет.
Ангелина рассмеялась.
— Да уж. Вчера ты представил себя таким затворником, что пробудившись, я боялась увидеть рядом с собой обезьяну.
— Спасибо за комплемент. Как видишь, мои социальные навыки не далеки от животных инстинктов.
— Не принижай себя.
— Думаю, ты бы так же отзывалась о своей жизни, если в течение длительного времени не могла покинуть территорию замка и всех людей, что приходилось тебе встречать, ты бы заставляла слушать свои команды и забывать о твоем существовании. Я знаю, что должен гордиться положением слуги Густава, но общество его стада и громыхающих цепями призраков не приводят меня в восторг.
— Почему ты не воспользовался женщинами, что обитают в этом доме?
— Спать с кем-то и знать, что на завтра она и не вспомнит меня? Меня не радовала такая перспектива.
— Думаешь, со мной будет иначе?
Ангелина усмехнулась, а Вермонт вернулся к своему бутерброду. Он немного отодвинулся и молчал, очевидно, не довольный ее репликой. Но женщину это не слишком беспокоило. Впрочем, она чувства себя обязанной ему за помощь и некоторую поддержку, но Вермонт в плане общения вел себя как Глен, а от контактов с глупцами она устала.
Нарушая тоскливую тишину, с ней связалась Катерина и сообщила, что они подъезжают к городу. Это взбодрило женщину, подняло настроение. Неприятные пять дней в обществе пятнадцати мужчин подходили к концу, и Ангелина мечтала выбраться из душной, пропахшей мочой и потом комнаты на свежий воздух и увидеть любимую госпожу.
— Я не видела тебя на собраниях ни разу, — признала Ангелина, снова заводя с Вермонтом беседу.
— Часто прогуливаю сие сборище, — поморщился гуль. — Анжело конечно не доволен. Но у меня всегда есть, что сказать в свое оправдание. Тем более господин действительно не хотел бы отпускать меня за пределы дворца. Моя работа тут крайне важна и я обязан поддерживать безопасность Маскарада и его убежища.
— Да и я сама там редкий гость. Бэну не нравится система подчинения гулей и он не в восторге, когда я следую законам Анжело.
— А что ты думаешь сама? — Вермонт заглянул ей в глаза и женщина смущенно отвернулась.
— Я поддерживаю своего напарника.