Страница 67 из 88
– Как она выжила?
– Никто не знает.
– За что она прокляла Таирсскую династию?
– Дочь… – Аэгрис нервно облизнула губы.
Я насторожилась.
Так, подождите, почему у меня такое ощущение, что сейчас прозвучит что-то такое, что полностью перевернёт мою картину мировоззрения?!
– У ведьм… редко рождаются дети сильнее, чем они сами. Скорее, чем сильнее ведьма, тем… слабее будет дитя. Те редкие исключения, которые остаются в легендах ведьм – это … ценность. Великая ценность, о которой никогда и никому не рассказывают.
– Почему они рождаются?
– Никто не знает.
– Как насчет закономерностей? – уточнила я.
– Никаких, – Аэгрис даже руками развела. – А потом… у Хильды родилась дочь. Милая девочка с запасом силы, от которого содрогнулся совет старейшин.
– Совет старейшин?
– Люди, которые управляют нашим миром. Нашим… кругом жизни.
– Слишком много непонятных слов. Я до сих пор ничего не знаю о мире ведьм.
– Я расскажу тебе в другой раз.
– Да, спасибо. А пока… Хильда. У неё родился ребёнок. И?
– По правилам ведьма сама воспитывает своего ребёнка. Даже если она не настолько сильна для этого, никто никогда не вмешается. Но если только ребёнок потенциально важен для всего круга ведьм, а мать… не сможет его защитить или сама для него опасна, совет старейшин забирает ребёнка у матери. Хильда… не дала. Она кричала, что сама сможет защитить свою дочь, свою драгоценную золотую девочку. Но… она и не собиралась этого делать. Она заперла дочь в башне.
– Господи, – тоскливо вырвалось у меня. Только не Рапунцель! Только не сказки моего мира в такой вот форме! – Отрастила дочь косы и по волосам матушка поднималась в башню?
– Конечно, нет, – Аэгрис, не поняв причин моей бледности, только головой укоряюще покачала. – Ничего подобного!
– Дышать уже легче. Она заперла дочь в башне. Растила её как маленькую принцессу?
– Да. Маленькая девочка ни в чём не нуждалась. Она могла делать всё, что только ей приходило в голову. Кроме одного, ей было запрещено колдовать. Шли годы. Девочка подрастала, расцветала и … чахла от тоски в этих стенах. Однажды, около башни зазвучал рожок, мимо башни проезжал молодой король Таирсский. Девушка окликнула его, сама не думая, и он подъехал. Они разговаривали весь день. Король отпустил свиту, а перед ночью умчался прочь сам. А потом приехал. И снова. И снова. И снова.
– Чую романтику, – пробормотала я.
Аэгрис кивнула, соглашаясь со мной.
– Они полюбили друг друга. Король не смог отказаться от прекрасной ведьмы, а потому решил её украсть. У него почти получилось. Они почти сбежали из Заповедного леса, но на самой границе Хильда настигла их. Превратила дочь в оленя и направила на короля своё самое страшное смертельное заклинание. Но сила любви может совершать чудеса! – голос Аэгрис зазвучал звонко, торжествующе, мне даже стыдно за свой цинизм стало. – Юная лань кинулась под атаку матери, жертвуя собой. Сила ведьмы пробудилась, погрузив девушку в вечный сон.
– Чудесно, – присвистнула я. – То есть, … погоди, Аэгрис, а чего хотела Хильда от дочери?
– Поглотить её дар, – отведя глаза в сторону, прошептала хранительница древа жизни. – А соответственно отобрать и саму суть, что составляет сущность ведьмы.
– Ага… А тут облом. Мало того, что чуть не украли, так ещё и короля убить не удалось, и дочка в вечный сон погрузилась.
– Да.
– И? Чего она может хотеть от другой ведьмы?
– Пробудить ведьмочку. В Альтане всё с условиями, с определениями. Поэтому и наложить проклятье Хильда смогла только таким образом, что как только её дочь пробуждается, проклятье с Таирсского дома падает. Она и без того наложила его неправильно, не встроив гармоническое звено. Потом его вплетал юный эльф, ставший частью королевства Таира.
Я кивнула.
Итак. Значит, пробудить юную девушку, чтобы она стала кормом для собственной матери. А значит, дать толчок к пробуждению настоящего чудовища. Очень мило!
И, как я понимаю, чтобы снять такое … вот заклинание вечного сна, надо сделать ровно одну вещь – добровольно взять сон на себя. Добровольно я его точно не возьму. Не желаю ни спать тысячелетиями, ни уж тем более обрекать молоденькую девочку на такие вот… ужасы.
Значит, будем искать обходной путь. И для начала… сматываемся из пансионата, пока меня не хватили!
– Аэгрис, спасибо.
– Благословенна будь, ведьма. Пусть путь твой будет гладким и удачным.
– Благословенна будь, хранительница Серебряного древа жизни, – поклонилась я, подхватывая рюкзачок на плечо.
Время уходило, утекало, исчезало. Карта была в боковом кармане моего рюкзака, но и без неё я знала, где находится Заповедный лес. Тот самый, где уже однажды я чуть не погибла. Тот самый, где нечто незримое требовало от меня склониться и унизиться. Что ж, вернёмся и поговорим теперь. И посмотрим, посмеет кто-то требовать от меня унижения или на этот раз не осмелится!
Я решительным шагом удалялась от пансионата, чтобы вернуться в него не так уж и скоро.
О чём в тот момент я не подозревала, так это о том, что за мной, сразу, как только я выскользнула через стену, рванулись сразу три отряда. Один получил приказ «Не вмешиваться, но охранять». Второй – «Убить, выскочка де Лили стала слишком много себе позволять!»
Третий отряд, самый опасный, в числе которого были и воины, и маги, двигался по моим следам, вооруженный напутствием: «Убить любой ценой, ибо принцесса Таирсская королевству не нужна!»
Глава 24. Граница заповедного леса
Естественно, далеко я не ушла. Это совсем уж безумие куда-то отправляться ночью, в абсолютно незнакомой местности. Карты не считаются. На них почему-то никогда не указывается точное количество деревьев, в которые можно врезаться лбом, ямы, куда можно свалиться, или опасные коряги, которые могут надолго остановить передвижение.
Мой путь лежал левее. В тот домик, где должны меня ждать двое доверенных лиц дяди. Правда, стремилась я не столько к дому, сколько к сеновалу, там я планировала спрятаться и поспать до утра. А утром, позаимствовав у своих связных лошадь, отправиться к Заповедному лесу.
Медная луна света почти не давала, то и дело ныряя за плотные тучи. Накрапывал дождь, и хотя это попахивало неприятной паранойей, в голове вертелось: «Дождь – это удачно, смоет следы»
Бредущее рядом со мной Солнышко, чутко оглядывался по сторонам и подскакивал ко мне, когда я начинала заваливаться на предательской кочке. Или выбоине. Или коряге.
Но совсем не на ровном месте. Честно-честно!
До дома моей охраны и связистов в одном лице оставалось еще добрых два километра, когда я осознала, что еще немного, и тот легкий, временами накрапывающий дождь вот-вот обрушится на меня ледяным потоком.
Впереди среди высоких прошлогодних стогов виднелся один из сеновалов, куда я и заскочила. Закрыла за щеном дверь, и пока Солнышко отряхивал шерсть, я опустила два засова, огляделась по сторонам и поняла, что наверх не полезу ни за какие коврижки!
Там, сверху, что-то жутко грохотало, молнии сверкали так пугающе, что я подумала еще немного и откинула засовы с двери обратно. Я должна быть в состоянии сбежать отсюда, если вдруг случится худшее – и молния превратит сеновал в горящую ловушку.
Подошедший щен схватил зубами край моего плаща и потянул за собой. Кажется, я оказалась настолько удачливой, что выбрала в качестве своего ночного приземления – сеновал, в котором кто-то обустроил целое любовное гнездышко. В сене, в дальнем углу, была сделана узенькая нора, ведущая в клетушку два на два, в которой было опять же то самое сено, но ещё оно было прикрыто попоной, а рядом лежали целых два одеяла! То, что доктор прописал.
Снимать сапоги я не стала, сдвинула чуть выше попону, чтобы не нагрязнить её, накрылась двумя одеялами сразу. Мой тёплый малыш устроился рядом, на сене, закрывая мою спину от ветра. Можно было бы воспользоваться магией, но… что-то мне подсказывало, что делать этого не стоит.