Ненавистная фрау

— В костюме и галстуке? Может быть, у него есть еще другая должность, кроме инструктора по верховой езде?

Ягода посмотрел на Боденштайна непонимающим взглядом, но в его глазах появилось настороженное выражение.

— Почему вы так думаете?

— В прошлом он не случайно время от времени осуществлял для вас нелегальные подставные продажи ваших предъявительских акций.

— Я думал, вы занимаетесь расследованием смерти Изабель Керстнер. — Лицо Ягоды внезапно стало напряженным. — Что за вопросы вы задаете?

Взгляд Боденштайна упал на телевизор, стоявший в мебельной стенке позади письменного стола Ягоды.

— Вы можете об этом поразмышлять. У вас здесь нет случайно DVD-плеера? Мы хотели бы продемонстрировать вам один фильм.

— Пожалуйста. — Ягода пожал плечами и встал, чтобы включить телевизор и DVD-плеер.

Пия вставила диск и нажала клавишу «play». Ганс Петер Ягода смотрел фильм без явного волнения, но положение его корпуса говорило об очевидной испытываемой неловкости.

— Вы знаете кого-нибудь из этих господ? — спросил Боденштайн. — Фрау Керстнер должна быть вам очень хорошо знакома.

— Откуда у вас этот фильм? — спросил Ягода хриплым голосом.

— Это к делу не относится. — Пия поставила другой диск. На экране появилось лицо Изабель.

Сегодня воскресенье, шестое августа две тысячи пятого года, — раздался ее голос. — Ровно девятнадцать тринадцать.

Ягода побледнел, его взгляд прилип к экрану, и, пока Пия проматывала диск вперед, она и Боденштайн заметили, что Ягода нервно проглотил слюну. Маленькие капельки пота выступили у него на лбу, пальцы теребили шариковую ручку. Часть фильма была просмотрена без комментариев.

— Разве вы не знали о существовании этого видео? — тихо спросил Боденштайн.

Ответа не последовало.

— Вы действительно каким-то образом… гм… хотели оказать влияние на ваших клиентов и деловых партнеров с помощью такого рода компрометирующих роликов?

Молчание.

— Это вы в поисках этого DVD-диска устроили обыск в квартире фрау Керстнер, а затем, когда квартира уже была опечатана прокуратурой, вывезли оттуда всю мебель?

— Выключите, — прошептал Ягода сдавленным голосом и отвернулся. Он так сильно вспотел, что у него под мышками на серой футболке образовались темные пятна.

— Вы лгали, утверждая, что никогда не спали с Изабель Керстнер, — сказала Пия. — Почему вы не сообщили правду?

Боденштайн положил диктофон на стол и включил его.

…Я хочу еще раз увидеть тебя сегодня вечером, — раздался голос Ягоды. — Я весь день думаю только о тебе.

Я сегодня не могу, — возразила Изабель. — Я занята.

Да ладно, моя сладкая. Ты мне нужна! Меня воротит от моей старухи, этой жирной курицы. Ты сводишь меня с ума.

Боденштайн выключил диктофон. Ягода, дрожа, ловил воздух, затем закусил губу и закрыл глаза.

— Фрау Керстнер имела неделикатную привычку записывать телефонные разговоры на свой автоответчик, — усмехнулась Пия. — Мы охотно представим вам и другие диски. В них речь идет о деньгах и об этом Морисе, который, как мы предполагаем, продавал для вас акции, так как вы не могли этого делать, будучи председателем правления «ЯгоФарм». Изабель спрятала кассеты вместе со своей записной книжкой под половицей паркета в своей квартире. Почему она это сделала? Она хотела таким образом оказывать на вас давление? Может быть, она пришла к такой идее, так как вы шантажировали ваших деловых партнеров с помощью сексуальных фильмов?

— Я на это ничего не скажу. — Ягода вновь открыл глаза. — Я бы хотел поговорить со своим адвокатом.

— Это ваше право, — кивнул Боденштайн. — Но позже. А сейчас вы поедете с нами.

— Это почему же? — Ягода, казалось, был ошеломлен.

— Фрау Керстнер шесть дней назад умерла насильственной смертью, — напомнил ему Боденштайн и достал из внутреннего кармана своего пиджака ордер на арест. — После всего, что мы услышали и увидели на этих дисках, нам представляется, что вы имеете какое-то отношение к ее смерти.

И Боденштайн предъявил Ягоде ордер.

— Но вы не можете меня арестовать! — внезапно выкрикнул тот. Его лицо стало смертельно бледным. — Вы знаете, какие катастрофические последствия это будет иметь для моего бизнеса?

— Для разнообразия вы могли бы также поговорить с нами начистоту, — предложил Боденштайн, — и ответить на наши вопросы. Что, например, связывало вас с прокурором Гарденбахом?

Ягода на пару секунд задумался, затем покачал головой.

— Я не скажу больше ни слова, — заявил он.

— Хорошо. — Оливер поднялся. — Возьмите с собой какие-то вещи. Может случиться так, что некоторое время вам придется ночевать за государственный счет.

Боденштайн приехал домой ранним вечером. Он размышлял о том, как же случилось, что такой честолюбивый и умный человек, как Гарденбах, мог впутаться в столь банальное дело, как любовная связь на стороне. Он думал о Ягоде, который во второй половине дня, проконсультировавшись со своим адвокатом, заявил, что по предъявляемым ему обвинениям не скажет ни единого слова. На вопрос о том, что связывало главного прокурора Гарденбаха с Изабель Керстнер, он также промолчал, как и на неоднократно высказанное Боденштайном предположение о том, что Изабель его шантажировала. Несмотря на резкий протест со стороны его адвоката, Ягода был помещен в следственную тюрьму. Там он должен был находиться до утра и поразмышлять о том, не лучше ли было бы сотрудничать с полицией. Бенке и Остерманн дожидались ордера на обыск в офисе «ЯгоФарм» и в частном доме Ягоды.

Боденштайн не думал, что Ягода самостоятельно осуществил убийство Изабель Керстнер. Вероятно, он его организовал, когда понял, что с лояльностью молодой женщины дело обстоит плохо. Главный комиссар был почти уверен, что она шантажировала Ягоду, но чего она при этом хотела? Еще больше денег? В любом случае она поставила Ягоду в безвыходное положение, если он пошел на то, чтобы от нее избавиться. Но где и как подстерег убийца свою жертву? Ездила ли она еще раз домой после посещения ветеринарной клиники своего мужа и конноспортивного комплекса? Была ли у нее еще какая-нибудь встреча? У Ягоды в субботу вечером она точно не появлялась, и последний телефонный контакт, который значился на телефонном счете ее мобильного телефона, был с ветеринарной клиникой в семнадцать шестнадцать. Разговор продолжался пару секунд. Скорее всего, она выясняла, на месте ли ее муж. Кто был мистический мужчина в машине ее умершего отца, с которым она ссорилась на парковочной площадке «Макдоналдса»? Казалось просто невероятным, что кто-то специально украл автомобиль отца Изабель, чтобы на нем приехать к ней…

Внезапно Боденштайна озарила одна мысль, и он спросил себя, почему он раньше до этого не додумался.

Судя по количеству автомобилей, припаркованных на площадке перед комплексом «Гут Вальдхоф», этим ранним вечером пятницы там еще было достаточно оживленно. Боденштайн увидел канареечного цвета джип, тот самый, к которому прислонилась молодая женщина по имени Тордис, когда они беседовали на днях. Он припарковал свой «БМВ» на единственном свободном месте и не спеша пошел к конюшне, в которой, однако, не было ни души, как и в манеже. Боденштайн обошел манеж и ощутил запах жареного мяса и древесного угля. На газоне между манежем и плацем для верховой езды был установлен большой поворотный гриль. На скамейках и садовых стульях, под большими деревьями, расположились владельцы лошадей. Они пребывали в прекрасном расположении духа, беззаботно смеялись и болтали, наслаждаясь теплым осенним вечером. Казалось, они и представления не имели об аресте Ягоды. Роберт Кампманн стоял у гриля. Улыбка мгновенно исчезла с его лица, едва он увидел Боденштайна. Он поднял двухрожковую вилку для мяса, которой переворачивал стейки, как оружие, словно ждал нападения с применением физической силы.

— Добрый день, господин Кампманн, — усмехнулся Боденштайн. — Я не хочу вам мешать. Я ищу Тордис.