Узники смерти

— Ты уверена?

— Я же женщина.

Зотов пожал плечами, но промолчал, подумав, что она права: пьяный на дело не пойдет.

— Что было дальше?

— А дальше он полез целоваться. Тогда я применила свой любимый прием: нажала пальцами под ушные раковины и слегка толкнула его. Мизин потерял сознание и свалился в угол.

Зотов вздохнул:

— Неужели я изначально ошибся? Либо я полный осел, либо Мизин действительно очень умен, либо…

— Не огорчайся. Ты обязательно поймаешь истинного убийцу.

— Идиот, — хмыкнул Зотов. — Захотел быстро и легко взять его. А он раз — и проплыл мимо сетей. Ничего, эта рыбка от меня не уйдет! Гадом буду…

12

Выйдя от Бортник, майор побежал к штабу. Смутная тревога и подозрения влекли его в лабораторию. В дежурке Зотова уже ждали полковник Саблин и капитан Михеев.

— Как дела? — спросил Петр Александрович.

— Потом, все потом. Сейчас надо выяснить, где Черков и Куданова.

Дежурный центрального поста сообщил, что профессор и доктор лаборатории не покидали. Отдав распоряжение никого не впускать и не выпускать, офицеры спустились под землю.

Черкова нашли в своем отсеке. Он склонялся над электронным микроскопом, потом вычислял что-то на компьютере.

— Простите, профессор, вы не знаете, где сейчас находится доктор Куданова? — спросил Зотов, впившись глазами в Андрея Митрофановича.

— Я ее послал час назад в аппаратную готовить программу.

Офицеры направились в четвертый отсек. Там было пусто.

— Опечатайте аппаратную, — приказал Зотов капитану. — А мы с Петром Александровичем осмотрим блок.

Один за другим пройдя все научные и жилые отсеки, офицеры подошли к хозблоку, выходящему в шахту для спецотходов.

— Давайте-ка заглянем в кислотную камеру, — предложил Зотов.

Надев защитные маски, офицеры открыли дверь. Посреди камеры стоял резервуар с кислотой из которого поднимались к вытяжке ядовитые испарения. Подойдя к резервуару, мужчины сразу увидели растворяющиеся на глазах остатки костей. К краю кислотной ванны прилипли два тоненьких волоска. По-видимому, они принадлежали Кудановой, так как она одна на Зоне красила волосы в такой неестественный краснофиолетовый цвет.

Выйдя из камеры, офицеры сняли маски и вдохнули чистый воздух.

— Черт возьми, приди мы хотя бы на десять минут пораньше — успели бы вытащить хоть одну косточку Кудановой, — чертыхался Саблин, вытирая со лба капельки пота.

— А почему ты думаешь, что это она? — в упор спросил Зотов.

Петр Александрович крякнул и нервно пожал плечами:

— А кто тогда?

— Да-а, неплохо задумано. В лучшем случае Веру Александровну хватились бы только утром. У нее сегодня по графику ночные опыты.

— Так значит — Черков?

— Не знаю, — выдохнул Дмитрий Николаевич. — Судя по времени растворения человеческого тела в кислоте данной концентрации, в момент, когда Куданову бросили в резервуар, Мизина отвели уже домой под наблюдение капитана Смакина. Надо проверить, кто в это время, кроме Черкова, мог находиться в лаборатории. Если никого, то улики налицо, хотя и косвенные. Я не думаю, что Вера Александровна сама решила искупаться в кислотной ванне.

— Не переживай, майор, каждый может ошибиться. Я вообще не верил во всю эту катавасию и только теперь понял, как ты был близок к истине. Между прочим, прежде, чем брать Черкова, необходимо получить добро Москвы. У меня есть указание никого не трогать без личного разрешения генерала.

— Сделаем запрос, когда будут готовы все результаты экспертизы, и мы найдем хотя бы одну крепкую улику.

— Это естественно.

Следующие два часа ушли на вылизывание кислотной камеры и проверку аппаратной. Кроме уже найденных двух волосков, оказавшихся свежими, в отсеке больше не было обнаружено ничего, свидетельствующего о преступлении.

Оборудование было исправно. Главный компьютер показал, что им пользовались два часа назад по утвержденной программе.

"Странно, — думал Зотов, мучительно сопоставляя полученные факты. — Убийца убрал все следы, а два волоска оставил на самом виду. Опять случайность или?.. "

Зотов никак не мог понять поведение Черкова, ведь, убив Куданову, он тем самым по уши выдавал себя. Узнать же правду теперь не составляло труда: достаточно вколоть профессору одну ампулу, которых на Зоне было предостаточно, чтобы Андрей Митрофанович добровольно признался во всех смертных грехах, начиная с материнской утробы. Шестое чувство подсказывало Зотову, что Черков не убивал Куданову и вообще не причастен ко всем этим заморочкам. Тщедушный профессор способен был отправить на тот свет лишь своих подопытных, и то лишь потому, что не нес за это никакого наказания. Но совершить преступление, нарушая закон, трястись от страха за собственную шкуру — это было выше его сил. Отъявленный трус быстрее бы отравился сам, чем позволил втянуть себя в опасные игры. Только страх расплаты, а не совесть, заставляли его подчиняться закону.

"Черков не убийца, — твердо решил майор. — Необходимо установить за профессором постоянное наблюдение, ибо теперь нет никакой гарантии, что на него не сбросят кирпич".

Рассуждения майора были весьма логичны. Убийца понял, что замять дело не удастся: Зотов был слишком упрям, чтобы сдаться без боя. Поэтому убийце оставалось одно — свалить все на невинного человека. Новая жертва из ассистентов была маловероятна: одна была в отпуске и только что вернулась, вторую по настоянию Зотова отправили в отпуск, третья находилась на больничном, ну а новенькая, прибывшая с Бортник, была не в счет. Оставались только два человека, способные стать козлами отпущения — Мизин и Черков. Но опять-таки, Мизин уже выпадал из этого списка, так как во время убийства Кудановой у него было железное алиби. Значит, Черков. Или есть четвертый?

"Но почему же все-таки убрали Куданову? Или я подошел так близко к убийце, что Вера Александровна стала опасной свидетельницей? Или невинную женщину подставили, чтобы свалить все на Черкова?"

— Слушай, майор, — предложил Петр Александрович, выводя Зотова из задумчивости. — Если мы хотим успеть до утра — нам надо разделиться. Я произвожу обыск в лаборатории, а ты на квартире у Кудановой.

— Хорошо. Возьми себе в помощь капитана.

13

В пять утра офицеры ввалились на квартиру Дмитрия Николаевича.

— Что с обыском у Кудановой? — сразу спросил Саблин, с ожесточением сдергивая с ног сапоги: в управлении он ходил исключительно в импортных туфлях.

Зотов вздохнул, что-то хотел сказать, но промолчал.

— Ничего интересного, — после паузы вымолвил он.

— Но мне кажется ты чем-то обеспокоен?

Зотов ответил не сразу и говорил медленно, как бы думал вслух:

— Понимаешь, мне кажется у любого нормального человека, а тем более одинокого, должны быть какие-то личные, сугубо интимные вещи: старые семейные альбомы — а судя по анкете Куданова была замужем, да и родители умерли совсем недавно — или ее собственные фотографии детства, юности или, в конце концов, письма, да много всякого. Но я не нашел у нее абсолютно ничего, что бы могло рассказать о ее жизни. Она пробыла в Зоне три года, а такое впечатление, что приехала в кратковременную командировку и взяла с собой лишь самое необходимое. И потом.

— Что?

— Да так, — Зотов махнул рукой. — Все это лишь смутные подозрения, как ты говоришь — субъективные. Мы здесь скоро совсем свихнемся и будем подозревать даже покойников в собственной смерти.

— Где-то я уже это слышал или читал. Может, ты все-таки посвятишь в загадочный ход твоих мыслей, а то у меня с дедукцией последнее время, дело обстоит неважно.

Зотов рассмеялся:

— Не обижайся, полковник, но я больше никого не буду обвинять, не проверив сто раз.

— Послушай, ты хочешь сказать, что на квартире Кудановой кто-то побывал до тебя?

— Не исключено, хотя отпечатки пальцев только ее и не было того бардака, когда что-то ищут. Вообще судя по теперешней раскладке дела, получается, что Куданова и Черков были сообщниками, а в это трудно поверить.