Страница 18 из 59
Хым, наконец, освободился от стрелы, с разорванным ухом наскочил на первого попавшегося врага, ударил в лицо острым камнем, зажатым в кулаке. Бросился на другого, но на его голову обрушился каменный топор.
Рассвело. Битва с трех сторон вокруг покинутой стоянки к тому времени затихла. Далеко виднелись убегающие темнолицые. Повсюду вперемешку лежали убитые и раненые.
Нольц выслушал доклады сыновей. У Данца погиб один дружинник, столько же у Димора. Селон не потерял ни единого охотника. Раненые имелись во всех группах. Сам Данц получил удар в лицо острым камнем. Из располосованной от угла рта до уха раны обильно сочилась кровь. Он лежал с закрытыми глазами на циновке, прижимал щеку пучком травы. Вдруг сын вождя услышал милый сердцу голос Улки: «Данц, Данц». Раненый открыл глаза, увидел склоненную над ним девичью головку, слезинки на ее щеках. Командир дружины попытался улыбнуться, но болью затуманило сознание. Когда вновь очнулся, прохладная ладонь Улки прикрывала рану. Утихла боль.
Лишь трое соплеменников получили ранения в группе Селона. Охотники дважды сумели выстрелить из лука, второй в упор, без промаха. От них побежали первые из напавших, к ним потом присоединялись беглецы из других групп.
Убитых и раненых врагов считать не стали, их оказалось больше, чем пальцев на руках и ногах, а это уже много, по понятиям нольцев. Взяли в плен лишь три человека с легкими ранениями.
— Что станем делать с другими ранеными врагами? — спросил Селон.
— Завтра сюда возвратятся убежавшие от нас соплеменники, пусть они заботятся, — ответил вождь.
Главным трофеем нольцев стал «бум», так они назвали устройство. По натянутой коже слегка постучали, услышали громкие звуки.
— «Бум» станет голосом вождя, — определил Нольц судьбу инструмента, — он зазвучит, когда надо созвать все племя, подать сигнал тревоги или радости.
Важным трофеем стала куча циновок, брошенных убегающими врагами.
— Эти ценные вещи передадим дружинникам. С этого дня у них появилась другая задача. Когда племя остановится на отдых, они станут ходить вокруг стоянки, вести разведку. Нельзя повторить того, что случилось сегодня. Враги находились рядом с нами, а мы спали. Будь поумнее у них вожак, мне даже думать не хочется, что бы с нами могло произойти. Дружинникам придется нередко лежать в засаде, уходить от племени на день-другой в поисках врага, — закончил монолог Нольц.
— Кто станет переносить от стоянки до стоянки их шкуры и запасное оружие? — поинтересовался Лек.
— Пленные.
Вождь объявил привал до середины дня. Предстояло развести костры, приготовить еду, похоронить погибших, помочь раненым.
Улка не отходила от Данца. Помогла Леку обработать рану, сама засыпала порезанное место пеплом, прикрыла его измельченными листьями дуба. Потом прижала снадобья куском цинки, закрепила «повязку» ремнем вокруг головы, осторожно смачивала раненому губы, прикладывала влажную ладошку на лоб. У командира дружины после процедуры виднелись на лице лишь один глаз да нижняя челюсть. Но он был на седьмом небе от забот и внимания врачевательницы. Девичьи щеки пылали пунцовым цветом, но она мужественно справлялась со смущением, когда поблизости никого не было, она поглаживала руку парню.
Во второй половине дня колонна нольцев продолжила путь. Шла она медленнее обычного, сдерживали скорость раненые. Дружина во главе с Лазом шагала далеко позади. Вождь не сомневался, враги не оставят их в покое, продолжат преследование. Группы Селона и Димора шли с флангов. Наступил вечер, когда переселенцы подошли к опушке редкого леса и остановились на ночлег. Костры вновь не зажигались, хотя сухих сучьев вокруг было предостаточно. До глубокой ночи дружина ходила вокруг стоянки и лишь к утру получила разрешение на отдых.
Едва из-за горизонта показался край солнца, движение колонны возобновилось. С утра пораньше потянуло свежестью, лес начал затягиваться туманом. В это время через посыльного Лаз сообщил вождю, что далеко по следу колонны идет большая группа людей. Нольц приказал ускорить движение. Дружина получила распоряжение организовать засаду и перебить преследователей.
— Если врагов будет слишком много, дружина без боя должна отойти и догнать соплеменников, — напутствовал он посыльного.
ГЛАВА 8
Еще не развеялся туман, движение колонны замерло. Дозор просигналил появление опасности. Нольц подошел к застывшим в изумлении дозорным и тоже не смог сразу сообразить, что впереди. В шаге от него зияла бездна, во все стороны заполненная колеблющейся серой пеленой. Рядом по каменному руслу струился широкий ручей. Вода с шумом и брызгами падала по пологому откосу вниз, туда, где ничего не видно. Вскоре, однако, с гор потянуло ветром, туман поредел, а через короткое время исчез. Взору переселенцев предстала впечатляющая панорама. Под ногами обрывом высотой более чем в два человеческих роста заканчивалась скала. За широкой прибрежной полосой, заваленной крупными камнями, от горизонта до горизонта мелкой рябью искрилась водная гладь. Люди замерли в оцепенении, озирались по сторонам. Впереди дороги нет, позади мрачные горы с враждебными племенами.
— У нас нет выбора, кроме как идти по берегу вдоль кромки воды, — после краткого раздумья сказал вождь.
Не вдаваясь в полемику с сыновьями, приказал все имущество сбросить со стены, группами опускаться вниз. Селон первым, за ним охотники соскользнули на прибрежную полосу вместе с потоками ручья. Дети, женщины, раненые соплеменники прыгали потом с обрыва, охотники ловили их с помощью растянутых шкур. Группа Луча и пленные покинули скалу «тропой» Селона.
Едва переселенцы разобрались с пожитками и оружием, на краю обрыва появились дружинники. Они бегали туда-сюда, пытаясь найти место для спуска, кричали: «темнолицые, темнолицые, их много». По растерянному виду Лаза вождь понял, опасность рядом. Он приказал Селону ловить шкурами прыгающих с обрыва дружинников, их оружие и снаряжение.
Нольцы успели отойти от скалы, когда наверху к обрыву подбежали первые преследователи, начали что-то громко и радостно выкрикивать, поднимать вверх острые палки, высоко подпрыгивать.
Вождь распорядился всем группам выстроиться в цепь перед стеной, приготовиться к стрельбе из луков. Преследователи, тем не менее, попыток сойти вниз со скалы не предпринимали, близко к краю не подходили. Один из них сделал несколько бросков камнями, но до переселенцев они не долетели. После этого каменная атака прекратилась, люди наверху вновь начали веселиться.
— Что это с ними, — задал вопрос Димор, ни к кому не обращаясь, — чему так радуются?
— Считают, наверное, будто победили! — ответил Данц.
Селон посмотрел в сторону пленных темнолицых. Они стояли на коленях, глядели на соплеменников со слезами на глазах.
— Похоже, мы покинули их землю, — сказал он, — если угадал, преследовать нас темнолицые не станут.
Прошло какое-то время бурной радости и люди исчезли со скалы. Дружинники продвинулись вперед на несколько десятков шагов и остались стоять перед гранитной стеной в готовности к отражению нападения. И не зря. У края скалы неожиданно появился приземистый длинноволосый человек. Он поглядел сверху на переселенцев, что-то прокричал. Пленные с надеждой поглядели на Нольца.
— Кажется, поговорить желает, — поглядел Селон на волосатого, накладывая стрелу на лук.
— Не спеши, — остановил вождь намерения сына.
Человек на скале начал показывать пальцем на пленных, делать знаки ладонью, как бы подзывая к себе.
— Так это же он требует отпустить соплеменников, — высказал предположение Димор.
— Ответь ему, — кивнул вождь старшему сыну.
Селон неспешно натянул тетиву, выстрелил. Стрела не долетела до цели, ударила в скалу у самых ног парламентера. Темнолицый переговорщик проворно отскочил от края обрыва и пропал из виду. Тут же со скалы, от невидимого с берега противника, навесом полетели камни. Часть дружинников отбежала назад к соплеменникам, другая во главе с Лазом рывком бросилась к стене и оказалась в пространстве, куда увесистые снаряды не подали. Неожиданно на стене скалы одновременно появились несколько длинных ремней. По одному из них начал быстро спускаться темнолицый человек. Лаз выстрелил. Стрела вонзилась разведчику в руку. Раненый завопил, соскользнул по ремню, упал, ударился головой о землю. Люди наверху изменили тактику. Они подползали к краю обрыва, сталкивали вниз обломки горных пород, вынудили дружинников непрерывно глядеть вверх, увертываться от смертоносных камней. Охранники и охотники нольцев подбежали ближе к скале, начали в ответ навесом забрасывать камнями темнолицых. Куски горной породы перестали оттуда падать на дружинников. Дальнейших попыток атаковать переселенцев преследователи не предпринимали.