Страница 25 из 48
- Ты мне расскажешь то, что видел? – Как сложно спросить, уже зная ответ.
- Конечно. Если хочешь услышать, – его голос такой мягкий, что хочется в него погрузиться с головой, ощутить, каков он на ощупь.
- Значит, я...
- Нет, ты не права. Внутри ты так же прекрасна, как и снаружи... Я даже не знаю, которая из вас мне нравиться больше...
- Я там... другая?
- Да, но вы очень похожи. Одинаково... безбашенные. Не зря я выбрал именно тебя...
- А кому ты служишь? – Я поспешила переменить тему. Так приятно было в этой тишине, а я этого не хотела. Или хотела, но не могла себе позволить.
- Что? – Он отвлекся от созерцания чего-то внутри меня.
Я кивнула на кольцо Хранителя.
- Величайшей из Стихий – Fare.
- Двуликой?
- Предпочитаешь Древнее Имя?
- Так уж повелось.
- А ты похожа на нее, – выговорил он, часто дыша.
- На Двуликую? Конечно, я же черпаю Стихию.
- Я не о том...
- А как насчет ревности Всевышних?
- Не знаю. Я пока ни с одной из них двоих не знаком. Но, будем надеяться, она стерпит...
- Из двоих? – Потянуть время, отвлечь. Только не поддаться на этот голос... и глаза... и губы, шепчущие в тишине...
- Женщины-Стихии. Двуликая и Безликая. Огонь и Вода. Пламя и лед. Две вечные соперницы. И две самых желанных женщины. Только мужчинам из родовитых семей, прошедшим тяжкие испытания, позволено прикоснуться к частицам Сущего... – заученно выдал эльф и уже с совершенно другой интонацией закончил. – Но по мне, на земле можно найти нечто более притягательное, – он потянулся вперед, на мгновение коснувшись своими губами моих губ. Даже не поцелуй, а так – легкое прикосновение. Отчего же внутри все ревет и пылает? Разрывает на мелкие кусочки, которые потом мне уже не собрать. И разум отказывается работать, как ему положено...
Он оторвался от меня так же неожиданно, как и прильнул. Внутри все вроде бы встало на свои места, и я, пользуясь просветлением, зйвгзз подорвавшись, бросилась прочь, во тьму коридора, с трудом вписавшись в дверной косяк, подвернувшийся на пути...
Истерзанные души. Сердца – в клочья.
Сознание безмолвно, как вода.
Отринувший все страсти грешной ночи –
Тебя я не забуду никогда...
Чужим голосом нашептанные строчки заполнили разум. Странно, раньше подобного рифмоплетства я за собой не замечала. А тут бац – и самое оно. Двуликая, что со мной?
Хотя я действительно испытываю именно эти чувства, как ни страшно признаться. Даже себе.
А интересный все-таки эльф. Необычный, правильно было бы сказать. Хранитель ко всему прочему. И, не смотря на явную молодость, отличается мудростью, до которой его сородичи доходят к первой тысяче лет. И меня к нему неумолимо тянет... Неужели Судьба? Или это он подправил нити, как обещал тогда, два года назад? Но, даже если так, узнать я не смогу. Мне магия судеб неподвластна. К тому же он Хранитель Двуликой, а мне не к чему ссориться со своей покровительницей...
Я не помнила, как добралась до своей комнаты и завалилась спать, не раздевшись.
Сны мне снились странные. Обрывочные, как воспоминания, почерпанные во время ритуала.
...Заклинание оцепенения, наброшенное на меня атакующим магом. И рвущая из груди необузданная Стихия, сминающая под себя неровные ряды противника... ...Игриво слепящее глаза солнце, из-за чего приходиться смешно щуриться, удобно устроившись головой на чьем-то удобном животе, покусывая зеленую травинку. Моя самая лучшая весна... ...Тающая в воздухе фигура и захлестывающее меня отчаяние при взгляде на наступающих эльфов. Понимание, что нам не справиться. Ведь нас осталось только трое... Я сбросила душившее меня одеяло, переметнувшись на край кровати, и забилась тревожным сном.
Проснулась я ранним утром, сама по себе. Небо еще не просветлело, а я, наскоро умывшись над тазиком в углу, вышла на улицу.
Прохладный ветер вздыбил распущенные волосы, прогоняя из головы дурные мысли. Точнее, не дурные, а никчемные, глупые, от которых сладко и вместе с тем горько щемило сердце.
Я обошла покосившийся заборчик, по запаху отыскивая конюшню. Не молодой уже конюх храпел, полулежа у стены на соломе, обнявшись со своей подругой – бутылью, до половины наполненной самогоном. По исходящим от мужика миазмам, другая половина плескалась внутри.
Спящий сторож расплылся в улыбке и, скатившись со своей опоры, улегся на бок и захрапел с новой силой. Видно, воров отпугивает.
Я поискала глазами рыжую гриву и прошла к нужному стойлу. Дернула ржавый крючок, открыла дверь. Кобыла флегматично побуравила меня налитым кровью карим глазом, не желая покидать уютного местечка. Вздохнув, я полезла в карман за сахаром.
Спустя четыре куска, она позволила-таки накинуть на себя сбрую и погладить по шелковистой морде, блаженно слепив глаза. Положила тяжелую голову на мое узкое плечо, фыркнула и принялась методично жевать мои волосы. Я прикрикнула на разбойницу, освобождая прическу, но изрядный клок так и остался в ее зубах.
- Преисподняя... – застонала я сквозь зубы. – И за что мне это наказание досталось?..
- За все хорошее, – незаметно подкравшийся эльф заставил меня вздрогнуть, инстинктивно дернувшись в сторону, ощерив клыки. Если он и испугался моей перекошенной физиономии, то виду не подал. – Красивая лошадка, – провел правой рукой с матовым кольцом по пушистой гриве, разбирая ее по волоску. Кинул на меня оценивающий взгляд. Улыбнулся, – вся в хозяйку... Как же тебя зовут, прелестница?
Я промолчала.
- Как зовут твою лошадку? – Повторил Тиар. – Или говорить не хочешь? Боишься, сглажу? Прости, я не колдун.
Я пожала плечами.
- Никак не зовут.
- Это как это? – оторопел Хранитель, одернув ладонь. “Красавица” не преминула воспользоваться подвернувшимся случаем и укусить чужую руку.
- Вот так. Зачем давать животным имена?
- Ну... – замялся ell, дуя на пальцы, – так завелось. Лошадям всегда дают клички относительно их характера или окраса.
- Если я дам этой... – я поискала благозвучный синоним, но так и не преуспела в этом неблагодарном деле, – ...кличку исходя из ее характера, в мою сторону будут оборачиваться с очень недобрыми лицами, принимая это... м-м... эту... хм... кличку на свой счет.
- Не обязательно использовать ругательства.
- Иного она, к сожалению, не достойна.
- Тогда попробую с окрасом, – предложил остроухий.
- Рыжая?
Тиар скривился. Лошадь тоже.
- Красная? Синяя? Белая? Черная? Гнедая?
- Можешь придумать что-то кроме прилагательных, отождествляющих цветовую палитру?
Я отрицательно помотала головой. Эльф покосился на хитро принюхивающуюся к его плащу кобылку, подергал себя за тонкую косичку, выуженную из копны темных блестящих волос, криво ухмыльнулся и выдал такое:
- Фэйр.
- ЧЕГО?!
- А, по-моему, самое то.
- Давать кобыле в кличку имя Великой Стихии? Ты совсем сбрендил, или как?
- Хорошо, пусть будет, Искра, – пробурчал Тиар. – Но прибереги это имя для кое-кого очень близкого.
- Кого именно?
- Узнаешь. Только не забудь, – остроухий развернулся и пошел к выходу, оставив меня на растерзание собственных мыслей. – Как только поймешь все, вспомни мои слова.
- Он что, еще и предсказатель? – спросила я у пустоты, бездумно поглаживая подставленную мне лошадиную голову. Искра. Я вгляделась в обманчиво доверчивые карие глаза, и поняла, что эльф, как обычно, оказался прав. Улыбнулась. Кобылка, заметив улучшение в моем настроении, звонко заржала мне в ухо. Я стерпела сии знаки дружелюбия по отношению ко мне, продолжая поглаживание. Искра расплылась в счастливой лошадиной ухмылке...
Позавтракав и пополнив в ближайшей продуктовой лавке запасы провизии, мы, собрав вещи, спустились вниз за лошадьми. Эльф дежурил у конюшни, охаживая огромного беснующегося скакуна. Пепельно-серого, как клок тумана.
- Стой, Fog! – прикрикнул Тиар на скотину, бросившуюся мне наперерез. Я опасливо обошла коня стороной, бочком протиснувшись в приоткрытые створки. Взяв кобылу под уздцы, я, предварительно глянув в щелку, вышла. Хранитель стоял в стороне. Увидев меня, приблизился, благоразумно держа своего зверя на коротком поводе.