Победитель получает...

“Тебя бы так покувыркало, ты бы и вовсе на все сто выглядела”, — но эта мысль лишь промелькнула и растворилась бесследно в ужасающей бездне, где прекрасных и юных подвергали чудовищным мукам ради воплощения очередного жестокого монстра…

Зачем?! Чтобы потом пресмыкаться перед ним, каждый миг рискуя оказаться на месте тех жертв? Ради чего всё это? Ведь не хотят же они, в самом деле, себе зла. Другим — да, но не себе. Служат злу и рассчитывают, что оно вознаградит их? Но чем? Ведь добра у него нет. А значит, награда будет страшна…

========== Глава 28. Таинственная лекция ==========

Только часа через три Маше удалось избавиться от надоедливой заботы и остаться в роскошной спальне одной — если не считать Куси, конечно. Вообще-то, возможность как следует помыться и переодеться была как нельзя кстати, но она предпочла бы обойтись без отмокания в бассейне с благовониями и, тем более, без массажа с ароматными маслами.

Все эти жрицы и служанки были ей неприятны, их льстивые речи и заискивающие взгляды — противны, а прикосновения их рук и вовсе отвратительны…

Да и одежда оказалась не простой, а сплошь изукрашенной явно не простыми знаками-символами. Надевать её не хотелось категорически, так что Маша даже предпочла забраться в постель вовсе без одежды, обмотавшись единственной обнаруженной полоской ткани без всяких украшений, вышивок и надписей.

Пользуясь своей властью, она приказала привести в порядок свой костюмчик. Если это и удивило прислужниц, то они ничем этого не показали.

К доставленным деликатесам Маша тоже отнеслась весьма подозрительно. Конечно, есть надо. Но здесь всё казалось ядовитым. Самые большие сомнения вызвал загадочный напиток, торжественно поднесённый ей Ядвой. Что-то красное и маслянистое с тяжёлым запахом…

Старшая жрица смотрела пристально, едва ли не испытующе. Маша понимала, что опасность выдать себя никуда не делась. Они вполне могут усомниться в своих первоначальных выводах, и тогда любая ошибка будет подпитывать эти сомнения, а самозванке ни за что не пройти даже самую примитивную проверку на подлинность.

Но она не могла ЭТО выпить. Хотя и надеялась, что там всё же не кровь… надеялась, но сама не верила своим наивным надеждам. Кровь… и отнюдь не животных… С какими-то добавками, конечно. Запах сложный, сладковато-парфюмерный какой-то… Тошнотворный. Но не в этом дело…

Маша отвела протянутую руку Ядвы, жестом указала на столик. А потом — просто прогнала всех. Давно хотелось это сделать, да всё боялась вызвать подозрения. Было бы более чем странно, если бы Тёмная Владычица решила обойтись вовсе без помощи прислужниц.

От Машиного повелительного жеста все порхнули испуганной птичьей стаей, лишь Ядва уходила медленно, словно нехотя, всё кланялась, всё смотрела тяжёлым льстивым взглядом из-под полуприкрытых век… Наконец, за ней закрылась дверь.

Маша, тяжело дыша, откинулась на груду подушек, прикрыла глаза, но чёрный кубок, опоясанный красными буквами и зловещими символами, казалось, отпечатался на обратной стороне век и продолжал преследовать её. Что с ним делать? Вернее, что делать с его страшным содержимым.

Услышав знакомое фырканье, Маша оглянулась по сторонам в поисках Куси. Кото-мышь озабоченно обходил комнату, внимательно обследуя каждый уголок, фыркая, встряхивая ушами, прижимая и вновь расправляя сяжки и усики.

Долго стоял у двери, через которую вышла Ядва, словно пытался увидеть сквозь неё коридор; обнаружил ещё одну дверь, упрятанную за пышной драпировкой; вспрыгнул на стол и принюхался к поданным блюдам, старательно обходя стороной кубок. И, наконец, перебрался к Маше, прижался боком, как в том подвале или что это было… ведь окон нет и здесь.

— Надо и там посмотреть, — прошептал он, кивая в сторону купальни.

Маша поняла, что он не хочет идти без неё, не хочет оставаться один в этом пугающем, “холодном”, как он говорит, месте.

Маша покорно выбралась из-под мехового покрывала. Купальня действительно заслуживала внимания.

Пока Куся совершал обход, принюхиваясь и прислушиваясь к чему-то, доступному только его восприятию, Маша отыскала большое полотенце или покрывало, разумеется чёрное, но без всяких зловещих украшений и надписей, завернулась в него, как в тогу, и тоже пошла в обход стен: купальня, в отличие от спальни, была щедро расписана отчасти уже знакомыми жуткими картинами, но они занимали меньшую часть. Основной сюжетный ряд заметно отличался, а может в том подвале Маша просто не дошла до этих изображений.

Одним из основных персонажей чудовищного “комикса” была, кажется, та самая Тёмная Владычица, роль которой она теперь вынуждена исполнять, так что — хочешь не хочешь, а надо ознакомиться… Маша отыскала предполагаемое начало “экспозиции”.

Вот это изображение похоже на Тёмное Пламя, о нём ещё говорила Ядва. Чёрные языки, окаймлённые красным, пронизанные багровыми прожилками, летящие яркие искры — даже на вид обжигающие.

Художник явно был мастером своего дела, как горько, что его дар растрачен на это… Языки пламени шевелились, будто искали добычу, но вокруг расстилалась мёртвая выжженная пустота.

“Благословенная Пустота, — вдруг прозвучало в сознании девушки. — Она служит живому и уязвимому защитой. Но есть те, кто, сами не ведая, что творят, хотят перекинуть через неё мост и впустить в Мир обитателей Бездны, Безликих, закрытых Тёмным Пламенем, как печатью…”

Нет, это не её мысли! Она, кажется, даже голос узнала… Это тот человек из салона, продавший ей чудесную сумку, — мастер! Маша подождала ещё немного, прислушиваясь, так сказать, внутренним слухом, но больше ничего не услышала и перешла дальше.

Вот это, похоже, некое пограничье, отделяющее пустоту от знакомого материального мира, здесь обитает множество сущностей, даже на первый взгляд очень опасных. Некоторые напоминают людей, но большинство нет. А вот… — Маша замерла, увидев существо, поразительно похожее на Кусю, только оно выглядело весьма злобным.

Чернели широко распахнутые перепончатые крылья, глаза горели красным огнём, выпущенные когти с лёгкостью удерживали неопознанную добычу. Последняя по размерам раза в два превосходила своего пленителя, но лишь беспомощно извивалась в кривых кинжальных когтях, в то время как другое бесформенное создание позорно спасалось бегством от огненного дыхания этой помеси летучей мыши и кота.

“Страж Пограничья, — вновь прорезался голос Мастера. — Художник тщился изобразить его тёмную ипостась. Страж действительно может быть весьма опасен и жесток, но он выполняет свою работу — охраняет вверенные ему границы.

Страж вовсе не воплощение зла, но он готов безжалостно растерзать любого, кто преступит запретную грань. А кроме того, он с успехом охотится на тварей Пограничья, не позволяя им расплодиться сверх меры и прорваться в Мир воплощённых и растущих душ.

Ядва и ей подобные, ослеплённые алчностью и жаждой власти, считают, что Стража можно подкупить, привлечь его жертвами, кровью и страданиями невинных, и тогда он откроет границу, станет для тёмных тварей проводником в мир живых… Хотел бы я сказать, что это невозможно, но, к несчастью, нечто подобное может произойти.

Их тёмные ритуалы, их воля, устремлённая ко злу, питает тварей Пограничья, колеблет само Тёмное Пламя, позволяя Безликим прорываться из Бездны. Стражи неподкупны, но они просто перестают справляться со своей задачей, когда давление слишком усиливается… А иной раз, привлечённые миазмами зла, Стражи сами прорывают границу, невольно выпуская тёмных тварей, потому лишь, что уже не могут отличить, где Пограничье, а где Мироздание. Испарения зла сводят Стражей с ума, как хищника запах крови.

Они растерзали или заперли в Пограничье, а то и скинули в Бездну немало душ, запятнавших себя откровенным служением злу. Но алчные души всегда предполагают продажность в других и по-прежнему верят, что им удастся подкупить Стражей и избежать печальной участи…

А вот и так называемая Тёмная Владычица — та тварь, которой служит Ядва. Она обитает в непосредственной близости к Тёмному Пламени, связана с Безликими, вербует для них слуг среди живых, питается смертью, кровью и страданиями, — впрочем, как и подавляющее большинство из них.