Страница 48 из 75
— Вот ещё что, сестра: когда дойдёшь до того места, где мы раньше жили, сходи к тем трём цветникам. Наши цветники не трогай, а в свой цветник брось горсть семян, зачерпнув их из мешка не глядя. Запомни же: ничего там не копай, не поливай, а просто брось семена как придётся и иди дальше. Повелительница сама распорядится ими и, если будешь ты прощена, семена те прорастут безо всякого ухода. Пусть никогда не ухаживают за тем цветником.
— Не забывай, сестра, когда захочется тебе умереть, найди в себе силу жизни и отыщи на дне надежду.
С тем пошла Азафа по землям нашего королевства, и везде, где было горе и опустошение, без устали сажала она те семена.
Земля, которую ничем не могли пробить, под её деревянной лопаткой становилась снова мягкой. Каждому семечку выкапывала она отдельную лунку и каждое особо поливала водой из кувшина.
Семена те всходили прямо на глазах и всего через три дня уже давали нектар! Так, переходя с места на место, обходила она наше королевство, возвращая земле плодородие, а народу нашему — жизнь и радость.
Трудилась Азафа от солнечного восхода и до заката, даже ела она на ходу. Подносили ей охотно глоток нектара в каждом доме, чтобы могла она подкрепить свои силы.
========== Глава 49. Чёрный Цветок ==========
Между тем дочь Азафы, Ззия, томилась в страшной неволе. В первый же день отвела её колдунья к своему Чёрному Цветку, который рос у неё на заднем дворе за высокой оградой. Там была кладовка, вся набитая медами и нектарами, в ней же хранились и садовые инструменты, а рядом — крохотная каморка, в которой должна была девушка спать.
Был на заднем дворе колодец, чтобы поливать Цветок и пить самой, а больше — ничего, ни единой травинки, только земля, сухая да пыльная, словно и не поливали её никогда, и дожди над ней не шли.
Задание дала ей колдунья только одно — ухаживать за тем Чёрным Цветком. Удивилась Ззия — вроде бы и дела-то немного, но поняла она, что не так-то всё просто. На душе у неё было так тяжело, будто придавили её огромным камнем и вздохнуть не дают.
Колдунья была такая страшная, что от одного взгляда на неё ноги сами подгибались и холодно так становилось, словно бы мокрая стоишь на пронизывающем ветру, а в то же время и жаром обдаёт.
А если уж она сама в глаза взглянет — совсем худо…
Колдунья скоро ушла, и осталась Ззия одна. Да если бы одна! Осталась она, бедняжка, с тем страшным Цветком, а он — не лучше своей хозяйки.
Большой куст, высотой — с саму Ззию, развесистый, и весь — чернее чёрной сажи. И стебли, и листья, и цветы, и бутоны — всё черно, без единого просвета, а стебли все усыпаны шипами в палец длиной, и листья колючие, корявые какие-то, а на цветы и смотреть невозможно — такие они страшные, и запах от них — зловонный, но хуже того то, что так и веет от этого Цветка неутолимой злобой. Подойти к нему — кажется, умрёшь по дороге, а деваться-то некуда…
Помимо всего, оказалось, что Цветок тот — говорящий. И начал он несчастную девушку терзать и всячески мучить. Требует он от неё то одно, то другое, а голос у него отвратительный, а злоба от него так и пышет.
Поминутно требует он, чтобы Ззия его поливала, а вода вся, сколько ни лей, будто в пропасть проваливается — через минуту земля сухая, как и была. Требует он, чтобы лила она ему воду под самый корень, а сам в это время нарочно терзает её своими шипами и царапает её, и издевается над ней, как только может.
Пробовала бедняжка воззвать к Повелительнице. Вслух не решилась, а только в мыслях своих к Ней обратилась, — как зашипит на неё страшно тот Цветок.
— Не смей этого делать! Если ещё раз попробуешь, позову хозяйку, — она над тобой заклинание прочтёт, так тебе нынешнее слаще нектара покажется!
Так он всё время её пугал. Да знала она, что не просто пугает, а правду говорит, и потому ни в чём не смела его ослушаться, только стонала потихоньку, не зная, что стоны те долетают до самого Небесного Сада.
Не давал ей тот страшный Цветок ни спать, ни есть вдоволь — что толку, что в кладовке всего много. Каждый миг следил он за ней, и стала бедняжка Ззия таять, как звёздочка перед рассветом. Извёл её совсем Чёрный Цветок, истерзал и душу и тело, а прошло всего-то пять дней.
И вот настал шестой день. Утром рано пришла колдунья, на Ззию глянула только и ни слова не сказала — довольна осталась, видя, что девушка едва жива.
Потом подходит старуха к Чёрному Цветку и достаёт из своей сумки какие-то пузырьки да коробочки, а кроме того — длинные иглы да острый нож. Бедняжка Ззия только смотрит с ужасом, а ноги её уже не держат. Опустилась она прямо на землю, прижалась к каменной стене в уголке двора, но колдунья её будто и вовсе не замечает, а продолжает заниматься своим делом.
Взяла она нож и стала им листья резать — не срезать, а надрезать только. Цветок ни слова не говорит, а стонет чуть слышно.
Надрезала она его толстый стебель — брызнул чёрный сок, колдунья его в пузырёк собрала и снова за листья принялась.
Вот отчего у него листья такие корявые, — подумала Ззия, — это всё на них рубцы…
А колдунья берёт иглы и бутоны теми длинными иглами колет и терзает.
Вот отчего у него цветы такие страшные, — подумала Ззия.
Цветок же ни слова не говорит, только стонет как от невыносимой боли, так горестно и жалобно стонет, что у девушки всё внутри перевернулось от жалости. Позабыла она в тот же миг все свои мучения, как терзал её тот Чёрный Цветок. Так ей стало его жалко, что никакими словами не передать.
Меня только пять дней мучили, да и то — не так, а я уже недалеко от последнего своего часа, — думает девушка. — А этот несчастный цветок, видно, терзают уже долгие годы, а он даже умереть не в силах…
Скоро ушла колдунья, унося с собой чёрный сок, на Ззию даже не взглянула.
Бросилась девушка к Цветку, стала его жалеть, гладить его корявые листья, израненные бутоны, а он ни слова ей не говорит, только стонет тихонько.
Побежала Ззия, принесла ему воды, а он и не колется — скулит, как больное животное.
Десять вёдер вылила она ему под корень и снова стала его гладить, жалеть и баюкать. Молчит Цветок, каждый стебель у него поник, каждый бутон словно кровью истекает. Снова стала Ззия носить ему воду, потом села рядом, гладит его растерзанные бутоны, израненные листья, даже шипов не замечает.
Так прошёл целый день. Тут бы девушке наесться вдоволь и выспаться, а она всё воду таскала да жалела тот Чёрный Цветок. Наконец, уже перед заходом солнечным, не осталось у неё ни капли сил — упала она прямо на землю да так голодная и заснула.
А наутро проснулась поздно — солнце высоко уже поднялось. Вскочила девушка испуганно, вспомнился ей прежний страх — как бы не позвал Цветок колдунью, но он — молчит. Странно ей показалось, что так долго она проспала и свет солнечный её не разбудил, смотрит — над тем местом, где она лежала, Цветок свои большие корявые листья раскинул.
Случайно, наверное, — подумала девушка и начала ему снова воду таскать — поливать. А он её не колет. Наверное, ещё не оправился после вчерашнего, — с жалостью подумала Ззия, полила его как следует, пошла в кладовку, взяла себе поесть немного, а Цветок её не останавливает. Наелась девушка досыта и опять стала его поливать.
Показалось ей, что он уже не так чёрен, как прежде был. Не может быть, — подумала она, — это мне всё кажется от яркого солнечного света или оттого, что я досыта наелась.
Так весь день прошёл: Ззия поливала Цветок, хотя он и не заставлял её, а ночью ушла спать в свою каморку.
Встала девушка утром, вышла во двор и застыла на месте от удивления. Видит она: листья у Цветка тёмно-зелёные, а цветы густого лилового цвета.
— Здравствуй, Ззия, — говорит ей Цветок.
— Здравствуй… — отвечает она растерянно, а как обратиться к нему не знает, ведь он уже не чёрный, да и голос у него не тот, что прежде.
— Что же ты не называешь меня по имени? — ласково спрашивает её Цветок.
Задумалась Ззия.