Ваше благородие

— Спасибо за сына! Я на твоем месте тоже прослезился бы, — сказал он, увидев покрасневшие глаза сержанта.

Состоялся праздничный обед, вспомнили приказ Хрулева. По торжественному случаю с разрешения начальника войск превысили норму к большому неудовольствию Боткина.

Сергей, как именинник и хозяин застолья, постоянно находился рядом с генералом. Когда тот собрался уезжать, спросил:

— Какие есть вопросы?

— Надо бы командиру первого батальона присвоить звание «майор».

— Что за спешка?

— Взводным он был моим командиром роты. Вместе начинали войну, отступали, ловили бандитов. Чувствую себя неловко.

— Пиши представление. А неловкость проявлять негоже. Ты командир отдельного полка да еще начальник оперативного отделения войск НКВД фронта! Я тебе скажу, это величина! Мы тебя включим в военный совет! Не оглядывайся по сторонам.

Талант у тебя есть к военному делу. Это дано не каждому офицеру. Помнишь слова грузинского поэта Шота Руставели из «Витязя в тигровой шкуре»: «Каждый мнит себя стратегом…» Но не каждый имеет соответствующую голову. Чтобы больше я не слышал разговоров о чувстве неловкости.

— Есть!

— Молодость — не помеха в больших делах! Звучит несколько высокопарно, но по сути своей изречение верное, — улыбнулся генерал. — Дел у нас слишком много, не до сантиментов.

Вечером Сергей побывал у Анатолия с Наташей, «в кругу семьи». Хозяйка зажарила щуку, невесть как попавшую в «Рощу».

— Вездесущий Боткин расстарался, — ответила она на восторженное восклицание гостя.

Пока женщина занималась ужином, мужчины углубились в нескончаемые проблемы. Сейчас стоял вопрос о формировании разведывательного отделения полка. У командира и заместителей не было единого мнения по кандидатуре его начальника. Сергей полагал, надо просить штаб войск НКВД 4-го Украинского фронта откомандировать в его подчинение Евтеева, ушедшего туда из «Гидры». Анатолий считал, что дело это долгое, предлагал поручить младшему лейтенанту Лисячко занять ответственную должность.

— У него есть Марина, преданная подруга из местных жителей, — убеждал он. — С ее помощью можно приобрести добровольных помощников, создать бригады содействия в Горобцах и окружающих селах.

— Пусть будет по-твоему. Вызывай, говори, предлагай. В ближайшее время проведем чекистско-войсковые операции в Крынках, Борщевке, Галушках, других хуторах и поселках. Поручи Лисячко организовать разведку в этих населенных пунктах, необходимо знать, у кого есть оружие, а также выявить пособников врага, дезертиров, других преступников, действия членов УПА во время оккупации, их поведение в настоящее время. Подбери ему пару помощников. Лучше будет, если он останется в Горобцах. Обязанности командира взвода возложи на его заместителя. Если справится, присвоим ему очередное звание. В указанных поселках выставь взводные гарнизоны. Задачу эту поручи командирам батальонов.

— Наталья подает сигналы, чтобы разговоры прекратили. Надо выполнить требования жены.

Устим с присущей молодому человеку энергией принялся за дело. Вскоре возле дома купца по вечерам начала собираться молодежь. Один из парней оказался гармонистом, хотя и неважно, но добросовестно наигрывал вальс, танго, фокстрот. Сначала одни девушки, а потом и парни начали принимать участие в танцах.

Марина с Катюшкой, ее неразлучной подругой, — заводилы веселья. Снег не снег, мороз нипочем. Наскучило сидеть по домам, новостей накопилось — куча, не поделиться ими нет сил. Бойцы сначала робко, но потом активнее приглашали девушек на танец. Поселок давно уже не слышал веселья, смеха.

Через несколько дней Лисячко уже знал: к тетке Дуньке приехал племянник — отпускник с погонами ефрейтора, но на танцы идти отказывается. Этой же ночью «отпускника» задержали патрули, оказался он без документов.

— Ты кто такой? — спросил Лисячко.

— Украинец.

— Я тоже принадлежу к этой нации. А поточнее?

— Дезертир.

— Чего ради? Ведь наступаем!

— Опротивело все.

— Какие строил планы?

— Записаться в УПА и принести Украине больше пользы, чем в Красной Армии.

— Оттуда тоже дезертируешь?

— Если надоест, уйду из УПА.

— Твой путь теперь в штрафную роту.

— Я везучий.

— Не похоже.

На одном из пацанов были замечены немецкие сапоги. При обыске в доме обнаружилось еще шесть пар. Он оказался мародером, орудовавшим на окружавших поселок высотах.

Катюшкина двоюродная сестра жила в соседнем селе Крынки.

— Ты часто ходишь в гости к сестре? — спросил Устим.

— Раз в неделю бываю.

— Среди молодежи есть у тебя подруги?

— Все свои. Вечерами вместе время проводим, когда бываю там.

— С Мариной можете в селе организовать танцы?

— Гармониста там нету.

По распоряжению Шведова в полку отыскали несколько бойцов, умевших играть на гармошках. Шалевич через политотдел войск и политуправление фронта сумел раздобыть четыре инструмента, и вскоре в Крынках, Борщевке, Ястребках возле расположения взводных гарнизонов по вечерам кучковались парни и девушки. С помощью Марины и командиров взводов в селах были выявлены сочувствующие советской власти молодые женщины. После бесед с ними они были определены доверенными лицами. По их наводке к концу января стало возможным задержать четырех уклонистов от службы в армии и двух дезертиров, скрывавшихся в родных стенах.

От Горобцов до Крынок на север около шести километров. Ближе к селу дорога идет через широкий участок редкого леса с зарослями кустарника. Крынки расположены как бы на поляне в их обрамлении. С опушки леса можно наблюдать едва ли не за каждым из пятидесяти дворов. Дом сельского совета, построенный чуть более десяти лет назад из материалов раскулаченных хозяйств, стоит в самом центре. Жилые постройки в поселке оштукатурены, побелены, а сельский совет голыми бревнами, будто ребрами, ярко выделяется среди собратьев. Здесь разместился взвод седьмой роты. Сюда во второй половине дня пришли Лисячко с Мариной. Девушка намеревалась повидаться с Катиной двоюродной сестрой. Устим вместе с командиром взвода приступили к составлению схемы расположения поселка в преддверии чекистско-войсковой операции.

Сделать наброски схемы поселка, когда весь он как на ладони, дело несложное, но скрупулезное. Младший лейтенант не заметил, как кончился короткий зимний день. Спохватился, когда начало темнеть. А тут уж чуть раньше, чуть позже — разницы никакой. Командир взвода дал указание покормить молодых людей перед дорогой.

— Оставайтесь на ночь, — советовал он.

— Всего полтора часа, и мы дома, — возражала Марина.

Начала собираться молодежь. Гармонист с румянцем во всю щеку тут как тут. В Горобцах Устиму с девушкой танцевать не приходилось. Там у него другая задача — вести наблюдение. А тут такая возможность! Упустить — грех!

— Одно танго, и все, — сказала Марина.

— И вальс еще. Добуду мотоцикл, станем ездить сюда на танцы.

Где два танца, там и три. Начали собираться в дорогу, еще раз провальсировали и, не останавливаясь, пошли по дороге.

Устиму хотелось побыть с девушкой наедине. Погода позволяла. Легкий морозец, дорога накатана, слабый ветерок и глазастая луна, куда еще лучше!

Скрип снега слышался за сотню метров. Парень притягивал к себе Марину. Останавливались, целовались.

Вошли в заросли, когда вокруг потемнело, светилась луной лишь дорога.

— Мне боязно. Вдруг волки!

— У меня пистолет с собой.

Устим переложил оружие под гимнастерку для согрева, тяжелый ТТ скользнул, повис стволом вниз, придавленный к животу брючным ремнем. Взял руку девушки в свою, опустил их вместе в карман шинели — так спокойнее. Пустынная дорога, белая и безжизненная, навевала тревожные мысли. Лисячко обернулся: не повернуть ли назад? Но мужское самолюбие пересилило здравый смысл. Пригнув голову, словно набычившись, продолжал идти. Марина в валенках с калошами едва поспевала за ним.

Впереди показался дуб, от которого дорога поворачивала к Горобцам. Под деревом столетней давности скамейка. Служила она местом отдыха пеших путников, встречи влюбленных. Люди уже забыли, кто и когда ее сделал. «Скамейку свиданий» знали стар и млад. Если назначалась встреча под дубом, вопросы не возникали, каждый знал, о чем шла речь.