Ваше благородие

Николай Михайлович отыскал глазами Бодрова, кивнул резко головой снизу вверх. Разберись, значит.

Сергей вновь выскочил на свежий воздух. Подбежал дежурный офицер, набросил на плечи командира шинель, подал шапку-ушанку.

— Где вы их взяли? — с удивлением рассматривая свою одежду, спросил Бодров.

— Бомба попала в ваш блиндаж. Подобрал на снегу.

— Куда еще?

— Пока не знаю.

На месте землянки, где лежали выздоравливающие красноармейцы, зияла огромная воронка, возле которой в легком платье стояла рыдающая Наташа. Сергей передал женщине свою шинель.

— Шестеро… — сказала она, ни к кому не обращаясь, тупо уставившись на дно воронки. — Шесть человек!

Бодров в подобранной шинели рядового и дежурный обошли «Рощу». Кое-где виднелись огоньки.

— Прикажите немедленно погасить свет, следите за светомаскировкой, — распорядился он.

Подошел к своей бывшей землянке. Выброшенные взрывом вещи разбросаны вокруг на десятки метров. Остановился возле штабной, где на праздник собрался командный состав, через маленькое оконце у входа пробивался яркий лучик от висевшей поблизости лампочки.

Прерванное застолье тем не менее вскоре возобновилось. Смахнули пыль, выбросили несъедобное. Главное, зелье в бутылках осталось целым и невредимым. К тому же фронтовикам, повидавшим всякое, какие-то три бомбы, сброшенные в качестве новогоднего подарка на «Рощу», не могли испортить настроение и аппетит.

Но не все возвратились на свои места.

Полковник Волынов с раздражением выслушивал доклад новоиспеченного командира полка о результатах бомбежки.

— Кто отвечает за светомаскировку?

— Заместитель по тылу, дежурный офицер.

— Вы лично видели проблески света накануне вечером?

— Видел, да не придал значения. Точнее, не заострил внимания. Не воспринял как опасность. К спокойной обстановке быстро привыкаешь.

— Первый день полка, а в нем уже потери! Надо бы наказать вас, да неудобно с этого начинать. Непосредственных виновников накажите. Где теперь жить намерены?

— В кабинете своем, пока блиндаж не восстановят, а Шведов сам о себе позаботится.

Не уходила фельдшер Светлова от глубокой ямы. Как ока-залось, в момент бомбежки в землянке с ранеными находились еще два санитара, ее ближайшие помощники. Она представляла жизнерадостные лица выздоравливающих ребят, обещавших подарить исцелительнице на Новый год нормальную температуру.

— Подарили… — вновь расплакалась Наташа.

С дежурной ротой Шведов вел поиск останков бойцов, разбросанных взрывом по лагерю. Тягостные чувства вызывали застывшие части человеческих тел. Закаленные нервы Сергея не выдержали, он не смог сдержать слез: «Надо же, на Новый год!»

Уже на следующий день Бодров с заместителем и начальником штаба подработали давно подготовленные наброски штатной структуры отдельного мотострелкового полка, а через несколько дней она была утверждена начальником войск.

В полку числились два стрелковых батальона, две роты усиления, одна резервная, вооруженная автоматами, артиллерия и тыл. В батальоне — три роты и взвод станковых пулеметов, в каждом из трех взводов отдельный ручной пулемет и два пулеметных отделения. Начальнику тыла подчинялась автомобильная рота — 64 единицы, не считая трофейных. Штатная численность полка 2016 человек.

— Войско, да еще какое! — воскликнул Шведов.

— Наш бы полк да Дмитрию Донскому! — ответил Мухов. — Похлеще засадного будет, хотя в нем числилось сорок тысяч человек.

— Кутузов бы тоже не отказался!

— А Суворов бы не взял. Куда нам по горам?!

— Упросили бы.

— Надо Боткина зажать в угол, пусть выполняет приказ Хрулева, — сказал Мухов, когда Бодров ушел.

— О чем?

— Боевые сто граммов на нос при сформировании части.

— Он говорит, когда выйдет приказ номер один по полку. В нем должно быть это отмечено.

— Надо поговорить с Сергеем Николаевичем.

— Он не пойдет на нарушение. Ходит злой после злополучной бомбежки.

В это время Бодров с Николаем Михайловичем решали вопросы организации подразделений. Отдел кадров войск НКВД выделил в распоряжение полка на должность командиров батальонов капитанов Лютова и Плешакова, командира автороты старшего лейтенанта Захаричева.

— Остальные штаты заполняйте своими выдвиженцами, ответили мне в кадрах, — сказал Николай Михайлович. — Так что со своими замами доводите дело до конца.

— Надо бы назначить Николая Дмитриевича командиром взвода «студебекеров», — предложил Шведов. — Кому как не ему непосредственно работать с шоферами.

Однако Бодров-старший наотрез отказался от должности.

— Я командиром отделения уже побывал, ничего путного из этого не получилось. А тут взвод! Вот механиком — в самый раз.

— Машины нам дадут, а с шоферами — завал, — сказал командир полка. — Па! Придется тебе взяться еще и за подготовку водителей. Подбери себе пару помощников и начинай с сегодняшнего дня.

— Свой «студебекер» я никому не отдам. Когда нужно, сам стану ездить.

Прибыли и представились два командира батальона. Сергей сразу же узнал капитана Лютова, его бывшего командира роты, с которым вместе встретили войну в неизвестном лесу где-то на границе Латвии и Белоруссии.

— Товарищ капитан, — раскрыл объятия Бодров, — рад вас видеть в нашем полку.

— Что-то припоминаю, но столько людей прошло перед глазами!

— Старшего сержанта Бодрова помните? Бандитов искали вместе?

— А, тот, кто на мотоцикле шустрил? Взводом командовал? Как вы в майора, моего командира превратились?

Сергей кратко рассказал о своем боевом пути, командовании ротой, заградотрядом, штрафным батальоном.

— Как у вас судьба сложилась?

— Не повезло. Был ранен в начале сорок второго, длительное лечение через год повторилось. Был командиром батальона в полку по охране тыла, теперь к вам.

— Рад приветствовать боевого командира, профессионала и товарища!

Плешаков Сергей — пограничник, бывший начальник заставы, с первых дней войны на фронте, тоже долгое время провел в госпиталях. Живой ум, остер на язык, худощав, выше среднего роста, он с первых дней в полку снискал к себе уважение. Батальон боготворил его.

Через десять дней после получения приказа на сформирование полка Бодров подписал приказ № 1, в котором поздравил бойцов и офицеров со столь важным событием, назначил знаменщика и ассистентов, определил время торжественного церемониала — представления полка командованию.

Первое построение полка в полном составе! В начищенных до блеска сапогах, стройные и подтянутые красноармейцы смотрелись не по-фронтовому, сверкали на солнце офицерские погоны. День выдался как на заказ: солнечный, с легким морозцем, тихий. В качестве гостей прибыли начальники войск, штаба, политотдела войск по охране тыла, заместитель начальника политуправления 3-го Украинского фронта. Вместо трибуны подогнали «студебекер», в кабине которого сидели Николай Дмитриевич и фельдшер Наташа Светова.

Сергей подал команду «Под знамя! Смирно!» Знаменщики во главе со Шведовым пронесли знамя вдоль строя. Новенькое красное полотнище с наименованием полка, торжественность момента не оставляли равнодушными собравшихся людей. Вновь не удержался от слез Николай Дмитриевич.

Руководство фронта и войск НКВД поздравило личный состав с началом боевого пути отдельного мотострелкового полка оперативного назначения. Затем прозвучала команда «К торжественному маршу…», которая во фронтовых условиях слышится довольно редко. Чеканя шаг, Бодров прошел впереди знаменщиков мимо трибуны, свернул круто вправо, встал на трибуне радом с начальником штаба. Находясь в строю, в движении, подавлял эмоции, сейчас же он с бешено колотившимся сердцем едва мог сдержаться от слез.

— Крепись! — подсказал Николай Михайлович. — У вас сегодня будет еще много поводов для слез, а командиру не положено расстраиваться. Он должен быть несгибаемым, как штык.

После прохождения полка торжественным маршем генерал подошел к кабине «студебекера», позвал шофера, подал ему руку.