Страница 54 из 70
Но если такой путь вдруг откроется ему однажды, тот день станет праздником. Коловертец будет оживлен за обедом, в играх ничем не уступит детям, а знакомые скажут про него:
— Ну просто мальчишка! А ведь взрослый уже человек.
30
Вот еще что рассказывают старожилы. Будто бы непродолжительное время техническую политику Каминска осуществляли коловертцы. Первым их нововведением явилось снятие жестких ограничений с продолжительности рабочего дня и заметное смягчение дисциплинарного режима, вторым — резкое увеличение количества поисковых исследований. Примерно через месяц после этого случился в Каминске сильный пожар, причина которого так и не была окончательно установлена.
Загорелось ночью. Огонь подбирался к химическому складу с горючим, и это грозило большой бедой. Коловертцы собрались на спешное совещание. Из шестнадцати вариантов ликвидации пожара, среди которых было предложение послать кого-нибудь на машине в город за пожарной машиной, поскольку телефонный кабель оказался поврежденным, организовать встречную полосу огня, применить только что полученные кем-то из химиков огнегасящие добавки, впрочем, не опробованные в реальных условиях, — из этих подробно обсужденных коловертцами шестнадцати вариантов надлежало выбрать один, ибо от принятия правильного решения зависело само существование института Крюкова, директор которого, тов. Крюков, находился в это время в служебной командировке.
Тем временем каминчане под руководством молодого тогда Абанина раздобыли мотопомпу, опустили заборный шланг в Коловерть и принялись гасить огонь. Всем запомнилось, как тихий, сдержанный обычно Абанин ворвался в кабинет заместителя директора по научным вопросам, где шло совещание, в обгоревшем пиджаке и заорал не своим голосом, чтобы срочно открыли склад и обеспечили эвакуацию горючего. Поскольку Абанин был страшен в эту минуту как черт, ему не осмелились не только возразить, но даже ответить толком, и исполнили в точности все так, как он велел.
Когда пожар был ликвидирован внутренними, самодеятельными силами при активной поддержке местной пожарной команды, коловертцы продолжили анализ возможных вариантов тушения пожара и пришли к выводу, что вариант, предложенный Абаниным, был оптимальным.
Тем временем Абанину, проявившему в критический момент незаурядные организаторские способности, было предложено занять освободившееся место заместителя директора, от которого он решительно отказался.
31
С одной стороны, стать начальником хотят многие. С другой — пойди найди его, когда он действительно нужен. Диалектика тут такая: того, кто сам хочет, руководство не слишком жалует, а тот, кого руководство выдвигает, зачастую отказывается.
— Пойми, — говорят, — дело требует.
— Да разве я не понимаю? — соглашается кандидат. — Только лучше кого-нибудь еще. Я не справлюсь.
— Справишься, — обещают ему.
— Это не для меня.
— Овладеешь, — утешают его.
— А как же основное дело? — обнаруживает себя наконец кандидат. — Не хочу я терять квалификацию. Да и работу свою люблю.
— Не потеряешь, — разъясняют ему. — Ведь ты начальником будешь. Ты будешь идеи выдвигать, а твои подчиненные эти идеи в жизнь воплотят. При твоей-то организованности, — льстят ему, — время свободное оставаться будет, аспиранты будут, лаборанты тоже будут. Зарплата высокая, — искушают его, — чего тебе еще надо?
«А правда, — начинает сомневаться кандидат, — чего мне еще надо? Ведь должен же кто-то заниматься всем этим, чтобы остальные могли спокойно работать в лабораториях, библиотеках, у чертежных досок. И лучше, — думает он, — гораздо лучше будет всем остальным, если их начальником станет человек, так сказать, от лабораторного стола, который понимает истинные нужды и заботы коловертцев и каминчан». Так думает кандидат и в конце концов соглашается.
А другой на его месте упрется и ни в какую. «Знаем, — думает другой, — как это бывает. Много знали таких, что мечтали: мол, и начальником стану, и научной работой заниматься буду (в факультативном порядке, так сказать). Годы миновали, благие намерения послужили материалом для постройки известной дороги в преисподнюю, а на библиотеку, на аспирантов и на экспериментальную работу так и не осталось ни времени, ни сил. Человека поглотили бумаги, посетители, совещания — неизбывные проблемы земли».
Вот и получается зачастую: одни не могут — другие не хотят.
32
Содержание этих заметок останется неполным и не вполне ясным, если не сказать, что определения «каминчане» и «коловертцы», возникшие достаточно давно, в настоящее время употребляются далеко не всегда в первоначальном, так сказать, географическом своем значении. Этому способствовало то обстоятельство, что Коловерть несколько раз меняла свое русло, и там, где в прошлом году была чистая вода, нынче образовалась топь, а сам пруд как бы несколько сдвигался то вправо, то влево. Кроме того, в связи с развитием и изменением структуры института одни службы сворачивались, другие, расширяясь, получали новые помещения и территории. Таким образом, граница Каминска-1 и Каминска-2 непрестанно менялась, и вместе с ней менялись значения слов, обретая более общий, отчасти уже не связанный с местностью смысл.
Сначала говорили: «На берегу реки Коловерти поселился дух творческих исканий». Потом стали говорить так: «Коловертец — это беспорядок и непостоянство, тогда как каминчанин — само воплощение незыблемости. Коловертец — это индивидуально-творческое начало, а каминчанин — начало коллективно-исполнительское. Каминчанин — трудящийся земли, коловертец — трудящийся неба».
Сказать, что каминчане — это только инженеры, а коловертцы — только ученые, не совсем верно: среди инженеров нередко встречаются коловертцы, а среди ученых — каминчане.
Современное деление жителей Каминска человеку постороннему покажется условным и даже искусственным, а для самих жителей оно вполне очевидно, хотя и не всегда называемо. Причем всякому мила своя сторона.
Безусловно, «каминчанин» и «коловертец» — относительные понятия. Так, один и тот же сотрудник института Крюкова относительно своего начальника-администратора может рассматриваться как коловертец, а по отношению к научному руководителю проявлять, с точки зрения последнего, типично каминчанские свойства.
Коротко о совместной жизни каминчан и коловертцев можно сказать так: живут они не то чтобы очень дружно, но кровопролитной войны между ними все-таки, пожалуй, никогда не будет. Существует поверье: если коловертцы оставят каминчан и уйдут в другое место, то каминчане застынут в своем развитии на века. Если же каминчане оставят коловертцев, то последние превратят свою жизнь в сплошной эксперимент, который распространится на производство сельскохозяйственных продуктов и одежды, а также на строительство жилья, и дело кончится тем, что коловертцам есть будет нечего и все они перемрут от голода и болезней.
То ли боясь осуществления мрачного предсказания, то ли в силу устоявшейся привычки каминчане и коловертцы продолжают жить и трудиться вместе.
Если идут два человека по улице Каминска, то постороннему никогда не узнать, кто из них есть кто. Тем не менее имеются среди коловертцев такие люди, которые, встретив даже незнакомого каминчанина и перекинувшись с ним несколькими словами, безошибочно определят: это каминчанин. Так же, возможно, как каминчанин, ни секунды не колеблясь, скажет:
— Конечно же, это коловертец.
Статистика свидетельствует о том, что около двадцати пяти лет назад население Каминска-1 составляло 91,3 процента, а Каминска-2 — 8,7 процента. Данные последнего времени не слишком сильно отличаются: 85,6 и 14,4 процента соответственно. Случайно сохранившиеся у одного из долгожителей Каминска шутливые анкеты тех лет, когда социологические исследования осуществлялись лишь в рамках предновогодних шуток, показывают, что на вопрос, относите ли вы себя к каминчанам или к коловертцам, 78 процентов назвало себя коловертцами и лишь 22 процента каминчанами. Из этих данных можно сделать по крайней мере два существенных вывода. Во-первых, уже тогда деление жителей Каминска осуществлялось не только по географическому признаку. И, во-вторых, коловертчество было более популярно, чем каминчанство.